Внешняя, оборонная часть замка называлась Дружинным двориком, внутренняя — Дворцовым. Их разделяла еще одна крепостная стена, с квадратной зубчатой надвратной башней, прозванной Птичьей из-за облюбовавших ее птиц. В Дружинном дворике находились казармы, склады, стойла арритов. Арку внутренних ворот украшала богатая каменная резьба, мощные ворота — кованые гербы Холгойнов. За внутренней стеной находился роскошный рукотворный сад-цветник с фонтанами, беседками, скамейками, отделенный от двух боковых хозяйственных дворов высокой каменной стеной, заросшими лозами арали и вечнозелеными вьюнами. Здесь же располагалась небольшая открытая галерея хэльдов, представлявшая сейчас лишь исторический интерес: назначение этих красивых и странных сооружений потерялось в веках. Дворец состоял из четырех соединенных стенами изящных башен с выступающими зубчатыми венцами и еще двух, по бокам. На первом этаже находился зал приемов, роскошный, украшенный коллекционными древностями, старинными мозаиками и панно; в западной башне раньше заседал зал совета Карн, в восточной — совет старейшин. На втором этаже дворца размещалась библиотека, рабочие кабинеты риана и малые совещательные залы, а также комнаты тех старейшин, кто предпочитал жить в замке, а не в городе. Тут же был и Белый зал — нарядная светлая палата для арраса. На третьем этаже обитали жены, наложницы и дети риана. Дворец соединялся двухэтажной крытой галереей со скальной частью, где размещались хозяйственные помещения — кухня, комнаты прислуги, склады и погреба. Там же находилась еще одна галерея хэльдов и крохотное замковое святилище, третье по счету, остальные два размещались во въездной башне и во дворце. Две внешние стены замка упиралась в скалу, к которой с обеих сторон были пристроены четырехугольные башни.

Проникнуть в Риан Ал Джар оказалось не сложно. Впрочем, ей действительно помогла хорошо и тщательно продуманная предыстория. Когда чейн, управляющий замковым хозяйством, и присутствующий при этом благообразный немолодой агвалларец стали расспрашивать о том, как ее, жительницу Ард Эллара, занесло так далеко от дома, она рассказала им практически правду, разве что отодвинув ее назад во времени. И про замужество, и про пиратов в Проливе, и про Нейрада. Только в ее истории она все же осталась у него жить, и даже приехала вместе с ним, с торговым караваном, на столичную ярмарку. Когда он собрался домой, она отказалась возвращаться, прослышав, что в Риан Ал Джаре в последнее время не хватает опытной прислуги. Лейт жалобно поведала, как жестоко Нейрад с ней обращается, и даже продемонстрировала пару синяков, оставшихся после бегства с захваченного корабля.

Ей поверили безоговорочно. Внешность, манеты, акцент выдавали в ней обитательницу другого континента, а подробности схватки в Проливе, описание Неллима и Дарнейта, Дарданских Ворот, через которые она попала в Эргалон, приводимые ею легко и точно, были самые настоящие. Меднобородый, которого, оказывается, звали Раммером, познакомил ее с мальчишкой, который нанялся в замок помощником истопника два дня назад, быстро провел по Эргалону, для правдоподобия поселил в крохотной дешевой гостинице, и велел выждать еще два дня, для подтверждения легенды.

Ее приняли. Положили небольшое, но достойное жалование, и, узнав, что она хочет жить в замке, дали крохотную комнату на нижнем уровне, почти у самой скалы. Тем не менее, окно в ее маленькой каморке имелось, так же, как и шкаф, низкое и узкое ложе, колченогий столик и хэльд Тепло.

Работы было много. Старых слуг, за исключением чейна и чьянши, без которых в Риан Ал Джаре воцарился бы хаос, после переворота осталось очень мало, а вот количество обитателей возросло. Все островитяне плюс дружина хильдов обосновались в замке. В город они наведывались не часто из-за открытой неприязни местных жителей. Управляющий кое-как сумел набрать новых слуг, в основном из таких, как Лейт, пришлых, поскольку местные не очень-то хотели работать на ненавистных колдунов; тем не менее, рук катастрофически не хватало. Утро Лейт начинала с уборки множества жилых комнат, вечер заканчивала в кухне, за мытьем посуды.

Мальчишка — его звали Тиор — ее помощник и спутник в этой опасной авантюре, был из местных. Несмотря на свои десять лет, росточку он был маленького, худенький, подвижный и шустрый. Его взяли помощником истопника: в замке, несмотря на множество хэльдов Тепло, была еще дополнительная система отопления горячим воздухом, а в башнях Дружинного дворика — множество кафельных печей, обогревавших каменные своды. Сейчас, в самый холод, огромный замок нуждался в обогреве. Островитяне, привыкшие у себя на небесах к постоянному ровному теплу, желали ходить по теплым полам и в легкой одежде. Другой у них попросту не было.

Лейт еще раз оглядела себя. Пора идти. Аррас вот-вот начнется, нужно бежать на кухню и помочь остальным вынести закуски и напитки. Поправив шелк на плечах, она вытащила талисман и оставила как украшение поверх платья. Получилось очень нарядно, и в то же время скромно и с достоинством.

Примчавшись на кухню, она еще раз глянула на себя в зеркало и улыбнулась. А что? Хорошенькая… Лучше многих. Увидев за спиной плотную фигуру чьянши, она съежилась в ожидании нагоняя за безделье, но та лишь усмехнулась и велела:

— Сбегай-ка помоги ведьме одеться. А то Сейна говорит, она еще и не начинала, сидит распустехой и не шевелится. Без нее аррас не начнут.

Ведьмой в замке называли Кианейт.

Она постоянно изводила прислугу пустяковыми придирками, и, надо сказать, те отвечали ей таким же недобрым отношением: портили одежду, сыпали в пищу острые специи, прятали нужные ей предметы обихода. Лейт сразу же отвергла эту жестокую игру, благодаря чему ей удалось быстро и легко поладить с надменной островитянкой. Чьянши часто посылала именно ее в покои Кианейт, заметив ее спокойно-равнодушное отношение.

По правде сказать, Кианейт не казалась девушке ни надменной, ни зловредной. Возможно, она и сыграла в гибели Холгойнов какую-то зловещую роль, но сейчас, кроме попыток спрятаться за гордым видом и гневными окриками, ничего зловещего в ней Лейт не обнаружила. Наоборот. Зная тайну ее положения, сгоряча выболтанную Джерхейном, она видела, что ее высочество безумно испугана и старается это изо всех сил скрыть. Отец мало интересовался ее состоянием и настроением: все, что от нее требовали, это присутствовать на официальных мероприятиях. Лейт видела, с какой неохотой та собирается на подобные встречи, и искренне жалела несчастную и одинокую женщину.

Комнаты ее высочества носили следы жалких попыток переделать обстановку по образу и подобию агвалларской, но гордая островитянка быстро сдалась. Холодные серые и бледные голубые тона занавесей все равно превращались в огненные, поскольку солнце, рвущееся в большие стрельчатые окна, заливало их расплавленным золотом. Яркие ахтамарские ковры на полу и стенах не имели ни одного серого оттенка, зато изобиловали зелеными, синими, золотыми — ярчайшими красками живой природы. Даже спальня ее высочества, ее собственный островок, ее убежище, устроенная поначалу на чуждый манер, теперь носила следы смешения культур. Богато расшитое покрывало и все тот же толстый и роскошный ахтамарский ковер, множество больших и маленьких подушек с разноцветными кистями уже вытеснили белый кружевной покров, хотя обтянутые серой кисеей стены и плотно зашторенные от солнечных лучей окна все еще напоминали об истинном происхождении хозяйки спальни. Лейт уже знала, что ее высочество не любит ни темноты, ни яркого солнца, и магические светильники на стенах, делающие комнату очень светлой, прямо-таки белой, тоже давно не удивляли.