– Ну как? – первым нарушил тишину Иван.

Его голос и вспыхнувший свет разогнали кошмарную иллюзию.

– Впечатляет, – облегченно вздохнула она.

Кровь стучала в висках, сердце учащенно билось, даже на лбу выступила испарина…

– То-то же… Ничего, привыкнешь.

– Я уже привыкла.

Они продолжили путь. Они продирались через подземные горизонтально-вертикальные лабиринты до тех пор, пока не оказались в небольшой пещере с купольными сводами.

– Здесь у раскольников молельня была, – пояснил Иван. – Давно это было.

Лариса поймала себя на мысли, что ее душа желает услышать пение церковного хора. Сама обстановка располагала. Но ничего она не услышала. Жаль…

– Когда отсюда ушли староверы? – спросила она.

– Трудно сказать. Говорят, что жили они здесь лет двести. Верится с трудом, но не зря же говорят. А ушли они под землю во второй половине семнадцатого века. Значит, во второй половине девятнадцатого века они еще были здесь…

– А Тихон Точилин зарыл клад в начале этого века. Как он мог спрятать его, если здесь обитали староверы?

– А с чего ты взяла, что клад спрятан здесь? – удивленно посмотрел на нее Иван.

– Ну, Панкрат же здесь его искал.

– Где он его только не искал… Кстати, Тихон мог зарыть клад и здесь. В его времена подземных раскольников было не так уж и много, если они вообще были…

– А вы с Тихоном где клад искали?

– Под домом купца Баулова, ну, где наш офис, и под Яузской больницей, где раньше была усадьба Баташева… Кстати, из усадьбы Баташева сюда можно попасть прямым ходом… Да, вполне возможно, что Тихон Точилин спрятал золото здесь. Только где именно? Да, может, и не было никакого золота…

– Как не было и кладовых духов, – усмехнулась Лариса.

– О мать моя женщина! – ошеломленно протянул Иван. – Что это!

Луч его фонаря тянулся вдоль узкого коридора, выходящего из молельни, расширяющегося и под прямым углом упирающегося в другую шахту. И в этом пространстве стояла какая-то молодая красивая женщина с белокурыми волосами. На ней было кроваво-красное платье. От нее исходило красное сияние…

Лариса была так ошеломлена, что первые несколько секунд не могла поверить в реальность происходящего. А когда поверила, женщины уже не было…

– Что это? – зачарованно спросила она.

– Может, галлюцинация? – Иван потрясенно смотрел вдаль.

– С ума сходят по одиночке…

– Значит, дух Катерины Лопахиной, – решил он.

Способность трезво мыслить осталась где-то наверху, в Большом Факельном переулке. Измотанный подземной тяжестью разум готов принять на веру любую бредятину.

– Чертовщина какая-то, – мотнула Лариса головой. – Доказано же, что не бывает никаких призраков…

– Здесь другое измерение, здесь другие доказательства…

– Скажи еще, что этот призрак показал место, где находится клад.

– И скажу.

– А я тебе скажу, что ваш клад давно уже нашли.

– Кто? – ошалело протянул Иван.

– Харитонов нашел. И его дружки. Теперь ваш клад принадлежит Харитону, Федору и Власу…

– Кто тебе такое сказал?

– Влас…

– Как они могли найти наше золото? – голос Ивана дрожал от возмущений, как колокол после удара.

– Случайно… А может, дух Катерины подсказал…

Лариса осознавала, что несет какую-то чушь. Осознавала, но очень смутно… Возможно, она сходила с ума.

– Я в это не верю, – сказал и стиснул зубы Иван.

– А я верю… Ведь братья Точилины украли это золото у каторжников. Теперь все наоборот. Выходит, справедливость восторжествовала…

– Ладно, разберемся!

Иван решительно схватил ее за руку и потащил за собой. Они втянулись в шахту, где каких-то несколько минут стояла женщина в красном. А может, с этого момента прошла целая вечность…

– Странно, здесь уже свет должен был быть, – сказал Иван.

И для достоверности направил фонарь на потолок, под которым в самом деле тянулся провод. Лампочки были, но света не давали.

– Ничего, нам не привыкать.

Он повел Ларису в глубь тоннеля, стены которого в самом деле были выложены фанерными листами. Кто-то ж постарался… Они шли, пока не уткнулись в железную дверь. Иван с силой схватился за ручку, дернул на себя. Но дверь и не думала поддаваться.

– Жаль, что ты гранатомет не захватила, – ожесточенно посетовал он. – Ладно, зайдем с другой стороны, – решил Иван.

И направился в обратную сторону, шагов через двадцать свернул в ответвление, которое упиралось в такую же бронированную и тоже наглухо запертую дверь.

Третью дверь он тоже нашел сразу, но добираться до нее пришлось минут десять. Иван снова схватился за ручку, снова потянул дверь на себя. Но, увы, результат был тот же – отрицательный. Он дергал на себя ручку до тех пор, пока спрессованную тишину подземелья не разорвал чудовищно громкий, пронзительно-истерический смех. Он шел отовсюду, проникал в каждую клеточку, наполнял кровь леденящим страхом.

Чтобы не слышать этот жуткий хохот, Лариса закрыла уши руками. Но все тщетно. Казалось, что смех исходит из глубин ее сдвинутого набок сознания…

Наконец изматывающие децибелы пошли на убыль. Смех стихал медленно, но все же стих. Так же медленно Лариса выходила из бредового состояния…

– Подземное солнце… – пробормотал Иван.

– Какое солнце? – спросила Лариса.

– Подземное солнце… Подземные староверы верили в подземное солнце…

– Что за чушь?

– Подземное солнце – это страшно. Подземное солнце пробуждает нечистый дух. Тогда появляются вурдалаки, упыри…

– Ты их когда-нибудь видел?

– Нет. И никогда в них не верил…

– А сейчас веришь?

– Сейчас верю… Может, и нет никакого Харитонова, нет никакого Власова… Есть только Харитон, Влас, Федор – те самые, которых убил Панкрат Точилин. Они не люди, они призраки из тех времен. Они преследуют нас…

Иван натурально бредил. А ничто так, как чужой бред, не вселяет веру в собственный разум… Усилием воли Лариса перевела свое сознание из сумеречной зоны в область здравого смысла. Это далось ей нелегко. Но когда она снова увидела женщину в красном, она поняла, что к призраку Катерины Лопахиной она имеет такое же отношение, как ныне здравствующий Харитонов к сгинувшему двести лет назад каторжнику Харитону…

Женщина не стояла на месте, а медленно плывущей походкой приближалась к Ларисе. За ней шли два человека в старинных камзолах, треуголках и с обнаженными саблями в руках. По всей видимости, они должны были изображать ее отца и мужа, которые в свое время погубили братьев Точилиных. А может, они должны были воплощать собой тех самых каторжников… Должны были. Но не воплощали. Лариса уже ясно осознавала, что чуть не стала жертвой чудовищной мистификации, которую навязал ей авантюрист Харитонов и его персональный гестаповец Зацепский…