– Заметил, сплошная экология. Хорошо у вас с путешествиями было, – сказал, хлопая по корпусу тарелки, и в этот раз она смялась, как консервная банка. Это Игорь так пошутил. – Но ничего, у вас и телепорты были, – не сдался я, ухмыляясь, и поднялся на мгновенно возникший рядом портальный куб. Шагнул в портал.

Игорь вышел вслед за мной на Драконьем пляже, но не из моей портальной воронки, а из собственной, поменьше.

– Ха! Да я умел и без этих громоздких постаментов! С накопителем, конечно. Были еще и переносные порталы, в кубических амулетах, – похвастался он.

– Это сколько же рутиния[3]надо с собой таскать?

– Мне ста грамм хватало.

– И в другой мир? – спросил я с ехидцей.

– Не, туда только стационарные. Не веришь? Зайди в астр… ну да. Тогда на пальцах. – Единственным обломом в Нигде можно было считать отсутствие астрала. Ну и «девочек», разумеется, тоже не было. Но я не скучал ни по тому, ни по другому. Я не скучал в принципе.

Перед нами повисло объемное изображение древнего города с башнями-небоскребами. Здания неуклонно приближались, пока мы не «въехали» в одну из комнат Игоревой квартиры. Не «наяву», а в точную «астральную» копию.

– Это астральная метка, и мы как бы в астрале, – пояснил он. Окружающее исчезло, и мы повисли в пустоте перед изображением квартиры. – Пишешь три плетения…

Он демонстративно медленно написал три рунные строчки: желтую, зеленую и голубую. Писал в пустом пространстве, оставляя за пальцем застывший след нужного цвета.

– …заполняешь энергией… – Строчки мгновенно преобразились в сложное трехцветное плетение и окутали изображение-метку. – …выходишь из астрала…

Мы снова оказались на пляже.

– …произносишь фразу: «В добрый путь!» – и одновременно с этим активируешь в ауре «золотой ключик», – сказал, тыкая пальцем в две желтых руны. – И вуаля!

Перед нами возникло зеркало портала. Игорь приглашающе махнул рукой:

– Заметь, фраза: «В добрый путь!» – ключевая.

– Я буду добавлять: «Трах-тибидох» – о великий учитель! – ответил я, кланяясь Игорю в пояс. Взял его руку и поцеловал. И ошалело потер влажную от поцелуя тыльную сторону своей же правой кисти.

– А я тебе говорил, что я – это ты. Я мер-р-ртвый, – последнее произнес с гробовым рычанием, и его голова превратилась в голый череп.

Я на мгновенье испугался.

– Ах ты сволочь! – бросился на него с кулаками и сразу упал, зажав себе разбитый нос.

Больно! Игорь сидел напротив и тоже держался за лицо. Расхохотались мы одновременно. Прикольное место.

Голый осенний лес в ближнем Подмосковье. Под ногами ворохи желтой листвы. Роза в ритуальном шаманском костюме со священным орнаментом не торопясь собирала ветки для призывающего костра. Мандражировала. Камлать в первый раз без опытного проводника опасно. Хотя и знает теорию, и собраны все нужные вещи, и не раз наблюдала за дедом, все равно было страшно.

Подготовили ее серьезно, даже дедовский бубен привезли. На вопрос: «Как там, в Вартараре?» – ответили односложно: «Нормально, всех успокоили».

Кого всех, как успокоили – непонятно. Да и не важно это, главное, что доставили все необходимое. Ходу домой все равно нет – начальство не поверит в ее молчание. Как это – о золоте не спросили?.. Для них оно на первом месте, ни в жизнь не поверят, что есть вещи важнее. Пашин пистолет не забудут потребовать. И зачем его шаман брал? Все равно не воспользовался.

«Что за мысли лезут? Спокойно, Вальчикан, сосредоточься на обряде», – успокаивала себя Роза, но все равно отвлекалась.

Она третий день жила в скромном доме в центре Москвы с вывеской «Общежитие № 5 ПС ФСБ РФ». Делила комнату с девушкой-пограничницей, служащей в Домодедово. Та, естественно, не обрадовалась незваной соседке, тем более «чукче». Демонстративно морщила носик. Розе на это было глубоко наплевать. Свобода! Которая была, конечно, относительной: без присмотра девушку не оставили. Прикомандировали к ней молодого человека, якобы помощника. Хотя не якобы: он действительно показывал Москву, помогал выбрать одежду, водил покупать самое необходимое. Ей выдали самый настоящий аванс с росписью в ведомости. Она теперь числилась вольнонаемным сотрудником отдела «П», экспертом по шаманизму. Правда, корочки пока не выдали – только пропуск в общагу. Вахта там была серьезная.

Над костром Роза тщательно со всех сторон прогрела бубен, добиваясь нужного звучания. Все делала медленно, изгоняя ненужные мысли. Плеснула в огонь топленого оленьего жира и кинула туда же кусок старого рога матерого оленя, одновременно шепча ритуальные слова призыва. Плавно поднялась и начала древний танец, аккомпанируя себе бубном. На небе только что зажглась первая звезда.

Сначала ритм был медленным, Вальчикан, по-другому ее сейчас не назовешь, «разогревалась». Остановилась, плеснула еще жира в костер и внимательно посмотрела на взметнувшееся пламя. Духи услышали ее! Пора. Отрешенная от мира, абсолютно спокойная, из обычной алюминиевой фляжки глотнула грибной настойки и из нее же брызнула в огонь. Капли с шумом ушли в пар, не долетая до пламени. Схватила бубен и резко ускорила ритм. Из женских уст раздалось невообразимо низкое горловое пение.

Трое наблюдателей вздрогнули, услышав невозможные для горла молодой женщины звуки. Ее движения постепенно ускорялись. Она крутилась, сгибалась, разгибалась, подпрыгивала. Скоро темп танца достиг такого уровня, что четкие позы больше не различались. Возникла рваная размазанная тень, колыхавшаяся под быструю дробь ног и бубна, под густой однотонный горловой бас: «Гу-у-урл, гу-у-урл, гу-у-урл…» У мужчин волосы встали дыбом, оператор чуть не выронил камеру.

Это продолжалось около часа. В конце камлания пламя костра взметнулось метров на пять, и девушка, на секунду застыв в невообразимой позе, рухнула как подкошенная. К ней сразу подбежали двое наблюдателей и заботливо завернули в медвежью шкуру. Бледная шаманка тяжело и часто дышала, сквозь незакрытые веки виднелись белки. Вскоре глаза ее, закатившиеся вверх, будто в глубине лба что-то высматривали, выкатились, сменив жуткую белизну глазных щелей на глубокую черноту широченных зрачков. Грудь зашевелилась ровно, и через пять минут, сомкнув ресницы полностью, девушка уснула.

Проспать должна, по ее же словам, до рассвета. Мужчины подкинули дров, достали еды, термосы с чаем и приготовились провести здесь остаток ночи. Оператор отложил камеру и принялся жарить сосиску на веточке. Всем мучительно хотелось выпить, и все жалели, что не захватили с собой. Кто знал, что за час этот звук проберет от макушек до пяток! Об этом шаманка не предупреждала.

«Теперь придется чаем отпиваться, до сих пор руки дрожат. Хорошо охране – они довольно далеко и ничего не слышали. Командир уже выяснил это по рации. Эх, была же мысль бутылочку взять!» – сожалел оператор. Проверять качество снятого материала ему было неохота.