– Нордстерн не чурался взломов – в меру, конечно. Вероятно, он пробрался в лабораторию, скопировал файлы Цукерман и сообразил, чем занимаются она и Лукас. Возможно, предположил, что они собираются сделать состояние на черном рынке.

– Когда все это началось?

– Много лет назад. Цукерман экспериментировала, смешивая яйцеклетки и сперму, чтобы получить зародышевые стволовые клетки. Берутся донорские яйцеклетки и сперма, смешиваются, пока не произойдет оплодотворение и не начнется рост. Тогда эмбрион уничтожается, а стволовые клетки поддерживаются в культуре.

Я молчала.

– Судя по всему, Лукасу надоело ждать от Цукерман результатов, и он настоял, чтобы докторша испробовала другую методику.

– Трупы.

Галиано кивнул:

– Лукас похищал ткани во время обычных вскрытий.

– Господи…

– Но дети дают больше шансов на успех. – Галиано посмотрел мне в глаза. – А в морг малыши попадают не так уж часто. В ноутбуке Нордстерна обнаружилась масса статей об уличных детях Гватемалы.

– Олаф считал, что Лукас убивает сирот ради их тканей? – Голос мой дрожал от гнева и отвращения.

– Доказательств мы не нашли, но ищем.

– Боже мой…

Мы оба замолчали. В коридоре прогрохотала тележка. Механический голос вызывал доктора Имярек.

– Что насчет Мигеля Гутьереса?

– Просто озабоченный психопат, который не сумел заполучить желанную девушку.

– Клаудию де ла Альду?

Галиано кивнул.

– До чего же все это грустно, – сказала я.

Неожиданно детектив наклонился и поцеловал меня. Я ощутила прикосновение его теплых мягких губ и шершавого носа.

– Зато я познакомился с тобой, corazón[86].

К середине июня мы завершили работу в Чупан-Я.

Двадцать три комплекта останков вернулись к семьям. Селение торжественно похоронило своих мертвых. Многие плакали, но при этом вздохнули с облегчением. Из Оклахомы прилетел Клайд Сноу, команда ФСАГ присутствовала в полном составе. Все чувствовали, что немало потрудились. Мы исполнили задуманное: сумели зажечь во тьме хотя бы спичку.

Но тьмы было слишком много. Я думала о сеньорах Эдуардо и де ла Альде, об их дочерях.

Думала о притеснении, жадности, психопатии. О хороших людях, ушедших навсегда.

Гектор Лукас, Мария Цукерман и Карлос Висенте были мертвы. Хорхе Серано и Мигель Анхель Гутьерес – в тюрьме.

Матео и Элена составляли полный отчет о событиях в Чупан-Я.

Быть может, кто-то все же поплатится за жестокость.

Во времена президентства генерала Эффраина Риоса Монтта, в 1982–1983 годах, были уничтожены сотни селений, убиты тысячи людей. В июне 2001 года жертвы резни подали иск о геноциде против генерала Монтта, ныне главы конгресса Гватемалы. Суд столкнулся с серьезными препятствиями. Хочется надеяться, что некоторые из них мы устранили.

Пятнадцать минут одиннадцатого, двадцать первое июня. Первый день лета в Северном полушарии.

Бросив в чемодан последние туалетные принадлежности, я окинула взглядом комнату. Небольшой платок, который я купила на рынке в Чичикастенанго, все еще висел над кроватью, где я его прикрепила. Сняв ткань, я взглянула на нее еще раз.

Кабавиль часто встречается на текстильных изделиях майя. «Каба» означает «два», «виль» – «голова». Миф гласит, что двухголовая птица может видеть днем и ночью, вдали и вблизи. Это символ настоящего и будущего, далекоидущих и кратковременных планов. Он воплощает в себе союз человека и природы.

Я сунула кабавиль в чемодан.

Также он воплощает союз мужчины и женщины.

Я провела немало ночей, размышляя о своем союзе с мужчиной. Если точнее – с двумя.

Райан больше не возвращался к теме, которую затронул у больничной койки. Может, мое выздоровление успокоило его, а может, весь наш разговор просто мне привиделся. Но Эндрю предложил провести вместе отпуск.

Галиано тоже хотел увезти меня куда-нибудь.

Я знала, что начинаю походить на свое фото в паспорте. Мне требовался отдых.

И еще я знала, что в личной жизни иду по дороге в никуда – то есть стою на месте.

Я приняла решение.

Опыт – крайне ценная вещь. Он позволяет осознавать ошибки, когда мы повторяем их.

Совершала ли я ошибку?

Если не попытаться, никогда не узнаю. Отчаянно хотелось вновь разжечь в себе счастье, и я делала для этого все возможное, но боялась неудачи. На этот раз работа изранила мою душу как никогда прежде, и я знала, что выздоровлю не скоро.

Каждый раз, когда думала о сеньоре Ч’и’п, я ощущала внутри чудовищную пустоту.

Зазвонил телефон.

– Я в вестибюле.

Голос его звучал куда легкомысленнее, чем за несколько недель до этого.

– Только что закончила собираться.

– Надеюсь, ты не думаешь ни о чем, кроме песка и солнца.

– Беру с собой все, что нужно.

– Готова?

О да! Волосы мои сверкали так, что могли ослепить любого. На мне был открытый сарафан и сандалии. А еще – трусики и бюстгальтер «Секрет Виктории».

Плюс к этому тушь для ресниц и румяна.

Я была готова.

Как обычно, эта книга не смогла бы увидеть свет без посторонней помощи.

Главная заслуга в этом принадлежит моему дорогому другу и коллеге Клайду Сноу. Доктор Клайд, с тебя все началось. Угнетенные всего мира говорят тебе спасибо.

Огромная благодарность за поддержку и гостеприимство членам Фонда судебной антропологии Гватемалы, в особенности президенту Фреди Армандо Печчерелли и директору отдела судебной антропологии Клаудии Ривере. Работа, которую ведет ФСАГ, невероятно сложная и важная. Muchas gracias. Надеюсь, в будущем я сумею еще не раз помочь им.

Рон Фурни, доктор биологии из исследовательского центра Канадской королевской конной полиции, и Барри Д. Годетт, бакалавр наук и менеджер из того же центра, объяснили мне все сложности анализа шерсти животных.

Кэрол Хендерсон, доктор юриспруденции из Юридического центра Шепарда Броуда при Юго-Восточном университете Нова, и Уильям Родригес, доктор наук из Военного института патологии, предоставили информацию об устройстве и функционировании канализационных отстойников.

Робер Ж. Рошон, заместитель лондонского Верховного комиссара канадского Министерства иностранных дел и международной торговли, ответил на многие вопросы, касающиеся мира дипломатии.