— Что ты вышиваешь? — спросил он, как всегда, хриплым голосом. Впрочем, сейчас в нем чувствовалась глубокая, искренняя нежность.

— Снежинки, — ответила она спокойно. Сделав последний стежок, Катрина мягко улыбнулась.

Хозяин вытянул шею, заглядываясь на ткань. Она чуть слышно усмехнулась и повернула пяльцы так, чтобы узор был виден из кресла, стоявшего подле скамьи.

Фейри мгновение изучал замысловатую вышивку, потом кивнул довольно и заявил с видом знатока:

— Очень красиво.

Леди Догейн иронично покачала головой:

— Ты так говоришь, как будто смыслишь что-то в вышивке.

— Я древнее и могущественное создание! Я смыслю во всех вещах.

— Женщин ты выбирать не умеешь, — с тех пор, как завершилась их с Греттой история, прошел уже месяц. Катрина не боялась шутить на эту тему — Хозяину стоило отпустить старую любовь. Чтобы он смог вернуться к нормальной жизни. Если полное изменение личности каждый сезон можно называть нормальным…

— Почему же? — фейри не обижался. Он заметил, что с каждым новым упоминанием о Гретте, в шутке или при серьезном разговоре, он становится спокойнее. И сердце сжимается менее болезненно, когда он слышит ее имя, — один раз я ошибся, признаю. Но ведь потом я выбрал тебя.

Катрина улыбнулась. Неискренне. Скорее, вежливо, чем любовно.

Фейри стиснул губы. Неужели она все еще думает о своем принце?

Неужели они никогда не полюбит его, Хозяина?

Он знал наверняка: если Катрина захочет уйти весной — он не сможет запретить. Не сможет запереть в этом замке. Не сможет лишить счастья. Он готов был уступить ее ему… Но только если леди Догейн сама так решит.

Но и сдаваться Хозяин не планировал. Принц наломал дров. А у него еще было время доказать Катрине свою любовь.

К тому же весной… Весной он станет моложе. У его волос снова будет цвет, его голос перестанет быть хриплым, а его взгляд — усталым, как у старика.

Возможно… Она посмотрит на него иначе?

В это хотелось верить. На это хотелось надеяться.

В коридоре раздались спешные шаги.

Леди Догейн заранее улыбнулась: сейчас в комнату вбежит Бенжен и похвастается сегодняшними достижениями в верховой езде. Гестебар отчего-то проникся любовью к новому слуге Хозяина и относился к нему с невиданной для лошади чуткостью, когда паж его седлал. Лучшего учителя было и не найти.

Мальчик, весь красный и запыхавшийся, влетел в комнату. Его глаза весело блестели, лицо украшала теперь уже неизменная улыбка.

Катрина не уставала удивляться тому, как счастлив тут Бенжен… Впрочем, его легко было понять. В доме Догейнов из него тщетно вылепливали рыцаря, здесь же… Хозяин обучал его игре на лютне, паж успел выучить несколько старинных, безумно красивых, песен фейри и даже, как он по секрету рассказал Катрине, сочинял собственную балладу.

Девушка верила, что это настоящее призвание Бенжена… Возможно, однажды он станет великим трубадуром. Будет петь на самых роскошных королевских приемах! Если Хозяин позволит ему уйти…

Она отчего-то усмехнулась. Позволит. Конечно, позволит. Леди Догейн сама еще не привыкла к этой мысли, но… Фейри перестал быть ее тюремщиком. И она перестала считать себя пленницей.

— Как успехи, Бенжен? — Хозяин приветствовал пажа легкой улыбкой. Он смотрел на мальчика с теплотой и даже отцовской нежностью.

Интересно, были ли у него когда-нибудь дети? За столь долгую жизнь?

Может ли вообще он их иметь?

Катрина почему-то смутилась этой мысли и опустила взгляд на вышивку.

— Я сумел перепрыгнуть через овраг, — с гордостью доложил Бенжен. Но тут же он замялся и спросил скромно, — Хозяин, помните, вы обещали научить меня гарцевать?..

— Ты хочешь сейчас поучиться? — осведомился он и, когда мальчик неуверенно кивнул, вопрошающе оглянулся на Катрину.

— Идите, конечно, — леди Догейн усмехнулась, — только меня не заставляйте мерзнуть там с вами!

Фейри чуть неохотно поднялся. Он бы и сам рад остаться тут, с Катриной… Но большие, полные наивности и искренности глаза Бенжена обладали невероятной силой убеждения.

Встав, он легко коснулся руки леди Догейн. И в этот момент отчего-то стало так тепло, так легко, так свободно!

Было непривычно это чувствовать. Столько времени она считала его врагом. А потом… Жертвой, как и она. Он вызывал в ней ярость, злость, тоску, сожаление…

Но не сейчас.

Катрина вдруг поняла: то существо, которое она встретила по дороге в замок короля, существо, пленившее ее, существо, которое она спасла от самого себя, было лишь бледной тенью настоящего Хозяина Зимы.

И теперь леди Догейн начала по-настоящему его узнавать.

И узнавать то, как на самом деле к нему относится.

Вдруг стало жарко. В груди раздался приятный трепет. Мысли, страхи, размышления о прошлом и будущем вмиг растворились в стремительном пламенном порыве.

Она и сама не ожидала, не предполагала этого, но… Но вот фейри нагнулся, вот нежно и мягко дотронулся до ее руки, и тут ее лицо резко приблизилось к его лицу, ее губы легко и осторожно соединились с его губами.

Руки задрожали, закружилась голова. Каким же приятным, пьянящим оказалось это чувство!

Сердце Зимы, висевшее у нее на цепочке, нагрелось так сильно, что, чудилось, вот-вот прожжет бархатное платье…

Короткий поцелуй продлился мгновение, но когда фейри отстранился, посмотрел на нее недоуменно и с восторгом, леди Догейн подумалось, что для него этот миг стал сладкой вечностью.

Был ли он таковым для нее? Был ли тот огонь, полыхавший в груди, настоящим чувством? Любила ли она его?

Катрина не знала. Она до сих пор не поняла, что связывало ее с Лансером. И не рисковала хотя бы предположить, что творится между ней и фейри.

Но ей удалось поднять одно: только время дает ответы на все вопросы. Леди Догейн оставалось лишь ждать.

Ждать, когда она узнает нового Хозяина Зимы. Ждать, когда она узнает новую себя.

Скоро наступит весна. И из-под толстого слоя снега выглянут ростки новой жизни.

Нужно лишь дождаться.

конец 1 книги