Степняки засмеялись, заявили, что все пойдут с ним для закупки товаров, и тотчас же превратили слово в дело, выйдя на улицу вслед за ним и Сен-Врэном, взявшим его под руку.

Ко времени ужина Галлер успел уже превратить почти все свое состояние в ситец и миткаль, в ножи, зеркала, ножницы и прочие ходкие на рынке Санта-Фе товары, оставив только небольшую сумму, чтобы купить себе в Индепенденсе, откуда караван намеревался отправиться в прерии, мула и телегу и нанять погонщика.

Через несколько дней он отплыл вместе со своими спутниками на судне вверх по Миссури; но прошла еще почти целая неделя, прежде чем караван сделал последние необходимые приготовления к путешествию в маленьком городке Индепенденсе. Когда он был совсем готов, то имел такой внушительный вид, что некоторым воинственным индейским племенам могла, пожалуй, прийти охота напасть на него.

Караван состоял из ста с лишком телег и почти двухсот погонщиков и слуг. Две телеги были нагружены товарами Галлера, и для сопровождения их он нанял в штате Миссури двух дюжих парней. Кроме того, при нем состоял в качестве слуги или помощника канадец Годэ, проведший полжизни в пустыне и находившийся временно в Индепенденсе для возобновления снаряжения.

3. «СТЕПНАЯ ГОРЯЧКА»

Куда девались изящные джентльмены в черных сюртуках, сверкавшие бриллиантами, какими мы их видели в отеле Плантера? Можно было подумать, что они там и остались, так как среди путешественников были только мужчины в охотничьих куртках и широкополых шляпах — в полном костюме жителя прерий.

Все, не исключая Галлера, были одеты в охотничьи куртки из дубленой оленьей кожи светло-желтого цвета; на ногах у них были надеты темные рейтузы и тяжелые сапоги с массивными медными шпорами. Пестрая полотняная рубашка, шелковый галстук и непромокаемая шляпа довершали костюм, при котором каждому обязательно было иметь еще по два шерстяных одеяла под седлом.

Вооружение было также почти одинаковое у всех. У Галлера было два больших револьвера, прикрепленных к недоуздку лошади, за кушаком еще два меньшего калибра, а через плечо висело превосходное ружье, из которого можно было сделать двадцать три выстрела. Кроме того, у него был еще широкий, американской системы нож, который мог служить и оружием, и в то же время для еды, охотничья сумка и пороховница; последние две принадлежности висели у него на правом боку.

Что же касается верховых животных — в этом отношении участники путешествия отличались друг от друга. Некоторые ехали на мулах, другие на мустангах, у третьих были арабские лошади на высоких ногах. К числу последних принадлежал и Галлер. У него была приобретенная у одного плантатора в Сен-Луи кровная лошадь, темной масти жеребец на черных ногах и с черной мордой, носивший кличку Моро («мавр, араб»).

Красивое и гордое животное так понравилось дорогой спутникам Галлера, что некоторые предлагали ему крупные суммы за коня, но деньги не привлекали его, а конем он сам был очень доволен и день ото дня все сильнее привязывался к нему. Свиту Галлера довершала прекрасная сенбернарская собака, носившая кличку Альп, которую он купил в последний день перед своим отъездом у одного швейцарского эмигранта в Сен-Луи.

Прошло уже почти две недели пути, а с караваном не случилось ничего необыкновенного; но для Генри Галлера была достаточно интересна одна новая, своеобразная обстановка. Длинный ряд повозок тянулся и извивался, немного похожий на колоссальную змею, то взбираясь на небольшие возвышенности и красиво выделяясь на матовом фоне зелени, то подвигаясь по роскошным речным долинам и делая крюки, чтобы отыскать брод и переправиться с помощью впряженных спереди быков на другой берег.

Своеобразно красивую картину представлял караваи и ночью, когда располагался лагерем, тесно сдвинув телеги и окружив их кольцом стреноженных лошадей.

По пути путешественникам попадались олени и антилопы; нескольких они застрелили, но до пастбища бизонов они еще не добрались. Время от времени им приходилось делать остановки, длившиеся по нескольку часов, для починки поломавшегося дышла или для извлечения увязшей телеги из глубокого ила в приречной низменности.

Но караванный отряд Галлера без труда справлялся с подобными мелкими или более крупными неприятностями. Его миссурийцы-слуги оказались здоровыми ребятами, отлично помогавшими друг другу, не приходившими в отчаяние от маленьких невзгод и умевшими найтись при всякой случайности.

Трава была превосходная, и мулы и быки не только не худели в пути, а еще с каждым днем тучнели. Моро же получал, сверх того, ежедневные порции маиса, который Галлер вез в одной из своих телег, и эта питательная примесь к корму поддерживала благородное животное в превосходном состоянии.

Когда они приблизились к Арканзасу, они заметили индейцев верхами, скрывшихся в прибрежные кустарники. Это было индейское племя поуни; в продолжение нескольких дней затем то и дело вблизи каравана показывались большие или маленькие кучки этих темнокожих воинов. Но длинные ружья бледнолицых все же заставляли их держаться предусмотрительно на некотором расстоянии от них.

Таким образом, хотя ничего необычайного и не случалось, каждый день все-таки приносил кое-что новое как в событиях самого путешествия, так и в смысле разнообразия ландшафтов.

Канадец Годэ, бывший поочередно путешественником, охотником, звероловом и лесным бродягою, оказался за время пути истинным кладом для Галлера. Кроме того, что он был услужлив, предан и всегда в превосходном расположении духа, что помогало коротать вечера, — он был неоценим для своего господина главным образом тем, что сообщал ему множество необходимых сведений и сделал его в короткое время довольно сведущим путешественником по прериям. Это особенно ценил Галлер, так как знания возвышали его в глазах новых товарищей.

Кроме того, Сен-Врэк, завоевавший с самого начала доверие Галлера своим сердечным, теплым отношением к нему, прилагал всевозможные усилия, чтобы сделать молодому человеку путешествие приятным. Стремительная езда в течение дня и необычайные, почти неимоверные рассказы, которые он выслушивал на ночных привалах у костра, ошеломляли Галлера и восхищали его романтизмом новой жизни: