Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Свидетельница Мэйн! — начала Ингельд, — Я, правительница города, призвала нимфу Хидди ответить перед Светлыми на мое обвинение в злоупотреблении даром, полученным ею от священного Эриандера. Вы признаете этот суд?
— Да, — ответила Свидетельница.
— Присутствуют ли Светлые?
— Их образы здесь.
— Правильно ли названо имя обвиняемой?
— Да.
Теперь Ингельд обратила свое внимание на Хидди. Она увидела, что ее лицо покраснело от ярости, а глаза мечут молнии. Оставалось только надеяться, что Бенард объяснил ей, зачем нужен этот спектакль.
— Нимфа Хидди, — продолжала Ингельд, — ты почитаешь Эриандера у себя в доме, а не в храме, ты принимаешь дары, которые предназначены твоему богу. Я глубоко презираю тебя и таких, как ты. Ты извращаешь цели своего бога. Вместо того что бы дарить людям Его радость, ты мучаешь мужчин неутоленными желаниями. Ту силу, которую Он дает тебе для защиты, ты ж пользуешь для порабощения. Я потеряла счет женам, которые приходили ко мне в слезах из-за того, что их мужья отдавали все шлюхам вроде тебя, в результате чего их детей продавали в рабство, дабы они могли расплатиться с долгами. За прошедший год по меньшей мере три женщины указали именно на тебя. Ты отрицаешь эти обвинения?
— Ложь! — закричала Хидди.
— Свидетельница?
— Она виновна.
— Тогда я могу зачитать приговор. Нимфа, ты готова просить о снисхождении?
— Сука! — закричала Хидди.
Все вокруг застонали от ужаса. Если Хидди играла, то делала это превосходно.
— Я свет Веслих, мое величие затмевает тебя, потаскуха. Я приговариваю нимфу Хидди к конфискации всего ее имущества и шестидесяти ударам кнута из бычьей кожи, а также высылке из города, живой или мертвой.
Хидди пробурчала что-то невнятное, но не раскаялась. Ингельд подождала, когда писари запишут ее слова.
— Мы можем частично тебя помиловать, если ты назовешь имена своих жертв и обратишься к Эриандеру с просьбой освободить их из твоих силков.
— И какую именно часть наказания отменят?
— Тут все зависит от того, насколько искренне ты будешь каяться. — Ингельд кивнула писарям. — Мы не станем записывать имена невинных мужчин. Вы можете идти. А вы, Тене и Сансайя, пожалуйста, останьтесь.
Как только дверь за писарями закрылась, Ингельд улыбнулась и спустилась с возвышения.
— Надеюсь, я не напугала тебя, Хидди? Ты ведь понимаешь, что у меня не было другой возможности призвать тебя во дворец?
— Но вам это доставило удовольствие!
— А ты это заслужила. Сансайя, пожалуйста, помоги госпоже Хидди избавиться от отвратительного одеяния. Я приготовила для нее более подходящий наряд, он в шкафу. Кроме того, у меня есть сладкое вино.
Сансайя вытаращила глаза. Наверное, Свидетельница под своей вуалью была удивлена ничуть не меньше, поскольку большую часть плана Ингельд и Бенард обсудили в святилище, куда Свидетельницы не могли заглянуть. Хидди извлекли из мешка для кающихся и одели в платье из тончайшего шелка. Она оказалась гораздо юнее, чем предполагала Ингельд, однако служила моделью для одной богинь Бенарда.
Хидди уселась на стул цвета слоновой кости и приняла хрустальный бокал с вином. На ее лице появилось подозрительное выражение.
— И что теперь?
— Прежде всего, отпусти своих жертв, дабы Свидетельница могла сказать, что ты была искренна в своем обращении к богу. Эта комната освящена. Эриандер здесь.
Хидди посмотрела на фриз.
— Это работа Бенарда!
— Да, и если она устроила Высшего Жреца Нракфина, то сойдет и для тебя. А потом я освобожу тебя от остальных карательных мер — даже помогу сохранить нажитое, поскольку часть имущества ты получила честно. Переночевать сегодня можешь здесь. Я позабочусь о том, чтобы мой муж к тебе присоединился. Дальше ты и сама все знаешь. Желаю успеха.
На лице Хидди расцвела кошачья улыбка. Сансайя не сумела скрыть отвращения.
— Я делаю это только ради Бенарда! — заявила Хидди.
— Хочешь сказать, ты не примешь подарков от сатрапа?
Хидди пожала плечами.
— Ну, разве что один или два.
— Он опасен, Хидди. Будь очень осторожна, он видит в темноте, как летучая мышь. И помни, что у него есть свирепые единомышленники, которые наверняка попытаются его спасти.
— Мужчины! — презрительно фыркнула Хидди. — Животные. Прекрасное вино, Ингельд.
Хорольд Храгсон не раз попадал в суровые переделки, и хуже всего ему пришлось, когда он угодил в засаду, устроенную мятежниками возле Джазкры: тогда его атаковали четыре боевых зверя одновременно. Это произошло вскоре после смерти близнецов, когда он немного потерял бдительность, и к тому моменту, когда его войска пришли к нему на выручку, он успел прикончить одного из нападавших, а остальные трое убили его самого — вернее, так решили его люди. Ему пришлось провести в боевой форме более суток, чтобы исцелить раны, но восстановиться полностью так и не удалось. С тех пор он перестал смотреть на себя в зеркало.
Второй неприятный случай, а также третий, четвертый, да и все остальные, были связаны с сестрой Салтайей. У него не осталось воспоминаний о родителях или о другой серьезной силе в его жизни, кроме Салтайи. Ужасная, как сам Веру, она никогда не угрожала просто так. И возраст ее не смягчил. Больше того, время было перед ней бессильно — за много лет она ничуть не изменилась. Конечно, до него доходили слухи, что она его мать, а не сестра, но он от них отмахивался. У старшего брата — Терека — имелись некоторые подозрения, однако Хорольд не слишком ему доверял. А вот в том, что Салтайя — Избранная, он практически не сомневался. Спросить ее об этом он не отважился бы и за шестьдесят жизней.
Мать или сестра, она всегда могла его запугать, если у нее возникало такое желание. Подобно кошмару наяву, она пошла в его личный дворик, уселась на мраморную стенку возле пруда и начала задавать безжалостные вопросы относительно подкреплений для Стралга. Поскольку Ингельд заранее предупредила Хорольда о ее прибытии, он приказал своим счетоводам подготовить ответы на вопросы, которые обычно задавала Салтайя, и даже потратил некоторые усилия, чтобы их запомнить, хотя цифры давались ему с трудом. Однако на сей раз она не стала интересоваться урожаем, налогами и болезнями, а сразу начала расспрашивать о количестве рекрутов, которые отправились из Косорда вверх по реке. Ну, как он мог это знать? Обычно они даже не появлялись во дворце. Взяв штурмом храм Эриандера, на рассвете они отправлялись дальше.
Он призвал счетоводов с глиняными дощечками, но Салтайя напугала их до полусмерти. Позднее, когда дрожащих счетоводов отпустили, и они с Хорольдом остались вдвоем, Салтайя сообщила ему Правду такой, какой она ее видела.