— А ведь Вексу были известны все факты, — сказала Лона и устремила на Дара подозрительный взгляд. — Я и не предполагала, что вы успели так подружиться.

— А он — замечательный слушатель, — усмехнулся Дар.

— Между тем его никто не просил определить личность потенциального телепата. — Взгляд Лоны из подозрительного стал вдумчивым. — А ты сам когда это понял?

— Сразу после того, как отец Марко похитил меня из того жуткого места, где меня допрашивали. Я понял, что вспышки и шумы — это настолько серьезная мозговая атака, что эти типы и вправду были уверены в том, что в нашей компании есть самый настоящий телепат. А потом я вспомнил о том, как вечно подозрительная и хмурая Сэм вдруг по уши втрескалась в Горацио Бочелло с первого взгляда. Это было совершенно на нее не похоже. Что-то она в нем такое увидела, чего не увидел никто из нас, а увидеть это она могла единственным способом.

— Заглянув к нему в сознание, — кивнула Лона и поджала губы. — Назовем это любовью с первого, но очень глубокого взгляда.

— Однако Генеральный Директор не осознает того факта, что телепатом являетесь не вы, Дар, — заметил Веке. — Нет никаких сомнений в том, что он будет гоняться за вами до конца своих дней, а потом погоню продолжит его преемник. Телепат мог бы стать незаменимым союзником для диктатора.

— Ага, я и об этом подумал. Но надеюсь, мне удастся-таки отыскать какое-нибудь тихое местечко, где я стану жить, особо не высовываясь. Глядишь, никто меня и не тронет. Естественно, придется принять кое-какие стандартные меры предосторожности, типа изменения имени…

— И какое же имя у тебя на уме?

— Да ничего такого замороченного… Только сейчас думать неохота — устал я зверски, — вздохнул Дар и откинулся на спинку кресла. — Наверное, возьму свое настоящее имя и как-нибудь его поверчу туда-сюда. Ну, например, пусть будет д’Арман вместо Дара Мандры или еще как-нибудь в этом духе. — Он повернул голову к Лоне. — Тебе, кстати говоря, тоже неплохо над этим голову поломать — за тобой ведь тоже будут охотиться.

— Да, — кивнула Лона. Глаза ее весело сверкали. — Я понимаю.

— Ну, так ты будешь имя менять или нет?

— Да, пожалуй, — ответила Лона. — И мне очень нравится, как это звучит — д’Арман…

Астероид вылетел из-за Единорога, обогнул солнце типа G и устремился к пятой планете его системы. Такая траектория несколько нетипична для астероидов.

Он попал в сети притяжения планеты, трижды облетел ее по трем разным орбитам и ворвался в атмосферу, подобный прекрасной падучей звезде.

На высоте ста футов астероид притормозил, а потом помчался к поверхности планеты. Именно к поверхности, заметим: он не вызвал пожара, не оставил кратера и вообще не совершил ничего ужасного — только траву примял. Его собственная поверхность была искорежена и обожжена дочерна из-за страшного трения при падении, и все же астероид, в общем и целом, остался невредим.

А глубоко внутри него звучали слова, которые призваны были изменить судьбу планеты:

— Будь прокляты твои паршивые припадки!

Голос утих, его обладатель нахмурил брови и прислушался.

В кабине стояла непроницаемая тишина, не слышалось привычного гула, сопровождающего переход из одной среды в другую.

Молодой человек выругался, сорвал с себя ремни, защищающие от перегрузок, выбрался из кресла пилота, постоял, покачиваясь, на плохо слушавшихся его ногах, раскинул руки и наконец добрел до обитой пластиком стенки.

Держась за нее одной рукой, другой он коснулся панели на противоположной стенке круглой кабины. Нажал на защелки, проклиная на чем свет стоит старомодный дизайн, открыл дверцу, нажал кнопку, развернулся и, не удержавшись на ногах, упал в кресло.

Кабина огласилась негромким гудением. Приглушенный голос, звучавший то быстрее, то медленнее, то выше, то ниже, поинтересовался:

— Вввззее лллии (ик!) в ббборяаадггее… мммлорд Родни?

— Почему-то другим везет, — процедил сквозь зубы милорд, — и им достаются классные роботы, а мне вот эпилептик попался!

— Еззли эдцо вазз уддежжит, ммлорд, вважж ггенеррад-дор можжно…

— Заменить, — закончил фразу Родни, — а все твои микросхемы можно вырвать с мясом и перебрать. Нет уж, спасибо, твоя личность мне симпатична такая, как есть, за исключением тех случаев, когда ты выбираешь такие посадочные площадки, что у меня ключицы наружу вылезают!

— Еззли ммлорд брозздид бедя… дцело в ддом, ждцо вв ззаммый ггриддиджжезгий бобенд бризземледдия я бболуд-жил оддид одцжень оззобеддый раддиоззигнал, годорый…

— И тебя это отвлекло, ты это хочешь сказать?

— Ммлорд, ббыло гграйне вважждо бброанализзирро-вадь…

— Стало быть, некая часть тебя занималась анализом радиоволн, а другая часть совершала посадку корабля, и подобное напряжение умственных усилий оказалось чересчур большим, и, как следствие, ослабевший генератор… Веке! Сколько раз я тебе говорил: не отвлекайся от главного!

— Ммлорд ввыраззил жжелание ббыдь дагим, гаг…

— Как герои саг времен освоения космоса, все правильно. Но это вовсе не означает, что я жажду мириться с тем дискомфортом, что приходилось терпеть им.

Электронная система Векса почти оправилась после пережитого спазма.

— Но… ммлорд, бонядие героиззма бредуззмаддриваедд…

— Ой, хватит тебе, — простонал Родни. — Забудь и не вспоминай.

Веке послушно стер из памяти часть данных.

Веке вообще был на редкость покладист. И еще он был подлинной реликвией — одним из немногих уцелевших роботов системы ВКС (Верных Кибернетических Спутников), первые модели которых уже две тысячи лет назад как вышли их употребления. Роботы этой системы были запрограммированы на исключительную верность своим владельцам, и, как следствие, многие из них погибли смертью храбрых, защищая хозяев в кровавый период Межвластия, который продолжался от падения древнего Галактического Союза вплоть до создания Пролетарской Изолированной Социалистической Коммуны (ПИСК) на Терре.

Векс (чье имя образовалось вследствие попытки прочесть аббревиатуру как одно слово) уцелел только благодаря поразившей его эпилепсии. Его генератор был дефективен и в моменты перенапряжения выдавал накопленную энергию массированным импульсом, длящимся несколько миллисекунд. Как только появлялись первые симптомы этого электронного паралича — проявлявшиеся первым делом в ошибках в расчетах, — срабатывал главный контур, и дефективный генератор вырабатывал энергию в полной изоляции от других микросхем Векса, но робот выходил из строя вплоть до полного восстановления системы.

Поскольку эти припадки случались с Вексом исключительно в самые экстремальные моменты — при попытке совершить посадку звездолета, больше похожего на астероид, при стараниях расшифровать сложный радиосигнал или защитить хозяина от трех покушений одновременно, — Векс более или менее благополучно пережил период Межвластия: когда пролетарии напали на своих господ, робот мужественно сражался в течение двадцати пяти секунд, после чего просто-напросто вырубился. Вот так он превратился в раритет и стал отважным слугой, оставшимся в живых благодаря собственной дефективности. Векс был одним из пяти до сих пор работавших роботов системы ВКС.