Через два года Чжуншань действительно погибло. Вэй-гун вновь призвал Ту Шу и между прочим спросил: «Кто следующий?» Ту Шу не ответил. Когда же Вэй-гун продолжал настаивать, Ту Шу ответил: «Следующим будете Вы, правитель». Вэй-гун тогда испугался и стал искать по всей стране зрелых мужей. Он заполучил на службу И Чжи и Тянь И и оказал им всяческие почести, он нашел Ши Линя и Чжао Пяня и сделал их членами совета. Он отменил 39 обременительных для народа указов и сообщил о своих мерах Ту Шу. Тот сказал на это: «Ну, может, этих мер и хватит до конца вашей жизни, правитель». И добавил: «Я, ваш слуга, слышал вот о чем. Когда государство идет к расцвету, небо посылает ему мудрых и искусных в речах мужей, а когда государство идет к упадку, небо посылает смутьянов и краснобаев».

Когда Вэй-гун скончался, гроб его девять месяцев не предавали земле, царство Чжоу разделилось на два лагеря. Посему слова владеющих дао нельзя не воспринимать всерьез.

На чжоуских треножниках изображался монстр Та-оте — с головой, но без туловища — он хватал человека, но не мог его проглотить целиком и тем наносил вред себе самому. Эти изображения олицетворяли возмездие: тому, кто творит недоброе, тоже не поздоровится.

Бо Туй прибыл в Чжуншань. Царь Чжуншань пожелал, чтобы он остался там. Бо Туй упорно отказывался, взошел на колесницу и уехал. Затем он прибыл в Ци. Циский царь также хотел оставить его при себе в должности, но он опять отказался и уехал. Кто-то спросил его, почему он так поступил, и он сказал: «Эти два государства в скором времени погибнут. То, чему я стал свидетелем, называется «пять признаков конца». Что есть пять признаков конца? Когда не награждают верных — это конец вере; когда не награждают прославленных — это конец стремлению к славе; когда не награждают любящих — это конец родственным чувствам; когда у путешествующих нет на дорожные расходы, а у постоянно живущих на одном месте — на пропитание — это конец финансам; когда не умеют заставить служить других и не в состоянии служить сами — конец успехам государства. Если в государстве имеются эти пять признаков конца, то оно погибнет, если не случится чуда. А в Чжуншань налицо полный набор этих признаков, и в Ци тоже. Если только предположить, что царь Чжуншань и циский царь, прослышав про пять признаков конца, изменят порядок правления, тогда, быть может, их гибель и не наступит с неизбежностью. Однако беда их в том, что они как раз ничего не слушают. Даже если им об этом и рассказать, они не поверят».

Так что долг властителя заключается как раз в том, чтобы уметь слушать, вот и все. Иначе ничего не дадут ни пятикратные наделы Чжао, [как сделали в Чжуншань], ни всеобщая мобилизация и отвод войск к реке Цзи, [как сделали в Ци]. Ибо они отбросили то, благодаря чему существовали, и своими руками создали то, благодаря чему должны были погибнуть.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Наблюдения над современностью / Гуань ши

В Поднебесной есть мужи, владеющие дао, но их всегда немного. Если на пространстве в тысячу ли есть один такой муж, можно считать, что они стоят плечом к плечу, и если раз в несколько поколений появляется мудрец, можно считать, что они идут друг за другом по пятам. Но раз появление мужей государственных и мудрецов — дело столь редкое, а они совершенно необходимы для утверждения порядка, то откуда же взяться порядку? Ведь даже когда, по счастью, есть такие, они могут оставаться в неизвестности, а это все равно как если бы мудрых вовсе не было. Вот поэтому-то порядок обычно столь недолговечен, а смуты — столь продолжительны. Поэтому сильных ванов можно вспомнить не более трех, ба-гегемонов — не более пяти[353], в то время как гибель государств — дело обычное, властителей захватывают в плен одного за другим. А ведь этих несчастий не было бы, будь в стране истинные мужи государственные. По этой причине больше нет ни более чем четырехсот чжухоу, получивших от дома Чжоу наделы, ни более чем восьмисот царств, которые были у него в подчинении[354]. А те, что сохранились, тоже бывали в прошлом разорены. Разумный властитель, понимая, как обстоят дела, должен день ото дня становиться все осмотрительнее, стремясь продлить свой век. Это можно уподобить восхождению на вершину. Когда тот, кто поднимается на гору, находится уже достаточно высоко и оглядывается по сторонам, он видит, как величественные утесы вздымаются все еще высоко над ним. Тут есть сходство с тем, как воспринимает себя мудрец: как бы сам он ни был разумен, как бы ни были высоки его поступки, оглянувшись вокруг, он всегда видит тех, кто бесконечно превосходит его самого!

Поэтому Чжоу-гун Дань[355] говорил: «С теми, кто ниже меня по духу, я не общаюсь, поскольку они лишь отягощают меня; с теми, кто для меня ровня, я также не общаюсь, поскольку от них мне нечему поучиться!» Так что разумному полезно быть лишь с теми, кто добродетельнее его самого. А привлечь разумных и знаться с ними можно, лишь привечая их по ритуалу[356].

[Когда правители разумны и в мире порядок, добродетельные в почете. Когда же правитель невежествен, а мир погряз в смуте, тогда добродетельные в пренебрежении]. Всегда следует стремиться находиться с теми, кто добродетельнее нас. То, благодаря чему можно заполучить в знакомые добродетельного, чтобы с ним жить, — церемониал. Когда правитель добродетелен, а в мире порядок, добродетельные оказываются в почете [на самом верху]. Когда же правитель неразумен, а мир погряз в смуте, тогда добродетельные оказываются в самом низу [в пренебрежении]. Сейчас дом Чжоу низложен и нет больше сына неба, а большей смуты, чем отсутствие сына неба, не бывает. Потому что когда нет сына неба, сильные притесняют слабых, многочисленные творят насилие над малочисленными, уничтожают друг друга при помощи войска, не зная отдыха и перемирия, а на первых ролях оказываются льстецы. Именно таков нынешний мир. Поэтому желающему найти мужей, владеющих дао, нужно искать их на реках и морях, в горах и ущельях, в местах малодоступных и удаленных. Только там при удаче можно их обрести.

Тай-гун ловил рыбу в Цзыцюане, потому что родился во времена Чжоу-синя, но там его и нашел Вэнь-ван[357].