Особенно большим успехом пользовались выступления прибывшей в августе из центра профессиональной революционерки Надежды Ильиничны Островской, работавшей в Крыму по заданию ЦК партии еще в 1907 г. Преодолев все препоны, которые создавали на ее въезд в Севастополь местные эсеровские и меньшевистские власти, она, по словам В. К. Жукова (тогда — прапорщика флота) „подняла на ноги не только маленькую организацию большевиков, но и весь Черноморский флот и Севастополь”. От ее речей повеяло „северным ветром большевизма” и, как сообщали в ЦК симферопольские большевики, бывали случаи, когда „ораторы социалистов- революционеров прогонялись и собравшиеся требовали тов. Островскую”. Нина, как все ее звали, получила мандат делегата нестроевой роты Севастопольской крепостной артиллерии: на выборах 9 октября 1917 г. в Севастопольский Совет из 178 бюллетеней в этой роте за нее было подано 155. Она стала членом исполкома Севастопольского Совета и председателем комитета РСДРП (б) [113].

Продолжавшиеся на „Очакове” напряженные ремонтные будни уже не могли заслонить от экипажа грозного смысла происходящих в стране событий. Нарастание общего политического кризиса, революционная мобилизация матросских масс в период июльских событий и разгрома корниловского мятежа, все более обнажавшаяся контрреволюционная сущность Временного правительства с его антинародной политикой продолжения империалистической бойни, — все эти этапы созревания Октябрьской революции переживал и Черноморский флот. В июле большевистская фракция в Севастопольском Совете с двух человек увеличилась до 10, а на перевыборах в начале октября — уже до 58. В Совет были избраны присланный ЦК РСДРП балтийский матрос Н. А. Пожаров, участник революционного движения на Балтике в 1912 г. А. В. Мокроусов и ряд черноморцев с кораблей.

При первых же известиях об октябрьских событиях в Петрограде, вначале таких же неопределенных, как в свое время и о февральском перевороте, власть в Севастополе взял на себя Совет военных и рабочих депутатов. В новый президиум Совета от большевиков вошли Н. И. Островская и недавно прибывший в Севастополь опытный партийный работник Ю. П. Гавен, от эсеров — Бунаков, от объединенных социал-демократов (меньшевиков) — Конторович и Борисов. По предложению Н. И. Островской в столицу была послана телеграмма Всероссийскому съезду советов с приветствием победы революции. Делегатское совещание Совета одобрило это решение Исполкома, а командующий флотом контр-адмирал А. В. Немитц в соответствии с этим решением признал высшей военно-административной властью на флоте и в базе Центрофлот.

Мирно и организованно прошло в Севастополе празднование свершившейся в стране Октябрьской революции. Красными флагами украсились улицы города, корабли на рейде. Вместе с флагами расцвечивания были подняты сигналы „Да здравствует Совет”. Но очень скоро перепуганные октябрьскими событиями меньшевики и эсеры повели линию на раскол Совета, добиваясь в нем своего господства.

Наступали суровые дни боев с поднявшейся против власти Советов внутренней контрреволюцией и иностранной военной интервенцией. Уже 26 октября (8 ноября) с согласия командующего флотом на Дон ушел первый отряд моряков-черноморцев для подавления мятежа Каледина. Опасными были и притязания обосновавшейся в Киеве буржуазной центральной украинской рады. Видя, какой мощной опорой советской власти стали на севере балтийцы, рада вознамерилась захватить и удержать власть на юге с помощью такой же могучей силы — Черноморского флота.

Попытки „украинизации” флота были предприняты еще летом 1917 г., когда построенный в Николаеве новый линкор „Воля” под влиянием агитации сепаратистов поднял украинский флаг. Командующий флотом В. К. Лукин потребовал тогда, чтобы корабль прибыл в Севастополь под андреевским флагом; офицеры корабля отказались вести линкор под украинским флагом, а „украинского” командира у националистов не оказалось. Эта затея сепаратистов провалилась, но их раскольническая деятельность не прекращалась.

В октябре 1917 г. в Севастополь прибыл „украинский” комиссар флота капитан 2 ранга Акимов, вывесивший над своей резиденцией флаг Центральной рады. Украинский войсковой комитет прямо агитировал за полную „украинизацию” Черноморского флота и передачу его Украине на правах собственности. Этой пропаганде в ноябре поддались экипажи крейсера „Память Меркурия” и миноносца „Заветный”. В ответ на решение большинства команды крейсера вместо андреевского поднять 12 ноября флаг Украины „великороссы и несочувствующие подъему украинского флага” решили покинуть изменявший России корабль. Судовой комитет просил Исполком Совета назначить на крейсер матросов-украинцев взамен ушедших, но Совет и Центрофлот отвергли эти домогательства. В конце концов флаг националистов на „Памяти Меркурия” был спущен.

Очаковцы ни на какие провокации не поддались: с 16 декабря 1917 г. крейсер решительно перешел на сторону советской власти.

В телеграмме, адресованной 2 февраля 1918 г. в Петроград — Совету Народных Комиссаров, а также в Харьков, Киев и „всем, всем, всем”, председатель Севастопольского Совета Н. А. Пожаров и председатель Центрофлота С. И. Романовский сообщали, что Черноморский флот признает как единственную выразительницу воли трудового народа только одну центральную власть Республики Советов в лице Совета Народных Комиссаров, на Украине же — только власть трудового народа в лице Харьковского всеукраинского исполнительного комитета, выделенного из съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Украины. Разоблачая киевскую раду как пособника казачьих и татарских контрреволюционных верхов и считая ее опаснейшим органом контрреволюции, черноморцы отвечали, что „все ее приказы и предписания” они не признают и признавать не будут. От рады отмежевались и украинские экипажи кораблей, вместе со всем флотом принявшие участие в подавлении контрреволюции на Дону, на Украине и в Крыму.

Против советской власти выступили и татарские националисты, созвавшие 10 декабря 1917 г. в Бахчисарае крымско-татарский курултай и обнародовавшие свои „крымско-татарские законы”. Создав собственную армию и угрожая Черноморскому флоту, не имевшему сухопутных войск и ослабленному отправкой из своего состава боевых отрядов на борьбу с контрреволюцией, они пытались взять под контроль приморские города Крыма и 21 декабря разоружили солдат береговой батареи в Евпатории. Только отправка боевых кораблей, включая и „Память Меркурия”, в Евпаторию, Ялту и Феодосию отрезвила новоявленных претендентов на ханский престол. В боях под Симферополем матросские отряды при поддержке импровизированных бронепоездов разгромили войска татарского диктатора Джафер Сейдамета и примкнувших к нему контрреволюционных русских офицеров. Советская власть в Крыму была восстановлена.

Во всех этих боях активно участвовали сошедшие на берег „очаковцы”. Крейсер выделил большую группу матросов для формирования экипажа бронепоезда „Свобода или смерть” под командованием большевика с 1912 г. прославившегося в гражданской войне матроса А. В. Полупанова.

Большую роль в организации отпора контрреволюции в Севастополе и формировании матросских отрядов сыграл товарищ (заместитель) председателя Исполкома Севастопольского Совета старший гальванер „Очакова” Д. Н. Дымнич. Многие „очаковцы” в составе этих отрядов обороняли Крым, ликвидировали на румынском фронте мятеж бывшего командующего этим фронтом генерала Щербачева, громили вторгшиеся на нашу землю войска боярской Румынии.