Ее волосы с темными корнями слиплись, одежда и тело были в грязи после взрыва.

— Тебе нужно купить одежду, вернуться и принять душ, — сказала я. — Я посижу с ним.

— Ты действительно его девушка?

— Да.

— Он сказал, у тебя были какие-то проблемы.

— Были, но не с ним.

— Тогда ладно. Я пойду. Ты можешь дать мне денег?

— Не много, но вот то, что я могу предложить.

Я дала ей семьдесят пять долларов из денег г-на Каталиадиса.

— Хорошо, я смогу в них уложиться, — сказала она. — Спасибо.

Она сказала это без особого энтузиазма, но все-таки сказала.

Я сидела в тихой комнате и держала руку Куинна почти час. За это время его глаза лишь однажды приоткрылись, зафиксировали мое присутствие, и закрылись снова. На мгновение его губы озарились чуть заметной улыбкой. Я знала, что когда он спал, его тело исцелялось, и когда он проснется, то снова сможет ходить. Мне было бы очень приятно забраться на кровать и прильнуть к Куинну на какое-то время, но я могла причинить ему боль, нечаянно толкнув его или чем-то еще.

Через некоторое время я начала говорить с ним. Я рассказала ему, что я думала о бомбе, которая была оставлена возле королевской двери, и свою теорию о гибели трех арканзасских вампиров.

— Согласись, это логично, — сказала я, а потом рассказала ему, что думала о смерти Хенрика Фейта и его убийцы. Я рассказала ему о мертвой женщине за стойкой. Я рассказала ему о своих подозрениях по поводу взрыва.

— Мне очень жаль, что Джейк был с ними, — сказала я ему. — Я знаю, он нравился тебе. Но он просто не смог жить как вампир. Я не знаю, он ли связался с Братством, или Братство связалось с ним. У них был парень-компьютерщик — тот, который мне нахамил. Я думаю, он позвонил во все делегации, чтобы они все пришли забирать чемоданы. Некоторые из них были слишком умны, либо слишком ленивы, чтобы забрать их, а некоторые из них вернули чемоданы, когда хозяева не нашилсь. Но не я, увы, не я. Я оставила его в чертовой королевской гостиной. — Я покачала головой. — Я не думаю, что слишком многие из сотрудников отеля были втянуты в это, иначе Барри или я обнаружили бы что-нибудь прежде, чем это сделал Барри.

Потом я, похоже, на какое-то время заснула, потому что, когда я огляделась, в палате была Франни, и у нее в руках был пакет с едой из Макдоналдса. Она была чистой, а ее волосы были мокрыми.

— Ты любишь его? — спросила она, что-то посасывая через соломинку.

— Пока еще рано говорить.

— Я собираюсь забрать его домой в Мемфис, — сказала она.

— Да, я понимаю. Я не смогу его видеть какое-то время. К тому же мне нужно добраться домой.

— В двух кварталах отсюда станция Грейхаунд.[51]

Я содрогнулась. Перспектива бесконечно долгого автобусного турне не слишком грела мою душу.

— Или ты можешь взять мою машину, — сказала Франни.

— Что?

— Ну, мы здесь каждый на своей машине. Он приехал со всем реквизитом и прицепом, а я уезжала от мамы в спешке на своем небольшом спортивном автомобиле. Так что у нас здесь две машины, а потребуется только одна. Я вынуждена вернуться домой вместе с ним, и остаться там на какое-то время. А ты должна вернуться к работе, не так ли?

— Вообще-то, да.

— Так езжай домой на моей машине, а мы потом заберем ее, когда сможем.

— Ты очень добра, — сказала я. Я была удивлена ее щедрости, потому что у меня определенно сложилось впечатление, что она не заинтересована в том, чтобы у Куинна была девушка. Я, в частности.

— Ты вроде ничего. Ты пытались нас вовремя вытащить. И он действительно дорожит тобой.

— Откуда ты знаешь?

— Он мне сказал.

Ей досталась часть семейной прямоты и непосредственности, вот что я могла сказать.

— Ладно, — сказала я. — Где припаркована машина?

Я была на нервах весь двухдневный путь: вдруг меня остановят, и решат, что я не имею право пользоваться этим автомобилем, или Франни изменит свое мнение и расскажет полиции, что я украла машину, или вдруг я попаду в аварию, и мне придется выплачивать сестре Куинна за транспортное средство. У Франни был старый красный Мустанг, и вести его было приятно. Никто не остановил меня. Всю дорогу в Луизиану погода была хорошей. Я думала, что между делом посмотрю кусочек Америки, но везде всё выглядело одинаково. Наверное, в любом небольшом городке, который я проезжала, был свой «Мерло» и, возможно, своя Сьюки.

За всю поездку мне не удалось нормально выспаться: мне снился пол, ходящий ходуном под ногами, и ужасный момент, когда вылетели наружу через разбитое стекло. Или я видела пылающую Пэм. Или другие вещи, которые я делала и видела в течение тех часов, пока мы бродили по руинам в поисках тел.

Когда я свернула на дорогу к дому, который покинула неделю назад, мое сердце тяжело забилось, будто дом ждал меня. Амелия сидела на переднем крыльце с ярко-голубой лентой в руке, и Боб сидел перед ней, хватая кончик ленты черной лапой. Она подняла голову, чтобы посмотреть, кто это, и когда узнала меня за рулем, вскочила на ноги. Я не стала объезжать дом. Я остановилась прямо там, и выпрыгнула из водительского сидения. Руки Амелии обвились вокруг меня, как виноградные лозы, и она кричала:

— Ты вернулась! Святая Дева, ты вернулась!

Мы приплясывали и прыгали, как подростки от переполнявшего нас счастья.

— В газете ты числилась в живых, — сказала она. — Но никто не мог найти тебя на следующий день после взрыва. Пока ты не позвонила, я не была уверена, что ты жива.

— Долго рассказывать, — сказала я. — Это длинная история.

— Может, ты расскажешь ее прямо сейчас?

— Может, через несколько дней, — сказала я.

— Тебе помочь занести вещи?

— Нести нечего. Все мои вещи превратились в дым, когда здание рухнуло.

— Боже мой! Твои новые наряды!

— Ну, по крайней мере, у меня остались водительское удостоверение, кредитная карточка и мобильный телефон, несмотря на то, что аккумулятор сел и у меня не было зарядного устройства.

— И новый автомобиль? — она взглянула на стоящий за моей спиной Мустанг.

— Машину я заняла.

— Не думаю, что у меня есть какой-нибудь друг, который мог бы одолжить целый автомобиль.

— А пол-автомобиля? — спросила я, и она рассмеялась.

— Ты не поверишь! — сказала Амелия. — Твои друзья поженились!

Я остановилась как вкопанная.