Я рассказал ей о визите детектива и о том, что узнал от него.

— И после этого Соммер приехал к вам? Он вам угрожал?

— Он решил, что деньги у меня. Что они не сгорели в машине.

— Они сгорели во время аварии?

— Нет. Я нашел их. В доме. Шейла даже не взяла их с собой.

— Господи, — прошептала Ведмор. — О какой сумме идет речь? — Я ответил, и ее глаза расширились от удивления. — И вы отдали их ему?

— Белинда звонила мне раньше — намекала, выведывала, не находил ли я конверта с наличными, поскольку Соммер, вероятно, давил на нее и требовал деньги. Поэтому, отыскав их, я отдал конверт Белинде, чтобы она расплатилась с этим типом. Я не хотел иметь с ними ничего общего.

Ведмор отложила ручку.

— Возможно, с этим и был связан тот звонок?

— Который подслушала Келли?

— Нет. Про который рассказал Даррен. Перед тем как миссис Слокум уехала, ей позвонила Белинда Мортон. Но Энн так и не объяснила мужу, зачем Белинде вдруг понадобилось встретиться с ней.

— Вы с ней говорили?

Ведмор кивнула:

— Как раз от нее.

Я размышлял над тем, рассказать ли ей грязную правду об отношениях Джорджа Мортона и Энн Слокум, а также о том, как она его шантажировала. В тот момент, скрыв эту информацию от Ведмор, я мог использовать ее и заставить Мортона повлиять на Белинду, с тем чтобы она отказалась от своих показаний в отношении Шейлы. Я думал, как мне поступить: быть откровенным с Ведмор или позаботиться о нашем с дочерью финансовом благосостоянии, и решил, что мое личное благополучие — важнее. Но если я узнаю, что история с наручниками Мортона как-то связана с гибелью Шейлы — хотя и не представлял, каким образом это возможно, разве что Шейле стало все известно о них, и именно это навлекло на нее беду, — то тут же все расскажу Ведмор.

— Вы хотите еще что-то добавить? — подтолкнула она меня.

— Нет. По крайней мере не сейчас.

Ведмор сделала еще пару заметок, затем подняла взгляд.

— Мистер Гарбер, — сказала она тоном врача, советующего своему пациенту не волноваться, пока он ожидает результатов исследования, — думаю, вам лучше всего пойти домой. Позвольте мне этим заняться. Я позвоню кое-куда.

— Найдите этого Соммера, — посоветовал я. — Задержите Даррена Слокума и допросите его хорошенько.

— Я прошу вас проявить терпение и позволить мне выполнить свою работу.

— Что вы теперь собираетесь делать? После того как уедете отсюда?

— Я отправлюсь домой и приготовлю ужин для себя и своего мужа, — заявила Ведмор и посмотрела на прилавок «Макдоналдса». — А может, куплю что-нибудь здесь. Завтра же я постараюсь проверить вашу информацию.

— Вы считаете меня чокнутым? — спросил я.

— Нет, — ответила она, глядя мне в глаза. — Я так не думаю.

Хотя я верил, что она воспринимает меня всерьез, ее намерение ждать до завтра вызывало тревогу.

Значит, сегодня вечером мне придется действовать самому.

Ведмор предупредила, что будет на связи, поднялась из-за стола и встала в очередь за заказом. Я некоторое время наблюдал за ней, потом перевел взгляд.

Перед ней стояли два мальчишки-подростка. Они весело толкали друг друга и заглядывали в айфон или похожий на него телефон, который один из них держал в руке. Я узнал одного из подростков. Он был с Бонни Уилкинсон, когда я столкнулся с ней в магазине. Стоял рядом, пока она советовала мне рисовые хлопья. И это было незадолго до того, как я узнал о готовящемся процессе.

Кори Уилкинсон. Юноша, чей брат и отец погибли из-за того, что машина Шейлы перегородила съезд.

Мне не хотелось сидеть и смотреть, как они пройдут мимо меня с подносами. От одного их вида меня бросало в дрожь.

Я сидел в своей машине и уже собирался повернуть ключ зажигания, когда эти двое вышли из «Макдоналдса». Оба держали в руках коричневые пакеты с едой и пластиковые стаканы. Они быстро прошли через парковку и сели в маленький серебристый автомобиль. Кори устроился на пассажирском сиденье, другой парень занял место водителя.

Машина оказалась «фольксвагеном-гольф», модель середины девяностых. К короткой антенне, прикрепленной на крыше сзади, был привязан декоративный желтый шарик размером чуть меньше теннисного. Когда машина промчалась мимо, я заметил изображенный на нем улыбающийся смайлик.

Артур Твейн полулежал на кровати в номере гостиницы «Джаст инн тайм», на коленях у него был ноутбук, на покрывале рядом — мобильный телефон. Он с удовольствием остановился бы в более приличном месте, но в остальных отелях города не оказалось свободных номеров.

Твейн не особенно продвинулся в расследовании. Белинда Мортон не пожелала говорить с ним. Даррен Слокум — тоже. Единственным человеком, ответившим на его вопросы, стал Глен Гарбер. Но у Твейна в списке имелось еще несколько имен — это были женщины, которые посещали вечера Энн Слокум: Салли Дейл, Памела Форстер, Лора Кантрелл, Сьюзан Джениган, Бетси Пинтер. Он задержится в Милфорде еще на пару дней, попробует переговорить с некоторыми из них и попытается выяснить, откуда поступали сумки.

Уверен Твейн был только в одном: Слокум и его умершая жена являлись центральным звеном всей этой истории. Они привозили товар в эту часть штата Коннектикут. Энн продавала сумки, еще человека два-три брали у них на реализацию лекарства, а кроме того, они приторговывали строительными материалами, особенно легкими и малогабаритными. Например электрооборудованием. Никакого токсичного гипсокартона.

Нельзя сказать, будто Твейна не волновало ничто, кроме сумок, но его счета оплачивали компании, связанные с модной индустрией. Если расследование дела о контрафактных лекарствах выведет его на поддельные сумки, это будет просто великолепно, но если все случится наоборот, он не станет выполнять работу бесплатно. Однажды, разбираясь с подделками «Фенди», он наткнулся на фабрику, производящую контрафактные DVD в подвале дома в Бостоне. Они штамповали в день примерно пять тысяч копий фильмов, которые еще показывали в кинотеатрах. Твейн позвонил в отдел, занимавшийся подобными расследованиями, и через неделю в это место нагрянула полиция.

Твейн сочинял электронное послание в офис о том, как продвигается дело, когда в дверь постучали.

— Секундочку! — крикнул Твейн, отложил ноутбук, опустил ноги на пол и в одних носках поспешил к двери. Ему понадобилось всего шесть шагов, чтобы преодолеть расстояние от кровати до входа. Твейн посмотрел в глазок. Там совсем черно. Твейн еще не проверял глазок. Возможно, он был сломан или к нему приклеили жвачку. В такой дыре может случиться что угодно, а уборщица ничего и не заметит.

Возможно, глазок закрыли пальцем.

— Кто там? — спросил он.