и вполне рабочую «Мосинку» с прицелом нашли, дальше маскировку я уже сам ладил. А вообще устроили меня в землянке у тыловиков, они тут рядом хлеб пекли, так что я всегда был при горячем хлебе. Стоит отметить, многим из тех фронтовиков из госпиталей, что со мной прибыли, давали звания, в основном младших сержантов, не хватало младшего командного состава, и назначили командирами отделений. Меня, хвала Всевышнему, такая участь миновала. Штрафник, относились с подозрением, хотя вроде как по бумагам я всё искупил. Тем более сам так считаю. Никакого наступления на Москву не планировалось, те две наших армии под Ржевом перемалывали в котле, резервов нет, они все тут у Сталинграда. Так что наступления на Москву Шапошников зря боялся, тот оберст это ясно доказал, всё решалось тут, в Сталинграде.

Вот так делал вид что шью маскхалат, а у меня был готовый, и как раз под местные цвета осени. Кстати, дождь закончился и засветило Солнце, тучи разбежались, чему бойцы не рады, хорошая погода, к авианалёту. Верная примета, сам по личному опыту знаю. Однако немцы не прилетели, видать, как и у наших, развезло аэродромы. Ждали пока подсохнет. Винтовка хороша, но выдали мне обычные патроны, а не специальыне, пришлось старшине побегать, снабженцу тоже, но нашли целый ящик с нужными калиброванными патронами. Я его весь и прибрал. А вот моя учётная книжица снайпера, осталась в штабе дивизии, не вернули, внесли её в списки. Я опасался потеряют, просил отдать, но меня убедили, что это не так. Три дня дивизия по сути заново полки формировала, командиры пребывали не так быстро, как бойцы, но всё же у всех трёх полков теперь есть командиры. Мой взвод тоже пополнялся, не быстро, по значкам ворошиловских стрелков смотрели, но из обученных и с опытом был я, да старший сержант Нефедов, с его тринадцатью официально повреждёнными. Тоже из госпиталя. Он командиром взвода и стал, также начал обучать бойцов, пары создал, вполне толковый малый. В меру сил помогал ему. Тот меня неофициально замом своим сделал. Не обрадовал. Во взводе всего два командира и было, Нефёдов, да младший сержант Осипов, из Куйбышева, тот доброволец. Хотел научится уничтожать немцев. Принял первое отделение пока. Гонял свои четыре пары.

***

Очнулся я от шума. Открывая глаза, слегка повертел голой, но голоса не подавал. В развилинах могли быть как наши, так и немцы. А я блокирован, не вырваться. Артиллерией накрыли. По сути часть плеч и голова видны, остальное под завалом. Не далеко тело моего напарника. Я тут второй час кукую, и думаю что делать. И не убрать груду кирпичей в хранилище. Для начала, то полное, а потом если часть убрать, гора дрогнет и оползень, а от этого мне точно хана будет. Хорошо сам цел. Уже в курсе, попал в «карман», и меня чуть придавило, да так, что не пошевелится, но без серьёзных травм и переломов. В общем, если откопают, буду дальше воевать, а вот напарнику хана, тело изломано. Он на себя всё принял, меня так, краем зацепило. И наших я не ждал, мы на охоте были, в серой зоне, ближе к позициям немцев. Да, сегодня девятое декабря. Может и бред, но это третий штурм Сталинграда, в котором я участвовал. Да, вот такой я живучий. И не считаю, что мне не повезло, наоборот, я чертовский живучий и везучий. А так в проёме показалась каска и рожа, что осмотрелась. Ну так и есть – немцы любопытничали.

Я прикрыл глаза и притворился мёртвым, всё же толстым слоем пыли и грязи покрыт, да и рассмотреть меня в этих обломках, под такой маскировкой, довольно сложно. Честно признаюсь, грязь, то что от кирпичной пыли и бетона смешалось и покрыло лицо, жутко чесалось, но я даже руку не мог освободить, чтобы банально почесаться. Какая же это мука. На немцев я поглядывал через узкие щёлочки глаз. Кстати, Сталинград уже три дня как полностью окружён и началась его планомерная зачистка, хотя немцы дрались за каждый подвал или остатки построек. Мы их тут месяц додавливать будем, с боеприпасами и питанием у тех порядок, запасы сделаны, вот и воевали ожесточённо. Те немцы что не в городе были, отогнаны оказались где на тридцать километров, где на сорок, там не наша дивизия работала, мы чисто по городу. Та обновлялась и снова кидалась в бой, и так каждый раз с нуля. За эти два месяца состав в снайперском взводе нашей Сотой дивизии сменился трижды, я там до сих пор служу, единственный сторожил. Три медали «За Отвагу». Почему-то мне крайне неохотно подтверждали уничтоженных немцев, хотя официально уже сто шестьдесят есть, да и награды, писали на ордена, а давали медали, да и те со скрипом. Последнюю, третью, получил за два дня до этих боёв.

Должен сказать, эти два месяца были самыми страшными в моей жизни в этой войне. Даже вспоминать не хочу, хотя уникальный опыт городских боёв, да и вообще боёв, получил изрядный. Наработал опыт снайпера, больше полутысячи врагов настрелял. По примерным подсчётам, я лично уничтожил порядка полутора тысячи солдат и офицеров врага с начала войны. А по официальной статистике у меня отщёлкано сто шестьдесят шесть врагов. Причём не только немцы, тут и итальянцы мелькали, их я тоже выцеливал с немалым удовольствием. Девять точно уничтожил. На передовой те редко бывали, поэтому такой скромный счёт. До этого ничего подобного в опыте я не имел. Как не избегал подобного, но в этот раз меня закинуло в настоящий АД. По сути выжить я не должен был, не для этого ли меня включили именно в эту маршевую роту? Я думаю именно для этого, но я выжил вопреки чужим планам. И если вам говорят, что снайпера в атаки не ходят, а работают за спинами товарищей, выбивая пулемёты и другое оружие, чтобы атака была успешной, не верьте. Я четыре раза ходил, заставляли, рядом падали убитые и раненые товарищи, а я выживал, ни царапинки. Даже этот напарник, что рядом лежит с пробитой головой, у меня восьмой. Вообще за войну я ни разу ранен не был, травмы и контузия не в счёт. Даже тут по сути сильно не пострадал, только обездвижен. Хотя пусть я тепло одет, но сжатый ледяными кирпичами промёрз серьёзно, и уже простыл, дышу через рот, нос забит, и с трудом сдерживаю кашель. Уже думал всё, конец мне, пора звать хоть кого-нибудь. Немцев не хотелось.