из кучи бумаг на своем столе и кладет его сверху, открывая папку. Он просматривает информацию, и я удивляюсь тому, что он настолько чертовски старомоден, что не может отправить информацию по электронной почте.

— Бумага. Правда? — спрашиваю я.

— От нее легче избавиться по сравнению с электронным файлом, который оставляет след.

— А бумага не оставляет?

Он поднимает взгляд на меня. — Это было напечатано на машинке. Мой парень не любит рисковать.

Я почти смеюсь, но, увидев выражение его лица, замолкаю.

— Похоже, ее допрашивала группа врачей лет шесть назад или около того, — небрежно говорит папа, продолжая читать.

Это заставило меня сесть прямее.

— Правда? О чем? — Я сохраняю бесстрастный тон, но мой интерес определенно разгорается.

Это может быть именно то, что я ищу.

— Что — то о заполнении фальшивых рецептов в различных аптеках? — Брови отца сходятся вместе, пока он продолжает читать отчет. — Да, ее обвинили в том, что она обманывала аптеки и использовала поддельные рецепты, чтобы получить лекарства для своего ребенка.

Для Сильви.

— Имя ребенка не было названо, потому что она несовершеннолетняя. — Он смотрит на меня. — Твоя невеста?

Я киваю, сжимая челюсть. — Да.

— Ага. Ну, я уверен, что все это держалось в тайне, потому что она такая. Она никогда не представала перед официальной медицинской комиссией или даже перед полицией. Команда врачей, к которым она водила своего ребенка, собралась вместе, сравнила записи и в итоге допросила ее. Похоже, она была возмущена и утверждала, что это была какая — то ошибка. Я думаю, что она, скорее всего, заплатила им, а потом все было кончено. Она была снята с крючка, и обвинения исчезли.

Какая чушь. Деньги — это, безусловно, власть. На деньги можно купить все, что только пожелаешь. Даже если вас поймали на попытке отравить вашего ребенка, вы в состоянии заплатить команде врачей — людям, которые должны защищать больных и обиженных, — и уладить все с помощью нескольких тихих платежей. Заметать все под ковер, чтобы никогда больше не упоминать.

Мой отец продолжает листать документы, и я позволяю ему это делать. Я слишком зол, чтобы пытаться читать в данный момент. Мои руки сжаты в кулаки, и я снова и снова стучу ими по краю стула. Все сильнее и сильнее. Пока не становится больно.

Эта женщина должна заплатить за то, что она сделала со своей дочерью. Благодаря своей матери Сильви превратилась в чертову развалину. Я знаю, что в конце концов она исцелится. Что все будет хорошо, потому что я буду заботиться о ней.

Но я никогда не успокоюсь, зная, что эта женщина просто существует. Живет в том же городе, что и мы. Неудивительно, что Сильви хотела уехать.

Может быть, нам обоим стоит уехать. Уехать к ней в Калифорнию и спрятаться в лесу. Я смогу что — нибудь придумать. Мой отец не захочет, чтобы я уезжал, но я смогу что — нибудь придумать.

В конце концов.

— Это самое скандальное, что я могу здесь найти, — говорит отец, перелистывая бумаги. — Развод выглядит как фигня. Он заплатил ей кучу денег. Алименты и содержание детей, что просто умора, учитывая, что никто из этих детей не жил с ней. Они все были в школе. В конце концов, алименты прекратились, но она все еще получает алименты. Плюс большой чек на компенсацию. Она определенно не бедствует.

— Она тоже из богатой семьи. Эта женщина никогда не будет на мели, — рассеянно говорю я, переводя взгляд на окно справа от меня и глядя на город. Сильвия где — то там, делает Бог знает что. — Я хочу чтобы за ней следили.

— Ты серьезно? Зачем?

Я возвращаю свое внимание к отцу. — Я ей не доверяю. Она хочет убить мою будущую жену, и я не дам ей возможности сделать это. Не в мою смену.

— Это тебе дорого обойдется.

— Мне все равно. — Не то чтобы я сильно тратил свои деньги.

— Как долго ты хочешь, чтобы кто — то следил за ней?

Пока она не умрет.

— Я не знаю. Пока я не почувствую, что она больше не представляет угрозы. — Я поднимаюсь на ноги. — Если ты не хочешь соединить это вместе, то это сделаю я.

— Успокойся. Я помогу тебе. Я свяжусь с частным сыщиком прямо сейчас. Я знаю, что у него целый штат сотрудников, которые занимаются слежкой. — Отец захлопнул папку и передал ее мне. — Я попрошу их начать как можно скорее.

— Отлично. — Я беру у него папку. — Спасибо.

— Ты прилагаешь много усилий из — за этой девушки, — замечает отец.

— Она — та женщина, на которой я собираюсь жениться. Когда — нибудь она станет матерью моих детей. — Я чувствую, как у меня поднимается давление, и делаю глубокий вдох, не позволяя старику довести меня до бешенства. — Я бы уничтожил этот город голыми руками, если бы это означало, что я смогу обеспечить ее безопасность.

Он смотрит на меня мгновение, прежде чем медленно покачать головой. — Ответственность, говорю тебе.

— Мне все равно, что ты думаешь. — Я прижимаю папку к груди. — Она мне не помеха.

Отец сообщает мне, что наблюдение ведется, но мне кажется, что этого недостаточно.

Поэтому я добираюсь до жилого дома Сильвии, паркуюсь перед ним и затаиваюсь в ожидании. Окно опущено, музыка не играет. Только шум улицы составляет мне компанию. Изредка сирена. Звуки голосов, переговаривающихся прохожих. Я почти не смотрю на свой телефон, сосредоточившись на двойных дверях, ведущих внутрь, ожидая появления Сильвии Ланкастер.

Если мне повезет, я никогда ее не увижу.

Я должен работать. Или проводить время с Сильвией. Вместо этого я сижу в одной из машин моего отца, наблюдая за тем, как элита входит и выходит из здания. На входе работают два швейцара, оба пожилые. Я могу взять их, если захочу. Не то чтобы я планировал это делать.

Но я заметил, что снаружи здания нет никакой охраны. Хотя ничто столь дорогое не обходится без охраны. В этом здании слишком много денег, чтобы оставаться незащищенным.

Не то чтобы меня интересовали чьи — то деньги. Скорее, я просто хочу получить доступ к Сильвии. Всего на несколько минут. Я хочу высказать ей все, что думаю, и сказать, чтобы она держалась от Сильвии подальше и навсегда. Я имею в виду гребаный бизнес, и она должна быть свидетелем этого.

— Какого хрена ты делаешь?

Раздается звук удара, моя машина раскачивается, и я чуть не выпрыгиваю из кресла.

Уит стоит там, держась за оконную раму моей машины, и маниакально