— Ну и что мы теперь будем делать? — спросил я Геракла.

— Не знаю! — пожал тот плечами. — Ты победитель, тебе и решать!

— Тогда двинемся на Олимп! — сказал я ему. — А там будет видно!

Эти слова пришлись моему визави явно не по вкусу.

— Ты, конечно, мне теперь побратим, — сказал он мне. — Но если ты захочешь погубить наших богов, я вынужден буду оставить тебя!

— Это лишнее! — успокоил я Геракла. — Ты ведь и сам знаешь, что наши боги бессмертны и не нам с ними тягаться!

Мое объяснение несколько успокоило Геракла, он начал собираться в дорогу.

Спустя четверть часа мы тронулись в путь. Впереди шли Вакула с Иолаем, за ними на некотором удалении семенила старуха Эго. Рядом с ней молчаливо и сосредоточенно вышагивал Вышата. Замыкали шествие я и Геракл. Высоко в небе кружил Горыныч со Всегдром на спине, оглядывая окрестности и оберегая нас от всяческих неожиданностей.

Так минуло несколько дней пути. За это время с нами ничего существенного не произошло. Лишь несколько раз в небе внезапно скрещивались сверкающие молнии и гремел отдаленный гром. То, судя по всему, в очередной раз выясняли отношения Перун с Зевсом. Мы подчинились ритму: переход, привал и снова переход.

По моим расчетам, мы шли уже где-то по срединной Греции. Иногда вдали открывались какие-то селения, но Геракл их все предусмотрительно обходил. На мой вопрос, почему он так поступает, герой ответил:

— Людям не следует знать, что их боги выясняют отношения между собой!

За дни нашего совместного “олимпийского” похода мы о многом переговорили с Гераклом. Первый герой Эллады, несмотря на свою наивность, оказался в целом весьма неглупым человеком и интересным собеседником. Разумеется, что главной темой наших бесконечных разговоров были наши взаимоотношения с богами.

— Ты великий герой, но и ты не можешь быть равным богам! — говорил мне Геракл. — И тебе их никогда не победить!

— Но мне всегда помогут мои боги! — упорствовал я.

— Если бы твои боги могли одолеть моих, то они давно бы сами это сделали! — резонно парировал Геракл.

— Хорошо, пусть будет так, — не сдавался я. — Но зачем тогда понадобилась им наша помощь, ведь, судя по твоим словам, от нас в этом споре ничего не зависит?

— Этого я не знаю! — разводил руками Геракл. — Но бороться с бессмертными бессмысленно!

— Где же логика? — спрашивал я Геракла.

Логики не было. После долгих споров и раздумий мы пришли к выводу, что лучшим вариантом для всех нас станет примирение Олимпа и Ирия. В том, что сделать это будет неимоверно сложно, мы не сомневались, но иного выхода у нас просто не было.

— Как, к примеру, поделят солнечный диск наш Гелиос с вашим Хорсом? — озабоченно сокрушался Геракл. — Они ж оба такие гордые! А папа Зевс с вашим Перуном? Такое невозможно и представить!

— Как-нибудь да поделят! — успокаивал я его, хотя и сам смутно представлял, как все это может произойти. — Никто сейчас не может себе и представить, сколько бед и горя принесет людям вражда богов! Сколько крови уже пролито! Сколько может быть еще пролито!

— Это будет самый трудный из всех моих подвигов, если мне удастся предотвратить вражду народов! — говорил мне Геракл.

— Зато и цена его высока не в пример остальным! — отвечал ему я.

— Какова ж цена?

— Мир для всего человечества!

— За такую цену можно и пострадать! — соглашался со мной Геракл. — Прометей за человечество тысячу лет на скале висел с изъеденной печенью, а от своего не отступил! Неужели мы хуже?

— Не знаю, как насчет тысячи лет, — встрял в наш разговор долго молчавший Вышата, — но мы управиться должны до первых холодов. Зимой в горах делать нечего!

И мы снова шагали по горным тропам Эллады. Наконец впереди показалась высоченная гора, вершина которой терялась высоко в облаках.

— Это и есть Олимп? — спросил я Геракла. В ответ тот молча кивнул.

— Как нам на него взобраться? — продолжил я расспрос, когда через несколько дней мы подошли к Олимпу вплотную.

Подъем на гору был весьма проблематичен. Прямо от самого подножия она вздымалась вверх почти вертикально. Чтобы хотя бы попытаться подняться на нее, надо было быть профессиональным скалолазом.

Геракл на сей раз лишь пожал плечами:

— Этого я не знаю. Когда боги хотят кого-то увидеть в своих кущах, то они сами переносят его туда.

Некоторое время мы отдыхали у подножия Олимпа. Но так как на приглашение олимпийцев посетить их дом рассчитывать явно не приходилось, надо было что-то делать. Я подозвал к себе Горыныча.

— Осилишь горушку? — спросил его. Головы звероящера презрительно смерили взглядом Олимп и разом сплюнули:

— Подумаешь! И повыше летали!

— Хорошо! — обрадовался я железной самоуверенности Горыныча. — Тогда начнем посадку в аэробус!

На спину Змея мы взгромоздились всей нашей теплой компанией: я, Геракл, Вышата, Вакула, Иолай и Эго. Ну и, конечно, Всегдр.

— Держитесь крепче, чтобы не упасть, да старайтесь не ерзать, чтобы не натереть спину Горынычу! — инструктировал всех по очереди Всегдр.

Глядя на дубленую шкуру ящера, я подумал, что если мы и натрем в полете что-нибудь, то это будут исключительно наши личные проблемы, однако трогательная заботливость о Змее нашего воспитанника меня растрогала. Ведь еще несколько месяцев назад они были смертельными врагами.

— Мы так не договаривались! — неодобрительно покачались головы из стороны в сторону, увидя, с каким энтузиазмом все мы рассаживаемся на широкой спине.

— На войне как на войне! — развел я руками. — Давай поднимай!

— Может, он просто не может этого сделать? — громко спросил меня Геракл.

Головы Горыныча чуть не поперхнулись от невиданного оскорбления:

— Это мы-то не можем! Это мы-то не осилим! Вы лучше держитесь крепче! Взлетаем!

Тяжело размахивая крыльями, Горыныч оторвался от земли и стал медленно подниматься все выше и выше. Постепенно мы вошли в полосу облаков и теперь продолжали свой подъем уже в сплошном молоке.

— Здесь всегда так облачно? — поинтересовался я у Геракла.

— Боги предпочитают оставаться невидимыми для смертных! — философски ответил мне первый герой.

Пробив слой облаков, Горыныч вырвался к солнцу. Теперь нам была хорошо видна вершина Олимпа. На ней, ослепительно сверкая на солнце, виднелся белоснежный храм. Чем ближе мы приближались к нему, тем красивее он становился. Вскоре стали видны и маленькие человеческие фигурки, стоявшие на его ступенях. Это было потрясающе красиво. Все мы, включая Геракла и Иолая, затаив дыхание, глазели на обиталище богов Эллады. Наша восторженность едва не стоила всем нам жизни. Хозяева Олимпа явно не желали видеть нас своими гостями. Внезапный росчерк молнии был направлен прямо на нас. Положение спас Священный Меч. За долю секунды до удара молнии он рванулся из ножен и принял этот удар на себя. Сила молнии была такова, что Горыныч едва не закувыркался в воздухе, а мы чудом удержались на его спине. Еще секунда, и еще одна молния. Сразу же пропало солнце. Полил дождь. Сильный ветер грозил сбросить в бездну. Спустя минуту бой шел уже вовсю. Пригнувшись, мои спутники старались не мешать мне в поединке с олимпийским громовержцем.