Преуспевающий бизнесмен на крутой тачке. Таким она его себе и представляла. А ведь могла стать его женой. И тогда не надо было бы думать о хлебе насущном. Была бы женой богатого бизнесмена, а стала киллером. Она подумала об этом, и настроение сразу испортилось. И расхотелось разговаривать с Жоржем. Он понял намек и убрался в свой джип. Но перед этим сказал пару слов о Леоне.

Леон попал в сложный переплет. Его обвиняют в убийстве Графа. Судить собираются. А ведь это она убила Графа. И он здесь ни при чем...

Олеся уже подходила к железнодорожным кассам, когда мимо на полной скорости промчалась кавалькада из трех джипов. Или за кем-то гнались, или от кого-то удирали. Скорее последнее...

А вдруг в одной из этих машин Леон? Он удирает от своих врагов. И это по ее вине.

В принципе ее вины нет. Каждый зарабатывает как может. Графа она убила ради заработка. Просто исполнила свою работу...

Но все равно Леон в беде из-за убийства Графа. Она должна помочь ему...

* * *

Бекас, Алыча, Гончар и Адвокат снова собрались вместе. Через час они должны быть в доме Графа, чтобы проводить его в последний путь.

Вчера Булат провел их, ушел от возмездия. Весь остаток дня за ним охотились, всю ночь. Безрезультатно. Он как в воду канул. Да, проезжала колонна из трех джипов мимо ментовского поста. Возможно, среди них был «Рейндж Ровер», на котором и слинял Булат. Тогда откуда другие две машины? Ведь ни один из его людей не примкнул к нему... Но даже если это был он, все равно дальнейший путь колонны не просматривался. Машины исчезли в тайге, а там их сыскать трудней, чем иголку в стоге сена...

– Что будем делать? – спросил Бекас, с надеждой глядя на Гончара.

Гончар знает все, от него ничего нельзя утаить. Если он берется за дело, то доводит его до конца. Особый талант у него. Ему бы в ментовке работать, лучшим сыскарем был бы...

– Все нити в тайге обрываются... – развел руками Гончар.

Упустили они Булата. И в этом часть его вины. Но Гончар никогда не сдается.

– Есть у меня один человек. Колдуном его называйте или экстрасенсом, только он все видит...

– Чо-то, Гончар, мистикой завоняло... Может, ты головой стукнулся? – сострил Алыча.

Гончар даже ухом не повел.

– Бородой ясновидца кличут...

Он подал знак, и в комнату вошел человек. Обыкновенный бородатый мужик, пузатый и в очках. Таких типажей в пивных хоть отбавляй.

Гончар протянул ему фотографию Булата и усадил за отдельный стол. Бородатый попросил чистый лист бумаги и стал пристально вглядываться в него.

Наблюдая за ним, Алыча и Бекас давились беззвучным смехом. Не верили они ни в каких ясновидцев.

– Сонежский монастырь... – выдавил из себя провидец минут через пять. – Километров сто пятьдесят отсюда...

– Один он там? – спросил Гончар. – Или еще с ним кто?

– Не вижу... Монастырь дает экран, ничего не вижу... Но там он, там...

– Эй ты, мужик, ты, типа, глаза не закатывай. Не в цирке, в натуре, – покривился Алыча. – Ты лучше скажи, кто Графа хлопнул...

– Не знаю, кто такой Граф... – Ясновидец вперил в него удивленный взгляд.

– Не, ну ты дремучий, в натуре...

– На вот, посмотри, – откуда-то в руках Гончара появилась фотография Графа.

Мужик пристально вгляделся в нее.

– Этот его убил? – спросил Гончар, указывая на фото Леона.

– Нет, – после недолгой паузы покачал головой Борода.

– От него человек был?

На этот раз пауза была покороче.

– Нет! – Ответ твердый, уверенный.

– Ты, мужик, это, скажи, как Графа замочили? – снова покривился Алыча.

– Из ружья стреляли, из-за озера. Длинное ружье, трубка над ним какая-то, девушка в нее смотрит...

– Во, блин, какая на хрен девушка?..

– Из Москвы она. Но живет здесь... Ее люди столичные прислали. Плохие люди, колючую проволоку за ними вижу, вышки какие-то... Больше ничего сказать не могу...

Лицо ясновидца вдруг исказила гримаса боли. Он схватился за голову и чуть слышно застонал.

– Чо, перегрелся? – осклабился Бекас.

– Угадал, – вполне серьезно ответил ему Гончар.

Он снова подал знак, и бородатого увели.

– Значит, Графа убил не Леон. – Адвокат впервые за все время подал голос. – Из столицы люди девушку-киллера прислали. Колючая проволока за ними, вышки с часовыми... Может, воры законные?

– У Графа были враги среди столичных «бродяг», – соглашаясь, кивнул Гончар.

– Да вы чо, в натуре, козлу этому верите? – озабоченно, как врач на полоумных, посмотрел на них Бекас. – Туфту он вам беспонтовую втер, а вы уши развесили...

– Да не вопрос, луну впарил, урод пузатый, – закивал головой Алыча.

– Борода – человек проверенный, – авторитетно заявил Гончар. – Он не раз меня выручал... И потом, правдивость его слов проверить нетрудно. В Сонежский монастырь «бригаду» пошлем. Если Булат там, то Борода и насчет бабы-снайпера из Москвы все верно сказал...

– Да «бригаду» мы пошлем, не вопрос, – задумчиво проговорил Алыча.

И как-то нехорошо посмотрел на Гончара и Адвоката.

* * *

Алыча не верил ни в каких экстрасенсов. Глаза выпучат, сатанинские дети, языком шлеп-шлеп по ушам – прикола много, а толку мало. Но Бороде он почему-то поверил.

Булат прячется в заброшенном монастыре – дорога туда уже известна. И, возможно, он не один. Поэтому Алыча поставил под ружье не кого-то там, а свою личную карательную «бригаду». Двадцать четыре бойца, отличное вооружение, экипировка, а главное, профессионализм высшей пробы.

Загрузились в пять микроавтобусов «Ниссан». Вооружение у бойцов козырное – крутые спецназовские автоматы «А-91». Ни у кого во всей организации таких пушек нет, только в карательной «бригаде». Калибр семь шестьдесят два, глушители, оптические прицелы, лазерные целеуказатели. И «броники» у боевиков в наличии, все как у людей.

А еще Алыча распорядился затолкать в микроавтобусы станковые пулеметы. Три «утеса» на треногах с полным боекомплектом – вещь убойная и в дальнем бою незаменимая.

Алыча мог бы остаться в стороне. Кинул «бригаду» по следу Булата – и жди, когда его голову привезут. Но он своими руками должен пустить его в расход.

Лично против Булата Алыча ничего не имел. Конкретный пацан, если честно. Не зря его Граф поднял. Смог бы он потянуть на себе организацию, смог. И авторитета у него хватает для этого, и кость в нем твердая, и голова соображает. Но не хочет Алыча уступать ему место Графа. Самому порулить хочется. И прав у него на это поболее, чем у Булата. Тот еще сявкой голопузой был, а он уже правой рукой Графа считался. И на зоне у него авторитет не в пример Булату был. А это среди братвы много значит.