– Как только освоите фокус, старайтесь больше не смотреть на руки. Станете глядеть на свои руки, публика тоже станет на них глядеть. Надо направлять внимание зрителей туда, куда нужно вам. Только так вы сможете что-то спрятать.

Подойдя, Дот встала за спиной Сабины.

– Вот научитесь и, может, организуете свой номер, будете вместе выступать – два брата-фокусника. В люди выйдете.

– И я уже знаю, кто будет ассистенткой, – заметил Гай, не отрывавший взгляда от непрерывно движущихся рук Сабины.

– Пренебрежения к работе ассистентки в моем присутствии прошу не допускать! – сказала та.

– Простите!

– Я готов попробовать, – со всей ответственностью заявил Го. Лицо его было сосредоточенным, как у бэттера на бейсбольном поле перед первой подачей.

– Хорошо, – согласилась Сабина. – Приступай.

Она подвинула к Го через стол все необходимые предметы. Сабина ставила на Го. Достойные фокусники получаются как раз из таких мальчиков – слишком погруженных в себя, чтобы играть со сверстниками, и потому более склонных к долгим тренировкам, без которых не овладеть искусством иллюзиониста. Достойные фокусники получаются из мальчиков, способных оттачивать свой характер с таким усердием, с каким другие дети вырезают фигурку черепашки из куска мыла. Как бы ни был Гай заворожен трюками, кроликами, шляпами и хорошенькими ассистентками, он в них не нуждался. Люди и без того будут тянуться к нему. А Гаю не хватит терпения на бесконечные репетиции, бесчисленные пробы и ошибки, которые однажды приведут его на вечернее телешоу.

Го взял стаканчики, аккуратно разместив сверху шарики. Его крупные, растрескавшиеся от холода руки старались действовать ловко и легко. Мальчик аккуратно, не упустив ни одного шарика ни на стол, ни на пол, составил стаканчики и взглянул на Сабину в ожидании поддержки и дальнейших указаний.

– И потом ты говоришь… – начала она.

– Мы кладем вот этот шарик… – Он поднял вверх шарик, который прятал в ладони. Весьма умело, пусть даже прятать этот шарик не было никакой необходимости. – Под стаканчик!

Сабине понравилось и то, что он употребил слово «мы», и что поглядел ей в глаза.

– Отлично.

Го и Сабина двигали стаканчики, пока Гай, заскучав, не отправился в гостиную – смотреть Эм-ти-ви. Го был неутомим. Точно кассета, поставленная на автоповтор, он снова и снова повторял фокус, и каждый раз его скороговорка звучала бодро и звучно, как впервые. Дот вдруг вспомнила, что ей срочно надо в магазин – видимо, изнемогла от бесконечных «А где, по вашему мнению, теперь шарик?». Но Сабину урок не утомлял. За долгие годы она привыкла к чудовищной рутине тренировок и наблюдений за чужими тренировками. Она следила за Го, как следит за гимнастом его тренер, готовый подстраховать в опасный момент. Мальчик не уставал, не злился, не отвлекался. Работал и работал.

– Думаете, когда-нибудь я и с яйцом смогу?

Сабина кивнула:

– У тебя есть все задатки.

Го опустил на стол свои разлапистые руки. Ногти у него были красные, обкусанные до мяса, кутикулы безнадежно ободраны.

– Если б вы согласились пробыть у нас подольше, мне бы это так помогло – в смысле я бы настолько больше выучил. Я понимаю, раньше надо было просить. Просто я…

Он замолк, так и не докончив просьбы, и лишь глядел на нее умоляюще.

– Мне и в правду очень надо вернуться домой, Го. Прости меня. Но тебя все равно ожидает большой успех. Ты сумеешь добиться его и сам. Дядя же твой сумел. Хотя никто его не учил.

Сабина сказала так наобум. Насколько ей было известно, учителем математики у Парсифаля был сам Гарри Блэкстоун. Разве не мог он после уроков, вытерев доску, обучать его секретам ремесла?

Сабина слышала тяжелое дыхание Го даже сквозь невыносимые электрогитарные переборы из гостиной. В это время года всем в Аллайансе дышится нелегко.

– Ну, – пробормотал Го, разглядывая свои ободранные, как у боксера, костяшки. – Как думаете, сможет мама приехать навестить вас в Калифорнии?

– Сможет, – ответила Сабина, хоть мысль о приезде Китти в Калифорнию и не приходила ей в голову, – и надеюсь, она так и сделает.

Последовала долгая пауза, во время которой Го размышлял над ответом Сабины и готовил следующую фразу, подбирая слова, точно иностранец, листающий разговорник.

– И я хотел бы приехать, – выговорил он наконец через силу, словно придавленный немыслимой тяжестью собственной просьбы.

– Разумеется, приезжай, – от всей души согласилась Сабина. Она бы свозила Го в Диснейленд, на пляж. Он мог бы загорать у бассейна. Ее родителям он бы понравился. Они оценили бы и его покладистый нрав, и его здоровый аппетит. Сабина почти услышала шлепанье его ног по коридору, когда поздно вечером мальчик пойдет порепетировать фокусы перед зеркалом в хозяйской спальне. И Кроль был бы в восторге – наконец-то нашлось бы для него дело!

– Ты можешь приехать даже и без мамы.

Го вскинул на нее глаза, полные такой жадной надежды, что Сабина даже отвела взгляд.

– Правда?

– Конечно, – сказала она, вновь подвигая к нему стаканчики. – Только практикуйся.

К шести вечера, когда вернулась Китти, Го уже готов был показать что-то приблизительно готовое. Понять, получается ли у тебя фокус, можно, только показав его кому-то. Китти наблюдала за сыном, забыв обо всем. Когда Го попросил ее сесть рядом, она опустилась на стул, даже не разувшись, не сняв с себя тяжелой куртки. Подняв стаканчик, под которым, как она была абсолютно уверена, скрывается шарик, Китти восхитилась своей ошибке. Сын оставил ее в дураках, и ей это очень понравилось.

– Это Сабина тебя научила? – спросила Китти, кладя обе руки сыну на плечи.

– От начала и до конца.

– Вот бы Гай мог это видеть, – сказала Кити, обращаясь к Го, к Сабине, к вернувшейся из магазина Дот. Но к брату Го, валявшемуся в тот момент на диване в гостиной и повторявшему вслед за «Смэшинг Пампкинс» слова песни, это отношения не имело. – Он бы гордился тобой!

И Сабина согласилась.

Когда после ужина они включили запись шоу Джонни Карсона (вернувшись к старой своей привычке), оно опять смотрелось по-новому, историей о том, что стать волшебником – возможно. Каждый успел представить Го в роли Парсифаля. А Сабина могла бы даже быть его ассистенткой, хотя Го, без сомнения, заслуживал помощницы помоложе и не унаследованной от дяди, а собственной.

– Сколько же работы требуется, чтобы стать таким мастером! – воскликнула Дот, ни к кому особо не обращаясь, как будто только теперь оценила всю трудность номера, много лет назад показанного на студии Эн-би-си.

– Знаю, – отозвался Го, не отрывая взгляд от экрана.

Много часов спустя, когда все уже либо спали, либо пытались уснуть, Китти тихонько вошла в комнату Сабины и присела на краешек постели, как школьница-пансионерка, решившая поделиться с подружкой девичьими секретами, – поговорить ей хотелось о Го. Сабине же хотелось поговорить о том, что она даже не надеялась высказать словами.