«Спасибо вам, товарищ майор, спасибо. Я убью вас небольно, так и быть, потрошить не стану…» —Миновав массивную, сразу же захлопнувшуюся железную дверь, Титов очутился на замкнутом в кольцо уровне, где жили операторы. Порядки здесь были простые и запоминающиеся — свободное передвижение только в пределах установленной зоны, за первое нарушение — месячный карцер, за последующие — лоботомия. Если женщина-оператор беременела, ей делали аборт, а потом стерилизацию. Зато для законопослушных предусматривались всевозможные льготы, поощрения и перспектива освобождения, хотя в эту сказку никто и не верил. Каждый понимал — живым отсюда не выйти…

«Да, да, потрошить не стану, просто сломаю позвоночник…» — Аспирант быстро прошел вдоль красной бетонной стены, толкнул запиравшуюся только централизованно, на ночь, дверь и очутился в своей комнате. Это было стандартное пятиметровое помещение камерного типа — искусственный свет, железная койка, стеллаж с проверенным чтивом. Включив погромче льющуюся из репродуктора галиматью, аспирант взял с полки какую-то балладу о цементе и, усевшись за стол таким образом, чтобы в телекамеру попадала только его спина, вытащил из-за пазухи жезл саамского нойды.

Он сразу понял, что заклинание на его поверхности музейные деятели прочесть не смогли. Стоило только воспользоваться им, как пожелтевший стержень из бивня мамонта распался и на ладони аспиранта оказался огромный золотой клык.

Он почувствовал холодную тяжесть металла, и его переполнила рвущаяся наружу энергия. В ушах, невзирая на блокировку, знакомый голос загрохотал: «Сегодня, сегодня, сегодня».

Ему неудержимо захотелось вскочить на ноги и в исступлении закричать: «Да, повелитель, да, я сделаю это!» Однако, справившись с собой, он спрятал клык за пазуху и, дождавшись сигнала на полдник, направился в столовую.

Надо отдать должное, кормили здесь прилично, видимо, сказывалась специфика ведомства. Назвав свой номер, аспирант получил из «амбразуры» поднос с творожной запеканкой, парой бутербродов с копченой колбасой и чашкой хорошего чая.

Однако мысли его были далеки от еды.

— Не возражаете? — спросил он у знакомой блондиночки из отдела телекинеза, устроился рядом и посмотрел по сторонам. В столовой сразу повисла тишина — все замерли, будто превратились в восковые куклы. В руках аспиранта блеснул золотой клык, и, вонзив его в сердце белобрысой соседки, он принялся вычерчивать ее кровью на бетонном полу понятные только ему одному знаки.

Где-то далеко заревела сирена, послышался топот бегущих ног, и в дверь забарабанили сапогами и прикладами. Однако она не поддавалась, а Титов голосом звучным и протяжным принялся нараспев произносить непонятное на древнем забытом языке. С диким криком он вырвал сердце из лежавшего в кровавой луже тела, высоко поднял его над головой и, вытянувшись от напряжения в струну, что-то громко и повелительно произнес.

В ответ раздался громовой смех. Зарывшийся намного этажей под землю лабораторный корпус вздрогнул, и в пространстве тонких сфер начал стремительно расти чудовищный, бешено вращающийся смерч. Постепенно его сумасшедшая круговерть замедлилась, и он превратился в исполинский черный гриб, от которого потянулись похожие на щупальца отростки.

Вздрогнул майор Кантария, не понимая причину странного томления в своем по-богатырски здоровом теле, зам по науке, чувствуя, как на мозг наваливается темная пелена, непонимающе затряс головой, а очкастый полковник, ощущая чужую волю, в отчаянном усилии сжал зубы, но тщетно.

На другом конце города Ленька Синицын вдруг загоготал радостно, и конопатая, уже отъевшаяся харя расплылась в широкой, торжествующей улыбке.

Лохнов неловко застегнул запонку и посмотрел на часы:

— Ну что, пошли?

Майор проследовал за ним на второй этаж, где в небольшой уютной буфетной, из окон которой виднелся еще заснеженный речной откос, их накормили комплексным энкавэдэшным обедом для высшего командного звена.

Рыба, икра, наваристый борщ и бифштекс с рисом были вкусны, однако отдавал им должное один лишь Сарычев. Лохнов катал хлебные шарики, кусок в горло ему не лез. Наконец, дождавшись, пока майор допьет чай, он сказал как бы в продолжение прерванного разговора:

— Требования террористов напрямую связаны с работами по теме «Раскоп», ей сейчас занимается подполковник Клименко. Пошли за конкретикой.

И повел сотрапезника на третий этаж, проход на который охранялся парой дуболомов в зеленых фуражках с васильковыми околышами. Пребывающих, кроме всего прочего, в звании старших лейтенантов…

Миновав их, майор с подполковником прошли длинным коридором, повернули налево, потом направо и наконец Лохнов сделал приглашающий жест:

— Нам сюда.

Сарычев проследовал за ним в просторный кабинет с зашторенными окнами, мгновение постоял, привыкая к полутьме, глянул на женщину, устроившуюся за компьютером, и натурально обомлел — он увидел Машу. Коса ее была закручена в замысло-ватейшую прическу, взгляд — полон уверенности, форма подполковницы федеральной безопасности сидела на ней как влитая. Сарычев посмотрел на ее скуластое лицо, вспомнил, что между лопатками у нее родинка, на левой коленке небольшой шрам, а когда она смеется, в ее глазах загораются озорные огоньки. И в постели она…

— Прошу вас, Мария Петровна. — Лохнов кивнул, и Маша стала говорить. А Сарычев смотрел, как она знакомым ему жестом откидывает челку со лба, и отчетливо представлял вкус ее губ. В ушах у него звучал голос старого офени: «…Имя же той молодицы должно быть Хоть… Суженая, единственная. От нее не уйти…»

Речь шла об экспедиции кандидата наук Орлова. В восемьдесят седьмом году он нашел в уральской степи столицу древнего государства ариев. Местоположение ее не случайно — именно здесь находится центр земной магнитной аномалии. Геобиологическая же система, представленная сетями Хартмана, Пар-ра и Кури, в местах их пересечения — узлах — обладает свойствами, вообще трудно объяснимыми. Помимо множества интереснейших находок, экспедиция откопала огромную плиту из неизвестного металла, не поддающегося даже плазменному резаку. Эксперименты показали, что это своеобразное хранилище информации, однако для ее воспроизведения необходимо сочетание множества факторов, в частности положения солнца к горизонту, а также интенсивности излучения зодиакальных созвездий. Без знания ключевых алгоритмов прочтение информации не представляется возможным.

— Тайна сия великая есть. — Улыбнувшись, Мария Петровна щелкнула клавишами компьютера и стала рассказывать о светящейся сфере. Тогда, в восемьдесят седьмом, она возникла прямо из воздуха на глазах у изумленных археологов. Дотронувшись до нее, они обрели паранормальные способности и осознали, что в недрах монолита таятся древние знания Авесты. Только раскрыть мудрость ариев человечеству никто из них не пожелал, каждый пошел своим путем — кто в спортлото играл, кто на рулетке, кто в экстрасенсы подался. Впрочем, скоро способности у них пропали, а на них самих и их близких обрушились страшные несчастья.

— Так вот, три дня назад был найден алгоритм вызывания этого светящегося шара. — Маша вдруг посмотрела Сарычеву в глаза, и он почувствовал объединяющую их незримую связь, над которой не властны ни годы, ни расстояния. Еще он осознал справедливость мудрых слов, что от женщины, как от смерти, не уйти. Ни в этой жизни, ни в той… Он чуть заметно улыбнулся, а Маша, закончив рассказ, поднялась и уже на пороге оглянулась на майора. «Я тебя ждала, — сказали ее глаза, — очень долго, всю жизнь. Это судьба…»