— И лорд Ферингал считает, что из-за него он стал рогоносцем?

— Да не то чтобы, — ответил Морик. — Но поскольку ребенок был зачат до свадьбы — даже если бы это был и твой ребенок, — он ведь уверен, что его жена спала с другим. И теперь он может думать, что она это сделала по собственному желанию, а вовсе не потому, что какой-то разбойник напал на нее на пустынной дороге.

— Женщина, которую взяли силой, невиновна, — вставил Вульфгар.

— Тогда как женщина, которая изменила… — многозначительно добавил Морик.

Вульфгар вздохнул и вышел из убежища, чтобы снова поглядеть на замок.

— Что с ней будет? — окликнул он Морика.

— Брак будет объявлен недействительным, ясное дело, — ответил Морик, который достаточно жил в городах, чтобы знать, чем все закончится.

— А леди Меральду вышлют из замка, — бодро предположил варвар.

— Если ей повезет, то ее вышлют без денег и титула из владений Ферингала Аука, — ответил Морик.

— А если не повезет? — спросил Вульфгар.

Морик поежился.

— Обычно жен знатных людей за такие дела казнят, — сказал искушенный бродяга.

— А что будет с ребенком? — взволнованно спросил Вульфгар. В темных уголках сознания снова зашевелились образы его страшного прошлого.

— Если повезет, вышлют, — ответил Морик. — Хотя, боюсь, ему для этого понадобится гораздо больше везения, чем его матери. Все это очень сложно. Младенец — угроза не только владению Ауков, но и гордости их рода.

— Неужели они убьют ребенка, несмышленыша? — спросил Вульфгар и стиснул зубы, поскольку к нему начали подбираться собственные жуткие воспоминания.

— Нельзя недооценивать ярость обманутого господина, — хмуро отозвался Морик. — Лорд Ферингал не может проявить слабость, если не хочет лишиться и уважения собственных подданных, и земель. Все это очень запутанно и сложно. Так что давай-ка убираться поскорей.

Но Вульфгар уже сорвался с места — он выскочил из-под навеса и пошел по заснеженной тропе. Морик поспешил его догнать.

— Ну что ты сделаешь? — спросил он, видя, что друга не переубедить.

— Не знаю еще, но что-то я сделать должен, — отозвался варвар, ускоряя шаг, так что Морику становилось все труднее поспевать за ним.

Когда они вошли в деревню, буря снова сослужила им добрую службу — никого из жителей на улицах не было. Вульфгар решительно направился к мосту, соединявшему землю с островом, на котором стоял замок Аук.

* * *

— Отдайте ребенка на воспитание, как и собирались, — посоветовал управляющий Темигаст беспокойно шагавшему лорду Ферингалу.

— Но теперь все иначе, — пробормотал молодой человек, нервно постукивая себя кулаками по бедрам. Он бросил быстрый взгляд на сестру. Та уютно устроилась в кресле и сверкала улыбкой, говорившей: «Я же предупреждала».

— Но разве что-то изменилось? — спросил Темигаст, всегда олицетворявший голос здравого смысла в этом доме.

— Ты разве считать не умеешь? — фыркнула Присцилла.

— Ребенок мог появиться раньше срока, — возразил Темигаст.

— Самое что ни на есть доношенное дитя, — отрезала женщина. — Она родилась в срок, Темигаст, и ты сам это прекрасно знаешь. — Присцилла посмотрела в глаза брату, вновь возвращаясь к разговору, не умолкавшему в замке Аук весь день. — Ребенок был зачат в середине лета, — сказала она, — до предполагаемого происшествия на дороге.

— Разве можно быть в этом уверенным? — жалобно воскликнул Ферингал. Он без конца одергивал на себе одежду, из чего можно было представить, какие раздерганные мысли носятся в его голове.

— А разве нельзя? — оборвала его Присцилла. — Да над тобой вся деревня потешается. Неужели ты и сейчас проявишь слабость?

— Вы все еще любите ее, — вмешался Темигаст.

— Разве? — На лице Ферингала отражались смятение и мука. — Теперь я уже не знаю.

— Тогда отошлите ее, — предложил старик. — Отправьте в изгнание вместе с ребенком.

— Тогда ты станешь не только посмешищем, но и дураком, — недовольно возразила Присцилла. — Хочешь, чтобы этот младенец вернулся через двадцать лет и отобрал твои владения? Разве мало мы знаем таких историй?

Темигаст сердито посмотрел на нее. Такие истории действительно имели место, но они случались чрезвычайно редко.

— Но что же мне делать? — простонал Ферингал.

— Ее надо судить за распутство, — невозмутимо ответила сестра, — а плод неверности быстро и решительно уничтожить.

— Уничтожить? — недоверчиво переспросил Ферингал.

— Она хочет, чтобы ты убил ребенка, — подсказал Темигаст.

— Брось его в море, — нетерпеливо сказала Присцилла, поднимаясь с места. — Если ты проявишь твердость, народ станет уважать тебя по-прежнему.

— Они возненавидят вас, если вы убьете невинное дитя, — зло возразил Темигаст, обращаясь больше к Присцилле, чем к Ферингалу.

— Невинное? — осадила его женщина. А брату, подойдя ближе и дыша ему прямо в лицо, сказала: — Пусть они тебя ненавидят, это лучше, чем если они будут смеяться над тобой. Неужели ты оставишь этого ублюдка жить? Чтобы она постоянно напоминала тебе о том, с кем Меральда спала до тебя?

— Замолчи! — вскричал Ферингал, отпихнув ее. Но Присциллу это не смутило.

— Как она, должно быть, млела в объятиях Яки Скули, — продолжала она, и ее брат затрясся. — Наверное, изгибалась, как кошка, — тягуче докончила Присцилла.

В горле молодого лорда что-то заклокотало. Он обеими руками схватил сестру за плечи и оттолкнул в сторону. Но она продолжала улыбаться, потому что брат пронесся мимо Темигаста и стремительно бросился вверх по лестнице — туда, где находилась комната Меральды и ее незаконнорожденного ребенка.

* * *

— Ты же знаешь, что там стража! — орал Морик, пытаясь перекричать свист ветра.

Но Вульфгар не внял предостережению. Он упрямо шел к замку. Ему казалось, что снежные сугробы — это скалы Хребта Мира, разделяющие его жизнь на две части. Но теперь, когда его разум свободен от алкогольных паров, а сила воли дает защиту от страшных призраков его прошлого, стали ясно видны дороги, лежащие перед ним. Он мог оставить все как есть и прозябать остаток жизни, а мог не сдаваться и идти вперед, преодолеть стену, что разделила его жизнь, сражаться и вновь стать таким, каким был когда-то.

Варвар хрипел, борясь со встречным ветром. Достигнув мостика, он ускорил шаг, потом побежал, свернул вправо, где ветер намел сугробы у ограды и стены замка. Вульфгар влез на сугроб, увяз по колени, но лишь упрямо замычал и снова полез вверх. С высоты сугроба он подпрыгнул и зацепился молотом за край стены. Откуда-то сверху донесся изумленный и испуганный Возглас стражника, но варвар не остановился. Его могучие мускулы взбугрились, он напряг руки и перемахнул через парапет, оказавшись за зубчатой стеной. Вульфгар приземлился как раз между двумя остолбеневшими стражниками, ни у одного из которых не было оружия, поскольку они как раз грели руки.