Противнику удалось перебросить в Крым через Керченский пролив: 177 355 немецких солдат и офицеров; 50 139 солдат и офицеров союзников; 28 436 т. н. «восточных войск»; 27 456 эвакуированных коллаборационистов; 72 899 лошадей; 27 791 повозку; 21 230 автомашин; 1815 орудий; 115 477 т. военных грузов. Из них: 27 670 т. боеприпасов, 29 500 т. продовольствия, 13 940 т. фуража, 74 штурмовых орудия и танков[489].

Это количество войск являлось дополнительным по отношению к войскам, уже расквартированным на территории полуострова, однако, при этом с территории полуострова активно убывали части.

Противник достаточно динамично перебрасывал части с Таманского полуострова через Крым в низовья Днепра. Без остановки через Крым проследовали 73-я, 9-я, 370-я дивизии, 4-я горная дивизия, румынские части. Началась эвакуация семей коллаборационистов, прибывших из Ставрополья и Краснодарского края.

К началу октября 1943 года противник успел переправить с Таманского полуострова в Крым значительные ресурсы. Операции «Кримхильда» (вывоз материальных ценностей), «Брунхильда» (вывоз тыловых частей) и «Валькирия» (вывод боевых частей) были расписаны в документах 17-й армии до тонны[490]. Планировалось к вывозу даже местное население (170 тыс. человек), однако в полном объеме реализовать этот план не удалось.

Противник рассматривал вопрос об обороне Крыма на двух уровнях: высшее германское командование оценивало стратегические перспективы обороны полуострова. Как это ни парадоксально звучит, на высшем уровне решение об удержании Крыма было принято А.Гитлером еще 4 сентября 1943 года, и оно не менялось. Он подтвердил свою точку зрения еще раз 16 октября 1943 года после совещания на высшем уровне. Получив подтверждение Карла Денница относительно возможностей немецкого флота, А.Гитлер оставил свое решение в силе.

В книге «Освобождение Крыма» указывается: «Опасность нового Сталинграда, теперь уже в Крыму, генерал Енеке почувствовал, когда 24 октября 1943 г., прорвав оборону 6-й немецкой армии севернее Мелитополя, 19-й танковый корпус генерала И.Д. Васильева, а за ним 25 октября гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус генерала Н.Я. Кириченко и стрелковые части устремились к Перекопу, Сивашу и нижнему течению Днепра. Он составил план “Операции Михаель”, в соответствии с которым 29 октября 17-я армия должна была уйти из Крыма через Перекоп на Украину. Были уже отданы соответствующие приказания, но за несколько часов до начала операции, в 21 час 28 октября, Гитлер запретил ее проведение. И на этот раз он исходил из военно-политического и стратегического значения полуострова. Надо отметить, что Гитлера полностью поддержал главнокомандующий военно-морскими силами гросс-адмирал К.Дениц (1891–1980 гг.), заверивший, что моряки сумеют при необходимости эвакуировать 200-тысячную армию в течение 40 дней, а при плохой погоде – за 80. Как часто бывает, несоответствие желаемого и действительного стало причиной трагедии 17-й армии, когда в дальнейшем возникла необходимость ее эвакуации»[491].

А.Я. Кузнецов в книге «Большой десант» указывает более определенно: «Среди сухопутных и авиационных военачальников Вермахта царило единодушие. Считалось, что сил для обороны Крыма нет, и 17-ю армию нужно срочно эвакуировать с полуострова. Штаб армии к 24 октября представил в штаб Группы армий “А” план “Михаэль”, в соответствии с которым войска поэтапно отводились к Перекопу, а затем уходили по суше за Днепр. Вероятно, единственным из военных за удержание Крыма выступал гросс-адмирал Карл Дениц. Он опасался ухудшения позиций немецкого флота на Черном море»[492].

Частично это так, но картина является более «объемной». Изучение материалов трофейного фонда ЦАМО[493] и документов 17-й армии, хранящихся в архиве NARA[494], позволяет прийти к определенным выводам относительно перспектив обороны Крыма. Переписка между А.Гитлером, И.Антонеску, командующим немецкой миссией в Румынии генералом кавалерии Э.Хансеном и начальником генштаба Румынии И.Штефля[495] по вопросу обороны Крыма продолжалась с 27 сентября по 29 октября 1943 года[496].

Несмотря на сомнения ряда немецких и румынских генералов в возможности удержания полуострова, фюрер своего решения не изменил. О своем окончательном решении удерживать полуостров А. Гитлер сообщил через командующего немецкой миссией в Германии генерала Э.Хансена 25 октября 1943 г. При этом высказывались вполне логичные стратегические соображения, включая и советскую угрозу румынским нефтепромыслам. Высшее немецкое командование однозначно требовало удержания полуострова, однако дискуссия по этому вопросу на разных уровнях возобновлялась неоднократно.

В процессе обсуждения сложившейся ситуации генерал Хансен писал: «Я абсолютно уверен в том, что румынские дивизии, оснащенные современными противотанковыми пушками усиленные штурмовыми орудиями, успешно смогут удержать советские танки»[497].

28 октября Антонеску направил письмо Гитлеру, в котором выражал обеспокоенность ситуацией. В своем ответном письме Гитлер заверил, что он тоже озабочен вопросом Крыма, который он подробно проверил. «…Проверка показала следующее:

1. Значение Крыма как важнейшей авиабазы для нанесения удара по румынским нефтяным месторождениям и как опорного пункта для нанесения удара по румынскому и болгарскому побережью не может быть переоценено.

2. Советские средства вторжения ограничены. Оборону от них можно обеспечить.

3. Некоторое время можно обеспечить снабжение Крыма. Можно будет продолжать снабжение морем.

4. Эвакуация по суше больше невозможна, так как она продлится от трех до четырех недель. За это время могут быть перерезаны перешейки или приняты другие контрмеры. Эвакуация по морю будет возможна всегда.