Никогда раньше Уоллингфорд не восхищался красотой любовных ласк — этого изящного движения женского тела под его телом. Никогда еще он не смаковал каждый звук этой восхитительной связи, чутко улавливая тихие стоны и откровенные просьбы. Никогда прежде он не замечал, как способны трепетать в любовном ритме ресницы. Никогда еще он не чувствовал, как сердце заполняется эмоциями, как возрождается душа с каждой новой встречей затуманенных страстью глаз. Собственно, Уоллингфорд вообще никогда не занимался любовью — до того момента, как взял Джейн за руку, прижал ее к себе, научил наблюдать за соединением их тел. И Джейн послушно следила за тем, как ее тело принимало и любило его.

Когда Мэтью уже не мог бороться с желанием взорваться внутри Джейн, он приподнял ее чуть выше, обернув ее бедра вокруг своих, и прижался губами к ярко–рыжим волосам. Руки Мэтью сжимали ее пышные ягодицы, заставляя их двигаться себе в такт, принимая его всего.

Уоллингфорд не знал любви — до того момента, как Джейн не притянула его голову к своей груди, отчаянно впиваясь пальцами в его волосы. Мэтью не любил до того мгновения, как ее бедра инстинктивно задвигались навстречу ему.

— О, прекраснейшая Джейн! — хрипло сорвалось с уст Мэтью, и он добрался до кульминации с грубым, животным криком. Потом Уоллингфорд резко вышел из тела возлюбленной, позволив своему семени расплескаться по ее расщелине.

Влюбленные сидели вместе еще очень долго, цепляясь друг за друга, с неистовой силой сжимая друг друга в объятиях, в сиянии капелек пота, оросивших спину Джейн и грудь Мэтью. Уоллингфорд медленно возвращался на землю, трогательно оберегая своего ангела–хранителя.

Он долго смотрел на возлюбленную, водя пальцем по веснушкам на ее носу, а потом перецеловал их все, как мечтал когда–то.

— Я люблю тебя, Джейн Рэнкин! — выдохнул он, еще крепче прижимая ее к себе. — Я люблю тебя больше, чем ты даже можешь себе представить.

Обратно влюбленные шли вместе, взявшись за руки. Они то и дело останавливались, чтобы полюбоваться плавающими лебедями. Подходя к Джейн сзади, Мэтью нежно обнимал ее за талию и целовал в шею.

— Я обожаю тебя, Джейн, — шептал он. — И далеко не полнота ощущений во время оргазма заставляет меня говорить это.

Замирая в объятиях Мэтью, Джейн чувствовала, как ее переполняют сладостные эмоции.

— Я люблю тебя, Джейн, — говорил любимый, нежно прикасаясь к ее губам.

Она отвечала на поцелуи и ласково гладила Мэтью по щеке:

— Я тоже люблю тебя! Так сильно, как никого и никогда не любила…

Схватив руку Джейн, он поднес ее к губам.

— Поужинай со мной сегодня вечером, — прошептал он, целуя ее тонкие пальчики. — В моем доме. Только ты и я.

— И ты будешь писать мой портрет? Мэтью задорно ущипнул Джейн за нос:

— Да, тебя, утопающую в цветах!

Прежде чем выпустить руку художника, она перецеловала его длинные пальцы.

— Сейчас я собираюсь навестить Сару. Прошло несколько часов с тех пор, как я заходила к ней.

— Хорошо, значит, скоро встретимся, а пока мне нужно уладить некоторые дела.

Короткий путь до особняка Джейн проделала, погрузившись в раздумья. Она была влюблена. Боже праведный, она влюбилась в Мэтью, в лорда Уоллингфорда! И эти чувства оказались взаимными — это обстоятельство все еще безмерно удивляло ее.

Они не говорили о будущем, не строили совместных планов, но Джейн чувствовала, что эта глубокая, прочная связь проведет их через все испытания. Они принадлежали к разным классам, но это не имело ровным счетом никакого значения: то, что связывало их, нельзя было измерить деньгами.

Зайдя в особняк герцога, Джейн тут же наткнулась на ее светлость, рядом с которой стояла молодая женщина, одетая по последнему слову моды.

— Мисс Рэнкин, не будет ли вам угодно войти и представиться мисс Джопсон?

Джейн послушно вошла в темно–красную гостиную, где находились дамы.

— Мисс Джопсон, — пробормотала она и сделала реверанс, приветствуя новую знакомую.

Модница посмотрела на нее с изумлением, не присев в ответном реверансе.

— Это мисс Рэнкин, наша маленькая медсестра, о которой я вам рассказывала, — отозвалась герцогиня.

— Ах да! — воскликнула мисс Джопсон, и ее глаза странно заблестели. От злобы, как показалось Джейн. — Польщена.

— Мисс Джопсон скоро присоединится к нашей семье, — снизошла до объяснений ее светлость. — Не хотите пожелать ей удачи, мисс Рэнкин?

— Да, разумеется, — смутилась Джейн, не понимая, какое место в этой семье предстоит занять мисс Джопсон.

— Что ж, время вечернего чая, — объявила герцогиня, когда часы в коридоре начали звенеть. — Хорошего дня, мисс Рэнкин.

Дверь быстро захлопнулась перед лицом медсестры.

Джейн совершенно не волновала персона герцогини — точно так же, как и ее безразличие ко всем вокруг, и особенно к Саре. Решив не портить настроение из–за неприветливой мачехи Мэтью, Джейн поспешила в комнату Сары. И не застала там никого.

Даже не потрудившись переодеться, Мэтью ворвался в гостиную. Тяжело дыша, он с силой хлопнул дверью. В комнате находились его отец, мачеха и молодая женщина, которая, судя по всему, и должна была стать его женой.

Неловкое молчание прервала Миранда, коварная мачеха Мэтью:

— Уоллингфорд, познакомься с Констанс Джопсон. Ну, разве не прелестная невеста?

Впившись гневным взглядом в мачеху, граф едва взглянул на свою предполагаемую жену:

— Я не собираюсь жениться на ней или на ком–нибудь еще, кого вы для меня выберете.

Глаза Миранды заблестели.

— Заставь его передумать, дорогой, — проворковала она, поглаживая руку своего супруга. Откашлявшись, герцог с любопытством взглянул на Констанс. — О, этим утром у нас с мисс Джопсон был небольшой тет–а–тет. Мы гуляли на свежем воздухе, ваша светлость.

Мэтью метнул еще один недоброжелательный взгляд в сторону Миранды, но та лишь улыбнулась, поднялась с кресла и выглянула в окно. Интересно, что за дьявольский план созрел в ее голове?

Поймав холодное выражение, застывшее на лице Констанс, Мэтью понял, что она напоминала уменьшенную копию Миранды. Перехватив очередной взгляд пасынка, она хищно улыбнулась, и волосы на голове у Мэтью зашевелились.

— Ты женишься на Констанс, — объявил отец. — Все уже устроено.

— Нет.

Правый глаз герцога задергался, и он беспомощно посмотрел на Миранду, которая прохаживалась рядом. Резким жестом отец сорвал с себя шейный платок, словно тот его душил.

— Если ты не женишься на ней, я отправлю Сару в больницу для душевнобольных.

Казалось, весь шаткий мир Мэтью рухнул в одно мгновение.