— Понятно.

— Придётся целиться в первую или вторую фалангу.

— В самые нижние кости, — сказал Пендергаст.

— Да. Они будут соответствовать бабкам лошади. Как раз под нижним суставом. Собственно, и сустав может быть уязвим.

— Сложно, — откликнулся Пендергаст. — Практически невозможно попасть, если существо будет обращено ко мне грудью.

Наступило краткое молчание. Марго продолжала наблюдать в дырочку, но не видела ничего.

— Полагаю, передние конечности этого существа более уязвимы, — продолжал Фрок. — Экстраполятор описывает их как менее сильные.

— Попасть в эти места нелегко, — кивнул Пендергаст. — Сколько ран нужно нанести этому существу, чтобы лишить его подвижности?

— Трудно сказать. Перебить обе передние лапы и по крайней мере одну заднюю. Но и тут оно сможет ползти. — Фрок закашлялся. — Вы сможете это сделать?

— Чтобы иметь такую возможность, мне нужно расстояние по меньшей мере сто пятьдесят футов, если это существо будет нападать. В идеале надо было бы сделать первый выстрел, когда оно ничего не ожидает. Это бы замедлило его движение.

Фрок ненадолго задумался.

— В музее есть несколько прямых коридоров длиной триста — четыреста футов. К сожалению, большинство их сейчас разделено этими чёртовыми стальными дверями. Однако думаю, что во второй секции есть по крайней мере один неразделённый коридор. На первом этаже, в восемнадцатой зоне, за углом компьютерного зала.

Пендергаст кивнул.

— Запомню. На тот случай, если этот план провалится.

— Я что-то слышу! — прошептала Марго. Они замолчали. Пендергаст подошёл поближе к двери.

— В конце коридора только что мелькнула какая-то тень, — прошептала девушка. Вновь наступило долгое молчание.

— Оно здесь, — еле слышно произнесла Марго. — Я вижу его. — Потом ещё тише: — О Господи!

Пендергаст проговорил ей на ухо:

— Отойдите от двери.

Марго попятилась, едва смея дышать. Прошептала:

— Что оно делает?

— Остановилось перед дверью в сохранную зону, — тихо ответил Пендергаст. — Зашло туда на миг, потом очень быстро вышло. Озирается, нюхает воздух.

— Как оно выглядит? — нетерпеливо спросил Фрок.

Чуть помедлив, Пендергаст заговорил:

— На сей раз я вижу его лучше. Крупное, массивное. Подождите, существо поворачивается сюда… Господи, кошмарное зрелище, это… Плоская морда, маленькие красные глаза. Верхняя часть тела покрыта редкой шерстью. Похоже на статуэтку точь-в-точь. Подождите… постойте… оно направляется к нам.

Марго внезапно осознала, что пятится к задней стене. Сквозь дверь до них донеслось сопение. Потом проник смрад. В кромешной темноте она бесшумно опустилась на пол, отверстие в картоне мерцало словно звезда. Фонарик Пендергаста светил слабо. Звёздный, свет… В голове у Марго возникла одна мысль.

Потом на отверстие в картоне упала тень, и всё погрузилось во тьму.

От лёгкого удара по двери старое дерево заскрипело. Защёлкала дверная ручка. Стояла тишина, слышалось только, как снаружи двигается что-то грузное, и потрескивание, когда существо всем телом наваливалось на дверь.

Марго внезапно поняла, что нужно делать.

— Пендергаст, — выпалила она, — включите шахтёрскую лампочку! Направьте луч на зверя!

— Зачем?

— Он ведь ночной, помните? И возможно, не переносит света.

— Верно! — воскликнул Фрок.

— Оставайтесь на месте! — приказал Пендергаст. Марго услышала лёгкий щелчок, и яркий свет шахтёрской лампочки на миг её ослепил. Когда зрение вернулось, она увидела, что Пендергаст стоит на одном колене, целясь в яркий кружок света посередине двери.

Треск усилился, и Марго увидела, как в верхней части появилась щель, полетели щепки. Дверь прогнулась под напором массивного корпуса зверя.

Пендергаст застыл, глядя вдоль наведённого ствола.

Снова жуткий треск, сломанная дверь распахнулась и неистово закачалась на петлях. Марго так вжалась в стену, что захрустел позвоночник. Услышала, как в изумлении и страхе вскрикнул Фрок. Залитое ярким светом в дверном проёме чудовище готовилось к прыжку: потом с внезапным горловым рыком оно потрясло головой и попятилось.

— Не двигайтесь, — приказал Пендергаст. Отодвинул ногой разломанную дверь и осторожно вышел в коридор. Марго услышала выстрел, затем другой. Наступила тишина. Спустя, казалось, целую вечность, Пендергаст возвратился и поманил обоих наружу. По коридору за угол тянулись мелкие красные точки.

— Кровь! — с кряхтением нагнувшись, сказал Фрок. — Значит, вы его ранили! Агент ФБР пожал плечами.

— Возможно. Но эти капельки ведут от входа в нижний подвал. Понимаете? Значит, лейтенант д’Агоста или кто-то из его людей зацепили зверя, но не покалечили. Он умчался с поразительной скоростью.

Марго поглядела на Фрока.

— Почему он не пошёл на приманку?

— Это существо обладает исключительным разумом, — произнёс учёный.

— Хотите сказать, оно догадалось о нашей западне? — спросил Пендергаст с ноткой удивления в голосе.

— Позвольте задать вам вопрос. Вы попались бы в такую западню? Агент ФБР помолчал.

— Вряд ли, — ответил он в конце концов.

— Вот видите, — сказал Фрок. — Мы недооцениваем это существо. Необходимо перестать видеть в нём всего лишь животное. Его разум не уступает человеческому. Я правильно понял, что труп, обнаруженный на выставке, был спрятан? Существо понимало, что за ним охотятся. И, видимо, научилось прятать добычу. К тому же… — Учёный заколебался. — Думаю, теперь им движет не только голод. Возможно, зверь уже насытился тем, что съел. Но он ещё и ранен. Если ваша аналогия с чёрным буйволом верна, это существо не только голодное, но и обозлённое до крайности.

— Значит, вы думаете, оно отправилось на охоту, — негромко сказал Пендергаст.

Фрок замер. Потом едва заметно кивнул.

— На кого же оно теперь охотится? — спросила Марго.

Мужчины не ответили.

Катберт снова проверил дверь. Она была заперта и тверда, как скала. Включил фонарик и посветил в сторону Райта, тот сидел в кресле, угрюмо опустив голову. Катберт выключил свет. В комнате стоял запах виски. Слышно было, как дождь барабанит по зарешечённому окну.

— Что будем делать с Райтом? — негромко спросил он.

— Не беспокойся, — жёстко ответила Рикмен. — Скажем журналистам, что он заболел, и отправим его в больницу, назначим на завтра пресс-конференцию…

— Я говорю не о том, что мы предпримем, когда выйдем отсюда. А о том, что с ним делать сейчас. Если зверь появится здесь.