Генри улыбнулся и опять кивнул.

– Ставлю полтинник, что ухо оставят.

– Ты споришь с Люцианом.

Генри не отворачивался от окна.

– Он до сих пор зовет меня Плывущей Сельдью?

– Ага.

– Тогда ставлю сто.

Я рассмеялся.

– Ладно, пойду отзову охотников за головами и поговорю с Джорджем. – Я снова опустил на него взгляд; он действительно быстро поправлялся и выглядел так, будто уже сейчас мог встать и пойти за мной. – Как там дела у Дены Большой Лагерь?

– Она чудесная и заботливая девушка.

– Джордж не упоминал, в какой он палате? – замер я у двери.

– Нет, – Генри все еще выглядывал в окно, и я задумался, сколько его смогут здесь держать. – Наверное, боялся, что я за ним приду.

Я понаблюдал за ним еще мгновение, а затем вышел в холл. Врачи и медсестры – люди, а люди любят привычки, поэтому я пересек коридор и открыл дверь своей старой палаты. Джордж сидел на краю кровати и смотрел в окно на парковку.

– Джордж, не возражаешь, если я войду?

Он не ответил, а просто продолжал выглядывать в окно. Снег заметал асфальт, скапливаясь в тех местах, где бетонные перегородки разделяли участок. Никто не хотел лежать в больнице, поэтому все смотрели в окна. Я отодвинул стул от стены и сел в поле зрения Джорджа, а потом повернул голову и тоже посмотрел в окно.

– Я рад, что не на улице, а ты?

Он кивнул, но не отворачивался от стоянки. Отсюда была видна Пуля; наверное, Джордж пытался понять, как ее угнать.

– Пожалуй, зима уже началась… Джордж? – Наконец он повернул ко мне лицо. Я внимательно посмотрел на него и заметил, что он дрожит. – Джордж, с тобой все в порядке?

– Жейкбмр.

Я прямо чувствовал, как заледенел мой взгляд, пока я смотрел на парня.

– С чего ты взял, Джордж?

– Йвидл, – его губы продолжали двигаться, но слова не выходили.

– Ты его видел? – Он кивнул. – Где ты видел его, Джордж?

– Нгре…

– Ты видел его у озера Далл-Найф? – Джордж так сильно помотал головой, как только позволяла его разбитая челюсть. – А где тогда?

Дрожь продолжала сотрясать его тело, включая обнаженные ноги, свисающие с кровати, ближайшее ко мне бедро было обернуто толстым слоем бинтов. Не знаю, ввели ли ему какие-то препараты, но с травмой головы это не распространено.

– Джордж, что-нибудь знаешь? Мне нужно, чтобы ты мне все рассказал. Я пытаюсь остановить виновного, но первым делом надо выяснить, кто это.

– Вмх ностнвть.

Я кивнул.

– Кого не остановить, Джордж?

Он медленно вытянул палец и показал на окно.

– Йх.

Я почувствовал разряд тока на позвоночнике, когда повернул голову и снова выглянул в окно, мое отражение было всего в нескольких сантиметрах от носа. В конце парковки стоял минивэн, но я мог поклясться, что Джордж Эспер показывал на Пулю.

– Джордж, там только моя машина.

Он продолжал смотреть, но убрал палец в кулак. Я снова проверил парковку и увидел за ней городское поле для гольфа. Может, за ним гнались гольфисты?

– Джордж, кого ты там видел?

Но он лишь ответил:

– Вмх ностнвть.

Я медленно встал и осторожно опустил жалюзи с помощью шнура у меня за спиной. Джордж так и не пошевелился, поэтому я подтолкнул его за плечи в лежачее положение и накрыл одеялом до подбородка. Он все еще трясся так, будто до сих пор был в буре.

– Тебе надо поспать.

– Вмх ностнвть.

Я смотрел на этого горе-человека и похлопал его по груди.

– Кто знает… Может, я тебя удивлю.

Я прошел через автоматические двери отделения неотложной помощи и помахал Фергу, который потом подошел ко мне. Мы использовали одну из светлых кирпичных стен в качестве защиты от ветра и встали напротив входа в здание.

– Он в своей палате. Я нашел его возле Генри, но теперь он в кровати. – Стало прохладнее, поэтому я поднял воротник своей новой куртки и сунул руки поглубже в карманы. – Он немного странно себя ведет, так что за ним надо внимательно следить. Вряд ли он опасен, но может попытаться снова уйти.

– Понял.

– Я сказал это врачам. А сейчас поеду в офис и разберусь со всем.

– Понял.

А я вот понял, что Ферг будет следить за Джорджем. Я достал ключи, направился к Пуле и заглянул в окно. Не знаю, что именно я ожидал там увидеть, отряд древних бойцов-шайеннов или типа того. Я так и стоял на ветру, пока летящий снег обжигал мне лицо, и смотрел в свою машину. Там лежала винтовка – осязаемое напоминание о невидимых тенях, – а рядом с ней лежала черно-белая коробка с боеприпасами для всего видимого. Должно быть, Вик оставила коробку после теста в качестве шутки, или, может, она подумала, что мне пригодятся патроны. Я задумался, что случилось с моим «Уэзерби» и «Ремингтоном» Генри, которые были у нас на горе.

Остались ли тени со мной? С того вечера на горе я пытаюсь увидеть их краем глаза. Мне казалось, если я присмотрюсь внимательнее, то они начнут появляться на моих сиденьях в своих плетеных чокерах, с кожаными лоскутами в косах и скупыми улыбками. Они держали винтовку на коленях, в любой момент готовые передать ее мне. Я прислонился к двери и закрыл глаза; стекло было холодным, но мозги снова заработали. Я открыл глаза, и тени исчезли. Какое-то время я не двигался, но не знал почему – чтобы убедиться, что они ушли, или в ожидании, пока они появятся снова. Я повернул ключ, открыл дверь и скользнул внутрь рядом с шайеннской винтовкой мертвых. Моя рука слегка дрогнула, когда я подвинул винтовку и положил коробку с патронами на соседнее сиденье. Коробка казалась старой, как будто края обшарпались, а печать сделали на старинном станке. Она даже была датирована 1876 годом. Патроны были тяжелыми, и я снова вспомнил о тыкве.

К тому моменту, как я добрался до своего стола, Эсперы ждали меня на второй линии. Я сказал Руби, что отвечу в своем кабинете, и прошел мимо открытой двери Вик. Она говорила по телефону, и, судя по всему, ее звонок был намного приятнее моего. Наверное, звонил ее друг из министерства юстиции, и на мгновение меня обуяла паническая ревность. Если Вик больше ничего не держит в Вайоминге, будет глупо не вернуться на восток и не устроиться в большой городской департамент. И вот я сидел в кабинете, пока мои планы на первого шерифа-женщину Вайоминга растворялись в небытии.

Я снял трубку и нажал