Несмотря на некоторую пухлость сложения, преподаватель отличался немалой силой. Кожа лопнула легко, как бумага, из раны засочилась кровь. Зрители безмолвствовали, Томаш спокойно улыбался.

Преподаватель Темного искусства, кто бы он ни был, ел хлеб не зря. Будущие священнослужители стали на самом деле господами боли, могли спокойно причинять и видеть ее и без всяких эмоций переносить такое, что у обычного человека вызвало бы потерю сознания от болевого шока.

– Вот так осколочек углубляется у нас в мясо, кхе-кхе, – негромко объяснил отец Зигмунд, фиксируя кусок железа в ране. – Только обычно происходит это куда быстрее, да и вряд ли вам повезет, кхе-кхе, получить себе в тело обрывок металлического листа, обработанный антисептиком. Как вы, сын мой?

– Все в порядке, отец. – Томаш слегка побледнел, но в остальном держался молодцом.

– Тогда приступим к извлечению. – Преподаватель взял в руки скальпель и длинные щипцы. – Я покажу на живом человеке, а вы потом потренируетесь на манекенах…

Обнаружить медицину в духовном училище было само по себе странно, да еще и преподавали ее довольно своеобразным образом. Будущих священников учили экстремальным разделам медицинской науки – как справляться с ожогами, ранами и переломами, причем в полевых условиях, имея лишь минимум необходимых средств и никакой диагностической техники.

Сегодня любой из них смог бы принять роды, откачать утопающего или справиться с острым отравлением, но ни один не знал, что делать с обыкновенной простудой или гастритом.

– Вот так. – Отец Зигмунд держал в окровавленных щипцах обрывок металла, а раскрытая рана на руке Томаша походила на жадно раззявленный рот, истекающий алой слюной. – Надеюсь, вы уяснили основные принципы, во имя Господа, кхе-кхе?

Ответить отрицательно, понимая, что это может привести к еще одной демонстрации на несчастном Томаше, было как-то неловко, так что отец Зигмунд увидел только кивки.

– Тогда вперед, к манекенам, – сказал он. – А вы, сын мой, кхе-кхе, обработайте рану и присоединяйтесь к ним! Грех ваш прощен!

31-й день 161 года летоисчисления колонии

Новая Америка, Новая Филадельфия

– Огонь! – гаркнул отец Паоло так, как, должно быть, кричал на солдат в те времена, когда носил не одеяние священнослужителя, а военную форму, а стрелять ему приходилось не по мишеням, а по живым целям, которые сами были не против выстрелить в ответ…

Крик оказал нужное воздействие. Студенты, находящиеся у огневого рубежа, и в том числе Джафар, дружно нажали на спусковые сенсоры. Загудели генераторы, ослепительно-белые лучи полоснули воздух в сторону мишеней.

Излучатели были выставлены на самую малую мощность и не прорезали толстые листы стали, а лишь оставляли на них черный выжженный след. Джафар легко вырезал на своем замысловатую финтифлюшку, похожую на вензель. У других получалось не так хорошо, но мимо мишени диаметром в полметра с расстояния в три десятка шагов никто не промахнулся.

Довольно неплохой результат.

Тем не менее отец Паоло в лучших традициях армейских начальников был вечно недоволен.

– Генераторы сменить! – прорычал он зло. – Быстро! И по движущимся целям! Кто не собьет десяток за три минуты – отправится к отцу-исполнителю…

Руки, привыкшие обращаться с излучателем, действовали сами, предоставляя Джафару возможность думать о чем-то постороннем. Несколько мгновений, и он был вновь готов к стрельбе.

– Давай! – Отец Паоло, не обращая внимания на то, что половина испытуемых еще не закончили замену, пустил в дело движущиеся цели.

Джафар вскинул излучатель к плечу.

Вдоль стены на разных уровнях поехали закрепленные на веревках красные шарики. При попадании каждый из них лопался с противным хлюпающим звуком. Студенты палили непрерывно, и создавалось впечатление, что кто-то многоногий топает по болоту.

– Вот так! Отлично! Молодец, Джафар! – одобрительно вопил отец Паоло, и не успела пройти и половина срока, отведенного на испытания, как Джафар уже опустил оружие.

Так уж получилось, но на занятиях по «Практике джихада» он всегда оказывался лучшим.

55-м день 161 года летоисчисления колонии

Новая Америка, Новая Филадельфия

– Приветствую вас, святые отцы, в стенах нашего училища. – Ректор, стоящий впереди выстроившихся в вестибюле преподавателей и студентов, слегка поклонился. – Мы с нетерпением ожидали вас, во имя Господа!

Нетерпение относилось в первую очередь к студентам, из которых в эту последнюю перед выпускным экзаменом ночь мало кто спал крепко.

– И я приветствую тебя, отец Ван, – возвращая поклон, ответил глава приехавшей в училище приемной комиссии, которым, к удивлению Джафара, оказался отец Гарсия. Его смуглое лицо излучало важность. – Готовы ли твои подопечные к испытаниям?

– Готовы, во имя Единого. – Уверенности ректора мог бы позавидовать любой из студентов. – Начнем прямо сейчас или вы желаете передохнуть с дороги?

Джафар сглотнул, пытаясь преодолеть волнение. Сегодня все полугодичные труды, мучения и подлости, которые пришлось пережить, могли оказаться напрасными.

Если он не выдержит испытания.

– Начнем прямо сейчас, – решил отец Гарсия, предварительно посоветовавшись с сопровождающими.

– Тогда следуйте за мной. – Ван Цзун величественно развернулся на месте и первым шагнул в коридор, ведущий к храму.

За ним шествовали члены комиссии, еще дальше – преподаватели, а замыкали процессию потеющие и клацающие зубами от страха студенты. Что их ждет, им объяснили еще вчера.

В зале святилища будет смонтирована установка виртуальной реальности. Именно в ней каждый должен будет продемонстрировать свои навыки и умения в таких ситуациях, какие трудно смоделировать в мире реальном.

Установка – шар из металлических прутьев – оказалась на месте. Вокруг расположились столы для комиссии, над каждым из которых мерцал виртэк. На нем экзаменатор будет видеть, что происходит с испытуемым.

– Помолимся, во имя Господа! – сказал ректор.

Никогда еще студенты не молились так истово. Вряд ли слова в их просьбах к Творцу совпадали с каноном, но в искренности обращенных к Вседержителю просьб можно было не сомневаться.

– Приступим, – сказал отец Гарсия, когда молитва завершилась. – Кто первый?

По традиции первым из будущих священников экзаменовали того, кто показал лучшие результаты на внутренних испытаниях.

– Джафар Аль-Фараби – сказал ректор, занявший место за одним из столов.

– Вот как? – Отец Гарсия изогнул бровь. – Ну хорошо!.. Начинаем испытания!

Студенты и преподаватели училища, из которых присутствовать на экзамене дозволялось только ректору, заспешили к выходу из зала.