– Ну, что ж, – советник выглядел разочарованным, – в таком случае прошу прощения, продолжайте. Вы вернулись в дом – и?..

– Танцевать уже никто не хотел, – сказала она. – Да и поздно было. Астрид с Тирой сразу легли, я помню, они жаловались на усталость. Рагнар ушел почти одновременно с женой. Ингольф велел мне и сыновьям тоже ложиться – они с конунгом и ярлом Гуннаром хотели посидеть еще немного втроем.

– Ваш муж пришел вскоре после того, как вы улеглись?

– Нет, должно быть, не меньше чем через час – я уже начинала дремать.

– И, надо полагать, ни вы, ни ваш супруг, ни ваши сыновья той ночью не покидали…

– Разумеется, нет!

Ответ вышел поспешным и чуть резковатым. Ивар недоуменно вскинул глаза на раскрасневшуюся Альвхильд:

– У меня нет никаких причин подозревать кого бы то ни было из вашей родни, госпожа. Но, признаться, такая уверенность меня удивляет. Насколько мне известно, лежанки разделены между собой неким подобием пологов, к тому же все светильники были потушены, чтобы не тревожить гостей… Положим, в отношении супруга, который спал рядом с вами, вы и могли не иметь сомнений. Но что касается сыновей?..

Она покраснела еще больше, но от своего не отступилась:

– Уверяю вас, лорд, мальчики дома не покидали. До самого утра.

– Но, позвольте…

– Мой муж, – с неловкостью в голосе объяснила она, – сильно храпит, сударь. А у меня очень чуткий сон. Я не смыкала глаз до самого рассвета. И я повторяю – мальчики из дома не отлучались. Я… я слышала их через занавеску!

– Стало быть, они болтали всю ночь? – уточнил королевский советник. – И о чем же, если не секрет?

– Я не вслушивалась, сударь, – опустив глаза, ответила супруга ярла. Щеки ее приобрели окончательное сходство с цветами мака.

«Ясно, – вынес вердикт Ивар. – Либо она на самом деле спала и ничего не слышала, либо слышала, но нечто такое, о чем говорить считает неприличным, либо – что вероятнее – намеренно лжет и точно знает, что по крайней мере один из ее сыновей покидал свою постель позапрошлой ночью. Уже неплохо. Но сейчас из нее, пожалуй, больше ничего не вытянешь. Надо будет подключить Нэрис. Такая явная сплетница, как госпожа Альвхильд, долго язык за зубами держать не сможет». Он сделал пометку на листе и успокаивающе улыбнулся:

– Прошу прощения, если расстроил вас, госпожа. Благодарю за помощь, не смею больше задерживать… Еще раз примите мои соболезнования.

Женщина чуть склонила голову. И, величественно поднявшись со стула, вышла. На лорда она так больше и не взглянула.

– Дамочка определенно себе на уме, – пробормотал Ивар. – Вопрос в том, имеет ли это хоть какую-то ценность для нас?.. – Он помолчал, задумчиво выстукивая костяшками пальцев по столешнице, и поднял голову. – Ладно, никуда госпожа Альвхильд с ее секретами не денется. Творимир!

– Эх? – в закрывшуюся было дверь просунулась голова воеводы.

– Зови следующего. – Он сверился со списком и уточнил: – Следующих. Йен и Ларс. Сыновья Ингольфа, безутешные братья. Проверим, так ли оно есть на самом деле. И заодно поглядим, что представляют собой эти говорливые «мальчики»!

Пока Творимир отсутствовал, у лорда Мак-Лайона было несколько минут, чтобы подумать. Сопоставив то, что он видел сам, с рассказами очевидцев, советник пришел к весьма неутешительным выводам. До беседы с Гуннаром он не сомневался, что проклятый кинжал из сундука взяли по окончании праздника – когда хозяева и гости разошлись по своим углам. Этот путь представлялся единственно верным: на пиру было слишком много народу, сундуки стояли у всех на виду, и вынуть оружие, чтобы этого никто не заметил, казалось совершенно невозможным.

Но так ли оно в действительности?

Пальцы королевской гончей мягко выстукивали по столешнице. Кинжал. Кинжал… «Зачем его вообще взяли? – раздраженно подумал Ивар. – Да, он сразу бросает тень на Эйнара, но, в конце концов, учитывая его поведение и отчаянное нежелание жениться, на него бы и так подумали! Не проще ли было убрать Хейдрун другим способом? Отравить, к примеру? Или подстроить несчастный случай, какую-нибудь трагическую смерть от естественных причин?» Лоб советника прорезала глубокая морщина. Естественная смерть. Вроде той, что оборвала жизнь Берит, супруги Харальда?..

– Нет, это уж я хватил, – вполголоса признал лорд. – Пусть у Харальда явные нелады с головой, но какой ему был прок от убийства Хейдрун? Даже с личной точки зрения – ни малейшего!

Он забарабанил костяшками по столу с удвоенной скоростью. Бог с ним, с Харальдом. Нож – вот что сейчас главное. Его взяли из сундука либо после праздника, либо во время оного. И если второе, то подходящий момент убийце представился лишь однажды – когда Гуннар подошел к сундукам, намереваясь вынуть секиру Эйнара. Можно было присоединиться к ярлу, дождаться, пока тот отопрет замок, и, использовав какой-нибудь отвлекающий маневр, стянуть нож. Это рискованно, но вполне осуществимо…

Или снова нет? Ивар вспомнил, что разоружался сэконунг одним из первых, и, следовательно, пояс вместе с ножнами лежал на самом дне сундука. Вынуть кинжал быстро и незаметно было попросту невозможно! «К тому же ярл уверяет, что успел только вставить ключ, – раздраженно подумал лорд. – И жена подтверждает его слова. Даже если предположить, что супруги слаженно врут…» Прикинув такую возможность, он коротко мотнул головой. Мотивов у обоих ноль – это раз. Гуннар, как ответственный за оружие, мог взять кинжал когда угодно – это два. И наконец, три – будь они виновны в краже, на кой черт бы им понадобилось привлекать внимание к эпизоду с ключами в замке? Чушь собачья!

Лорд Мак-Лайон тихо зашипел от досады, но все-таки взял себя в руки. Да, Гуннар и его жена единственные, кто находился в тот момент у сундуков. Но мимо сновали люди. Из дома выходил Рагнар. У перегородки – не то чтоб рядом, но все-таки достаточно близко, стоял один из сыновей Ингольфа Рыжего… «И оставался там до тех пор, пока его отец не успокоил Эйнара, – вдруг понял советник. – Не так ли?»

– Эх!

Ивар потревоженно шевельнулся на стуле и вскинул голову: в дверях стоял Творимир, за его спиной мялись два молодых норманна, одинаково рыжеволосых. «На ловца и зверь бежит», – подумал лорд, торопливо кивнув новоприбывшим. Бросил взгляд на одинокий табурет с другой стороны стола и поднялся:

– Входите, господа! Тут некоторая нехватка мебели, но это мы сейчас поправим… Нет-нет, ничего, я уже и так отсидел себе все ноги.

Он водворил свой стул на место рядом с табуреткой и пригласил братьев садиться. Те себя упрашивать не заставили.

– Благодарю, что согласились ответить на несколько вопросов, – проговорил Ивар. И добавил заученно: – Я надолго не задержу.

Парни переглянулись. Тот, что сидел слева, на табурете, весело подмигнул гончей:

– Опыт, а?