— Так я теперь идиотка? Ты всегда на его стороне, даже если знаешь, что он с этой змеей!

— Прекратите все немедленно! — Айона закрыла руками уши.

— Ты лучше в это дело не лезь, — предостерег Бойл.

— Я не могу не лезть. Они моя родня, и я не могу больше выносить все эти пикировки и ругань. Дай-ка мне! — Она выхватила у Коннора свечи и начала расставлять их по кругу на вершине холма. — Как мы можем работать вместе, делать то, что нам предназначено, когда мы все время ссоримся?

— Тебе легко говорить. — Мира хлопнула ладонью по рукояти меча. — У тебя вон Бойл на задних лапках ходит.

— Мира, полегче на поворотах! И не лезь не в свое дело.

— А я вам сразу сказал: неудачный сегодня день! — Фин вынул свой атам из ножен и стал рассматривать при свете стареющей луны.

— Да тебе лишь бы мне перечить! — огрызнулась Брэнна. — Если я говорю — белое, ты наверняка скажешь: черное. Лишь бы назло!

— А разве не ты уговорила нас на солнцестояние? И что теперь? Спустя четыре месяца мы опять выступаем тогда, когда твоей милости угодно.

— А я до сих пор не разобралась, не твой ли саботаж был причиной той неудачи. Послушали бы меня — ты бы сейчас был не здесь. Тебя вообще бы с нами не было!

— Брэнна, это уже перебор. — Коннор положил ей руку на плечо. — Тише! Он идет, он сам ей сказал. И остальным тоже. Быстрей!

— Перебор или недобор — теперь уже неважно. Мы здесь.

Брэнна простерла руку и зажгла свечи. Чашу поставила в самой северной точке круга.

У нее за спиной Коннор легонько тронул Миру за руку.

Та затаила дыхание и собралась с силами.

Сгустился туман, пал тяжелым занавесом, а с ним пришел и лютый, пробирающий до костей холод. Сквозь пелену донесся гул, высокая трава заволновалась.

Мира еще выхватывала меч, а Коннор уже резко отпихнул ее в сторону.

Она почувствовала, как что-то пронеслось совсем близко, черкнуло по руке, обжигая болью. Можно было не изображать ни страх, ни смятение: оба эти чувства захлестнули ее, как наводнение.

Потом у нее в голове прозвучал голос Коннора: «Я с тобой. Я тебя люблю».

Она развернулась и, двигаясь спина к спине с Бойлом, изготовилась к атаке или обороне.

Фин воззвал к земле, и почва под ногами у Миры завибрировала.

— Прошу Дану[14], богиню-мать: заставь здесь землю задрожать!

Даже будучи защищенной проведенным ритуалом, Мира едва не грохнулась ничком, когда земля под ней вздыбилась горбом.

— Асьонна, Мананнан мак Лир[15], к вам взываю! — вскричала Брэнна. — Ваш гнев на Кэвона сейчас призываю!

Среди ясного неба хлынул дождь, как будто некое божество опрокинуло на землю бурлящие потоки небесной реки.

Сквозь туман и ливень Мира увидела, как на нее обрушиваются раскаленные черные стрелы. Туман, к ее ужасу, зашипел, как живое существо, и змеем обвился вокруг ее ног. Мира инстинктивно замахала мечом, рубя его на части. Из пелены брызнула черная кровь.

Навстречу черным стрелам полетели шаровые молнии, по велению Айоны обращая эти стрелы в золу.

— Именем Бригид огонь посылаю, пусть пламя и свет эту тьму выжигают!

Мира почувствовала, как качнулся и занял оборонительную стойку Бойл, увидела, что он ударом отбивает ощетинившийся шипами клок тумана, метнувшийся к Фину.

Она резко пригнулась, ударила мечом, но была вынуждена припасть к земле, снова вздыбившейся прямо у нее под ногами.

— Ши[16], отыщи своего слугу, свое порождение и дыханьем своим навлеки на него проклятие!

Она следила за Коннором, высоко воздевшим руки. Тот весь светился — факел внутри столба пламени. Мира попыталась встать на ноги и увидела, как разверзаются над головой бурлящие небеса. И все завихрилось.

Сверкнула молния, вырвалась из мрака и вонзилась в колышущуюся землю. Даже дождь сверкал огнем. Мира увидела, как упала Айона и Бойл ринулся ее поднимать. Из ладоней девушки вырывались языки пламени, направленные на волка, на человека, на извивающиеся, ползучие ручьи тумана.

Она с усилием пробивалась назад, туда, где все еще горели, подобно сигнальным огням, расставленные по кругу свечи. Назад к Коннору, который взял за руку Брэнну, затем Айону, и они втроем превратились в живые свечи.

Выл волк.

Смеялся человек.

Свечи, и восковые и живые, начали одна за другой шипеть и гаснуть.

— Отходим! — выкрикнула Брэнна. — Мы проиграли. Эту ночь мы потеряли, она упущена. Бежим, пока не поздно!

Коннор схватил Миру поперек талии — сильные руки, свирепый взгляд, сам весь блестит от пота и крови.

— Сначала я во второй раз спасу тебе жизнь, а потом буду держаться от тебя подальше.

В воздухе проносились мириады звезд, рассыпались огненные искры. Свет был таким ярким, что Мире, чтобы не ослепнуть, пришлось зажмуриться и отвернуться.

Они падали быстро, так быстро, что от скорости у нее перехватило дыхание. Потом она пришла в себя. Она лежала сверху Коннора на полу кухни, ощущая под собой бешеное биение его сердца — как топот копыт вырвавшегося на волю скакуна.

Наверху и вокруг — со всех сторон — слышался ужасный гул, от которого дрожали стекла. В двери и по стенам колотили гигантские кулаки, дом сотрясался. В какой-то момент Мира приготовилась к тому, что колдун сейчас обрушится им на головы.

А потом все стихло.

Остальные лежали пластом, как выжившие после ужасной катастрофы. Катл подскочил к Брэнне и стал лизать ей лицо и поскуливать.

— Все в порядке. Ну же, ну! С нами все в порядке.

— Теперь он должен решить, что сегодня мы свою атаку предприняли. По-моему, получилось правдоподобно. — Коннор чуть подвинул Миру и погладил по голове. — Не пострадала?

— Не знаю. Не думаю. А вот у тебя кровь.

Он провел пальцами по глубокой ране на виске.

— Не успел увернуться.

— Ну-ка, дай я займусь, — подскочила Брэнна. — Айона!

— Я знаю, что тебе нужно. — Девушка метнулась в мастерскую, а Мира поддернула штанину и увидела большой синяк, расплывающийся как раз над щиколоткой.