Клара уселась на постели. Трясущимися руками прижала к горлу край одеяла.

— Клянусь глазами святой Эрмины, как вы можете быть так спокойны, милорд?

Он даже остановился, пораженный этой внезапной вспышкой гнева. Потом в тревоге посмотрел на жену:

— Клара? С тобой все в порядке? Может быть, тебе стоит выпить чего-нибудь согревающего, чтобы лучше спать? Сегодня у тебя был очень тяжелый день.

— Да, у меня был очень тяжелый день! — Она вскочила на ноги и встала посреди огромной постели. Подбоченившись, с укором взглянула на мужа. — Сегодня тебя могли убить, Дьявол!

Он непонимающе поднял брови:

— Это было маловероятно.

— Это было очень вероятно! Я своими глазами видела, как ты дрался с Лукрецием! И ты точно так же мог провалиться в эту трещину!

Гарет снова зевнул:

— Но не провалился же.

— Я не позволю вам так легко относиться к своей жизни! Что бы я делала, если бы это ваше тело подняли сегодня со дна пещеры?!

— Послушай, Клара…

И тут слезы брызнули у нее из глаз — слезы мучительной боли и гнева.

— Я бы не пережила этого, черт бы тебя побрал…

— Клара, все хорошо, клянусь тебе. Успокойся.

— Не смей успокаивать меня, как свою норовистую лошадь! Сегодня я чуть не потеряла тебя!

Гарет еле заметно усмехнулся:

— Я не сомневаюсь, вы бы быстро подыскали мне замену. Слава Богу, в нашей славной Англии пока еще полно бездомных рыцарей. Вполне возможно, что кто-то из них гораздо больше отвечает вашим строгим требованиям, чем я.

— Не смейтесь надо мной, милорд! У меня совершенно нет настроения шутить. Я же сказала вам, что люблю вас. Можете вы понять, что это значит?

— Пожалуй, да, — выдержав паузу, отозвался Гарет.

— Ха! Как бы не так! Вы ведь даже понятия не имеете, что такое любовь! Так знайте же, если бы сегодня вы погибли, мое сердце было бы разбито навсегда. Но ведь это для вас ничего не значит, не правда ли?

— Это значит для меня все, — просто ответил он.

— О Гарет! — Она со стоном упала в его объятия. — Ты единственный человек, рядом с которым я чувствую себя не просто полезной.

— То же самое происходит и со мной, — прижал ее к груди Гарет. — Я начинаю верить, что рядом с вами я дома.

— Но так оно и есть. Ты дома, Гарет. Никогда не забывай об этом. И никогда не смей рисковать собой!

— Успокойся, жена. Нам ничто не угрожает, и я сделаю все, чтобы так было всегда.

— Я испугалась, что могу потерять тебя! — прошептала она, уткнувшись в его плечо.

— А что, по-твоему, почувствовал я, когда вернулся в замок и увидел тебя беседующей на крылечке с Лукрецием де Валемоном? — Руки его запутались в ее темных волосах.

— Я не беседовала с ним! — всхлипнула Клара. — Я торговалась. Ты же знаешь, я очень хорошо торгуюсь!

— Знаю, конечно же, знаю… — Он нежно погладил ее шею. — Какую хитрую шутку ты сыграла с колдуном, моя умница.

— Я знала, что он начнет ужасно чихать от вереска. Я надеялась, это поможет Даллану спастись.

— А это помогло тебе самой, — сказал Гарет. — Но ничего этого бы не случилось, если бы ты сидела в замке, как я велел тебе.

— Но я не могла сидеть сложа руки! Он грозил убить Даллана…

— И ты рискнула собственной жизнью, — покачал головой Гарет. — Но, думаю, нет никакого смысла наказывать тебя за эту глупость.

— У меня не было выбора.

Гарет взял в руки ее лицо:

— Не будем спорить. Все уже позади. Сейчас ты в безопасности, и это самое главное.

Она улыбнулась и сморгнула последние слезы с ресниц.

— О Гарет! — И обвила его шею руками.

Он хрипло вздохнул, подхватил ее на руки и упал вместе с ней на душистые, пахнущие травами простыни. В свете горящего очага Клара увидела, как блестят его глаза. И огонь этих хрустальных глубин согрел ее так, как ничто не могло согреть весь этот день.

— Моя сладкая, моя милая Клара. — Он тяжело навалился на нее, вжимая в постель. — Не ты одна сегодня пережила смертельный страх. Никогда больше не смей так пугать меня.

— Да, милорд. — Она приникла к его губам с той мучительной жаждой, которую не умела и не хотела больше скрывать.

И, как всегда, его ответ заставил ее забыть обо всем.

Прошло очень много времени, прежде чем Клара утомленно вытянулась возле Гарета. Сегодня они не стали задергивать полог, и свет очага бросал трепещущие розовые тени на смятые простыни большой постели.

Клара устроилась поуютнее под теплым боком мужа и глубоко вдохнула запах его усталого, насытившегося тела, Она сладко закрыла глаза и почти уже задремала, когда вдруг вспомнила одну важную вещь.

— Гарет?

— Хм-мм?. — сонно промычал он.

— Я чуть было не забыла! Эдгар просил выяснить, сколько мы будем еще кормить наших пленников. Он должен знать заранее, стоит ли заказывать дополнительную провизию.

— Пусть не беспокоится. Им осталось недолго сидеть в нашем подземелье. Самое большее пару дней, так и передай ему.

— Вот и хорошо. Он будет очень рад. — Клара снова зевнула и придвинулась ближе. — Для него ведь все так сложно, ты знаешь. Мы никогда не держали пленников на Желании.

— У-гм… — Казалось, Гарет уже почти уснул. Клара задумчиво смотрела на тлеющие в очаге уголья.

— Как ты считаешь, куда они теперь подадутся? Ведь хозяин их мертв…

— А?

— Я спрашиваю, что теперь будет с рыцарями, служившими сэру Лукрецию? И с теми лучниками, которых вы поймали в гавани… Несчастные люди. Им будет непросто найти себе новый дом и нового господина!

— Их больше не будет мучить проблема, куда бы податься.

— Почему? — повернула голову Клара.

— Да потому, что я повешу их всех, и дело с концом.

— Что?! — Она даже села на постели. — Но ты не посмеешь сделать этого, Гарет!

Он с трудом открыл один глаз и странно покосился на Клару, будто она вдруг сошла с ума.

— Именно так всюду поступают с подобным сбродом.

— Это невозможно! Да-да, просто невозможно! Вы не повесите семерых людей на этом острове! Клянусь поясом святой Эрмины, этого никогда не будет, и точка. — Она представила себе семь трупов, раскачивающихся на веревках. — Я запрещаю!

Гарет открыл второй глаз и холодно посмотрел на жену:

— Вы запрещаете?

— Да, милорд, решительно запрещаю! У нас на острове еще никогда никого не вешали! Мой отец не видел в этом смысла, и я намерена сделать это доброй традицией.