– расширение советского влияния в Китае и в Азии;

– демилитаризация советско-маньчжурской границы (то есть полная эвакуация Квантунской армии. – С. К.);

– использование Советским Союзом Северо-маньчжурской железной дороги (бывшей КВЖ. – С. К.);

– признание советской сферы интересов в Маньчжурии;

– отказ Японии от рыболовной конвенции;

– возврат Южного Сахалина;

– уступка Курильских островов;

– отмена Антикоминтерновского пакта;

– отмена Тройственного пакта (то есть отказ от союза с Германией. – С. К.)».

Японцы не решились на предложение нам этого, ими же составленного перечня ни в 1944 году, ни даже накануне своего близкого краха. Но стань это реальностью осенью 1944 года, а ещё лучше осенью 1942 или 1943 года, а ещё лучше до начала войны Германии с СССР – и история трёх великих держав и народов, советского, немецкого и японского, могла бы сложиться в XX и XXI веке совершенно иначе.

И не только история этих трёх народов.

«КОВРОВЫЕ» неядерные бомбёжки Германии, ставшие европейской «репетицией» Хиросимы, предварили ядерную Хиросиму.

Но если воздушный террор союзников по отношению к немцам не был оправдан ничем и не имел военной целесообразности, то с японской ядерной трагедией дела обстоят не так просто.

С одной стороны, считается, что атомные бомбардировки Японии сразу же сломили её дух и резко ускорили капитуляцию Японии. Черчилль, вспоминая о своей реакции на сообщение Трумэна об успешном испытании бомбы в Аламогордо, писал:

«Для того, чтобы подавить сопротивление японцев и завоевать страну метр за метром, нужно было пожертвовать миллионом жизней американцев и половиной это числа жизней англичан… Сейчас вся эта кошмарная перспектива исчезла. Вместо неё рисовалась прекрасная… картина окончания всей войны одним или двумя сильными ударами».

Итак, по Черчиллю, Бомба против Японии была нужна.

С другой стороны, можно вспомнить мнение французского публициста Мишеля Рузе, утверждавшего в 1962 году:

«Учёные не знали, что Япония уже проиграла войну, во всяком случае, потенциально. А главное, они не знали, что борьба против фашизма не была основной задачей политики Вашингтона, что бомба… явится орудием устрашения, которое… фактически направлено против Советского Союза».

Рузе сообщает, что, по мнению некоторых историков, изучавших документы того периода, взрывая атомную бомбу, США хотели одержать молниеносную победу, предупредить вступление СССР в войну и тем самым устранить его от окончательных расчетов на Дальнем Востоке.

При этом американец С. Ленс в своей работе 1977 года «The Day before Doomsday» («День перед Судным днем») написал:

«Ни один историк сегодня не настаивает, что атомная бомбардировка была необходима, чтобы поставить Японию на колени».

Да что историки! Существует официальный доклад Группы по оценке стратегических бомбардировок Германии и Японии, в которой видную роль играл известный Джон К. Гэлбрейт. Доклад был готов в 1946 году, и вот что в нём утверждалось:

«Основываясь на тщательном расследовании всех фактов и свидетельствах причастных к этому японских руководителей, Группа считает, что Япония капитулировала бы определённо до 31 декабря 1945 года, а, по всей вероятности, до 1 ноября 1945 года, даже в том случае, если атомные бомбы не были бы сброшены, даже если бы Россия не вступила в войну и даже если бы никакого вторжения на территорию Японию не планировалось и не задумывалось».

Так с какими целями были применены в Японии две атомные бомбы: с военными для ускорения окончания войны или с политиканскими для устрашения Советского Союза? Неужели Америка делала Бомбу, прежде всего, для того, чтобы психологически поставить на колени Россию?..

Находясь на почве фактов, нельзя не признать, что атомная бомбардировка была для обеспечения быстрой капитуляции Японии фактором не меньшей всё же значимости, чем вступление в войну СССР.

Историки типа Ленса, публицисты типа Рузе и аналитики типа Гэлбрейта почему-то не берут в расчёт исключительное упорство и стоицизм, а также исключительные фанатизм и послушание японцев. Скажем, в Красной Армии, да и в германской армии тоже, во время войны были нередкими случаи и массового, и индивидуального героизма, и даже жертвенности. Однако институт «камикадзе» как элемент оперативного планирования был характерен лишь для Японии. Уже одно это могло сделать войну затяжной, хотя, безусловно, и однозначно для Японии проигрышной.

Хиросима процесс ускорила качественно. Вот что мы находим в книги создателя фирмы «Сони» Акио Морита «Made in Japan», написанной в 80-е годы:

«Я обедал (в полдень 7 августа. – С. К.) с моими сослуживцами-моряками, когда пришла невероятная весть об атомной бомбардировке Хиросимы. <…> Прошло уже немало месяцев с тех пор, как я понял: Япония проигрывает войну, и продолжать её бесполезно, но я также знал, что военные хотят воевать до последнего солдата. <…> А теперь, после Хиросимы, мне стало ясно – время истекло».

Это реакция развитого японца. А до вступления в войну СССР оставалось ещё два дня.

Вот ещё свидетельства…

Командующий 4-й отдельной японской армией генерал-лейтенант Уэмура Микио:

«Я предполагаю, что причинами, предопределившими капитуляцию Японии, послужили следующие:

1. Вооружённые силы нашего союзника Германии были разбиты Красной Армией и союзниками…

Применение американцами атомной бомбы… Конечно, из-за применения одних только атомных бомб Япония не капитулировала бы, но на состоянии боевого духа народа это отразилось.

3. … Япония не могла бороться против Красной Армии и против армий всего мира. Это главная причина…»

Командующий 1-м фронтом Японии генерал Кита Сэити:

«По-моему, капитуляция была вызвана двумя обстоятельствами:

1) применением… атомной бомбы…

2) Советский Союз начал войну против Японии…»

Можно привести ещё ряд подобных оценок, но, пожалуй, достаточно и этих.

Получив известие о начале наступления советских войск на Дальнем Востоке, премьер-министр Японии К. Судзуки на заседании Высшего совета по руководству войной заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».

То есть Японию ставило окончательно в безвыходное положение сочетание обоих факторов: «советского» и ядерного.

При этом к моменту капитуляции непосредственно на Японских островах находилось 2,2 миллиона войск и около 700 тысяч в Маньчжурии против СССР. А ещё 4 миллиона солдат и офицеров было разбросано по всему Азиатско-Тихоокеанскому театру военных действий. То есть резервы сопротивления объективно были велики, и если бы не «ядерный» шок от Хиросимы и Нагасаки, то одного вступления СССР в войну для обеспечения быстрой и почти бескровной капитуляции могло бы и не хватить.