распустил слух, будто бы взял жену с приданым. С этого момента я мог уже официально показывать свои деньги, купил дом, несколько авто. Ну, в чем еще я должен покаяться?

— Расскажите, как вы организовали воскресение Лилит, как взяли платье из ее гардероба, в доме брата вы всегда чувствовали себя, точно рыба в воде, могли заходить к нему когда угодно и трогать, что пожелаете, — начал Нарракот. — Расскажите, как заказали знакомому художнику портрет приютской девочки, чтобы никто, глядя на него, уже не смог бы сказать, что новая Лили — это не прежняя Лилит. Египет — волшебное место, здесь и не такие чудеса случаются.

— Вы все знаете без меня. Но приютская девчонка, какая в том корысть, подумай своей головой Себастьян? Я посещал приют, регулярно принося им деньги, которые выдавал твой бухгалтер. Однажды Тимми познакомил меня с девочкой, которая действительно показалась мне похожей на погибшую племянницу. Бедная, больная девочка — моя жена не согласилась бы воспитывать чужого ребенка, еще чего доброго, решила бы, что это моя внебрачная дочь. А вот ты давно уже страдаешь без семьи. Признаться, я мечтал, чтобы ты уже усыновил Тимми, раз не хочешь жениться во второй раз, но ты, видите ли, боялся предать память своей бедной девочки. — Он зло усмехнулся. — Вот я и подумал. Дочь, вернувшаяся через двадцать лет, точно из страны фей, кто в трезвом рассудке может в это поверить? Да никто! Ты же веришь, потому что невозможно!

— Вы рассчитывали, что, получив дочь, ваш брат оставит на вас раскоп?

— А как вы думаете, каково это начинать в сорок лет? — Габриэль горько усмехнулся. — При том, что я знаю Египет как свои пять пальцев, что я давно уже могу работать сам и сделал бы это и быстрее и четче. Я давно добивался, чтобы Себастьян применял новейшие изобретения современной науки, нет, ему бы все по старинке, по пылинке, по камешку… тьфу… прогресс не стоит на месте. У девочки редкий вид амнезии, ее дырявая память содержит лишь то, что происходило с ней в течение месяца, поэтому я оборудовал в своем доме комнату вроде той, в какой жила твоя незабвенная Лилит, и держал ее там чуть больше тридцати дней, пока она не забыла про приют. Я кормил ее, разговаривал с ней через дверь, а потом, угостив чаем с опиумом, сонную отвез в пустыню. В чем моя ошибка? Что я сделал не так?

— Вы надели на девочку платье, которое неоднократно видели в доме уже после ее исчезновения, — мягко объяснил Морби.

— Понятия не имел, что кто-то вообще считал все эти платья. Мне нужно было несовременное платье, желательно розового цвета.

— Еще на ней был кулон, который незадолго до смерти моя дочь подарила Алексу. Я знал об этом. — Себастьян казался уставшим и постаревшим.

— А, вот как, перестарался. — Габриэль вздохнул. — Ну. Извини. Думал, что ты опознаешь кулон и не сможешь уже отречься от дочери. В общем, теперь ты знаешь, как погибла твоя Лилит, повторюсь, ее никто не убивал, просто нелепая случайность, ну и откуда взялась Лили.

— И что мой брат — обыкновенный расхититель гробниц, — печально подытожил Себастьян.

— Ну, пусть так, если тебе от этого легче, можешь произносить это еще двадцать лет.

— Но откуда все же взялась вторая Лилит? — наконец прервал перепалку братьев до этого молчащий Нарракот.

— А бог ее знает, ветром надуло. — Габриэль смотрел в сторону, точно само присутствие с его кабинете посторонних было теперь ему в тягость. — Тимми нашел ее в пустыне.

— Может, если расспросить Тимми, он бы что-то прояснил? — Себастьян задумался, было заметно, что злость отпускает его.

— Я его сто раз спрашивал. — Габриэль придвинулся к брату. — Можешь, конечно, и дальше подозревать, но что хочешь со мной делай, а не мог мальчишка сплести такие интриги. Если бы он хотя бы был связан с работорговцами, можно было бы допустить, что девочку перевозили, скажем, из Ливии, и она потерялась… В любом случае Тимми просто помог ей добраться до Каира и сдал с рук на руки сестрам.

— Значит, она даже не моя внучка. — Себастьян поднялся. — Что же, на самом деле это не важно. Лилит Нортон — моя дочь и моя наследница. Расследование закрыто, вердикт вынесен.

Мужчины кивнули, молча признавая правоту профессора Нортона.

— С тобой… — Он нехотя кинул взгляд на брата и тут же отвел глаза. — С тобой больше никаких совместных проектов. Благодаря этому сезону ты сделал себе имя, теперь работай один. Я продолжу свою работу в том стиле, который считаю единственно правильным.

— Вам, господа, спасибо за проделанную работу, выданные мною деньги остаются у вас, кроме того, если вы еще не уедете, я бы хотел видеть вас у себя через три дня, в понедельник, в десять утра, где произведу окончательный расчет.

Себастьян Нортон развернулся и, не глядя больше ни на кого, поспешно удалился. Александр догнал его в дверях.

— Профессор! Вы говорили, что из меня что-то могло получиться. После той истории, после гибели Лилит, Али… пожалуйста…

Морби и Нарракот не услышали, чем закончился разговор, потому что Нортон и Александр продолжили беседу уже на ходу.

Через три дня в назначенное время Морби и Нарракот подъехали в наемном экипаже к дому профессора Нортона. Дверь им открыл все тот же слуга. Но на этот раз дом уже не казался тихим и печальным — из полураскрытого окна струилась нежная мелодия, двор был убран цветами, все так же плескался фонтанчик, в котором теперь плавали бумажные кораблики. В беседках лежали чистые новые подушки, маленькая темноволосая девочка в веселыми глазками баюкала в детской люльке сразу трех крошечных котят, и еще двое полосатиков сидели на руках у Лили и рыжего мальчика ее возраста.

Дом тоже преобразился, на полу при входе стояла ваза, полная живых цветов, они прошли на второй этаж и не сразу узнали гостиную с диванами, такой чистой и сверкающей выглядела комната, со свежими скатертями и новой модной мебелью. В профессорском кабинете, облаченный в парадный белый костюм, Нортон беседовал о чем-то с сухеньким человечком, который заполнял толстую канцелярскую книгу.

— Проходите, господа, сегодня счастливый день в моей жизни! — приветствовал гостей Себастьян. — Александр, позови детей.

Александр Маилз поднялся из глубокого кресла у стены и, поздоровавшись, отправился исполнять поручение.

— Я усыновил Тимми Олдона, но тут же выяснилось, что у них с Лили целая компания побратимов. Пришлось принимать в семью новых сыновей и дочерей. Мы уже рассчитали директрису из приюта Святой Марты, а Тереза