И иногда думать так бывает даже проще.

Между тем наш новый дом начинает понемногу превращаться из мечты в реальность. Уилл нанял в Барре бригаду карьерных рабочих и каменотесов, чтобы расширить бассейн, располагавшийся когда-то позади отеля. Это будет настоящий плавательный бассейн, отделанный гранитными плитами. Наш дом мы построим так, чтобы к воде можно было пройти прямо из кухонной двери. Рабочие уже убрали и вывезли весь мусор и обугленные балки. Я специально попросила, чтобы они не трогали розарий – в память об Элизе Хардинг и об отеле, где мы с Уиллом зачали наше долгожданное дитя; я хочу сохранить его таким, каким он мне запомнился. Я уже выписала по почте несколько специальных книг, чтобы знать, как правильно ухаживать за розами, как их подстригать, как удобрять, как бороться с вредителями. Несколько советов дали мне наши городские садовники, с которыми я советовалась. Возможно, я даже посажу в нашем новом доме несколько новых сортов.

Весной, когда дороги подсохнут, можно будет завозить на участок бревна, строительный камень и другие материалы. Именно тогда работа над домом и бассейном начнется всерьез. Уилл уверен, что к зиме мы уже сможем переехать.

– Я буду очень скучать по вам, когда вы уедете. А по тебе больше всего, моя маленькая птичка! – сказала Миртл и пощекотала Мэгги животик. Девочка захихикала – она была очень довольна.

– Ну, отсюда до Бранденбурга не так и далеко, – сказала я. – Надеюсь, ты будешь приезжать к нам достаточно часто. У нас в Ласточкином Гнезде места хватит. Если хочешь, у тебя даже будет там своя комната…

Миртл чуть заметно поморщилась и отвела взгляд, и я поняла, что приезжать она не будет. Миртл ненавидела источник. Она считала, это он отнял у нее мужа.

– Ты… ты мне пиши как можно чаще, – проговорила она. – Чтобы я знала, что у вас все в порядке.

Услышав эти слова, я крепко обняла Мэгги, словно стараясь защитить ее от любых будущих бед, и Уилл рассмеялся.

– Конечно, у нас все будет в порядке. Лучше, чем в порядке. Мы будем жить в доме мечты, в сказочном замке. Разве не так, Этель?

Я улыбнулась и кивнула как можно убедительнее, стараясь скрыть страх, который, словно стальная заноза, колол и колол меня в самое сердце. Я знала, что моя дочь жива лишь благодаря воде, что мы переезжаем в Бранденбург, потому что так будет лучше для нее, и все же мысль о том, что нам придется жить рядом с источником, видеть его каждый день, проходить мимо него, пугала меня не на шутку.

Чтобы отвлечься, я стала возиться с тортом, который уже остыл. Я покрыла его кремом, а в самую середину воткнула розовую свечку. Поджигая ее, я нарочно удерживала спичку слишком долго, чтобы огонь обжег мне пальцы. Резкая боль действительно привела меня в чувство, вернула к реальности, и я тихонько перевела дух. Быть может, все не так уж плохо, как я себе навоображала…

«Я – миссис Монро, и у моей дочери день рождения. Первый день рождения в ее жизни! Она совершенно здорова, и каждый день дарит мне новую и новую радость. Она – настоящая, и она пришла в этот мир, чтобы здесь жить. Теперь у меня есть все, о чем только может мечтать женщина. У меня есть дочь и любимый муж, и совсем скоро мы будем жить в доме нашей мечты!»

Потом мы хором спели «С днем рожденья, дружок!», а Мэгги смеялась и хлопала в ладошки. И от этого нам всем стало светло и радостно на душе.

Помогая дочери задуть свечу, я загадала: «Пусть мы всегда будем здоровы и счастливы, как сейчас!»

26 июня 1931 г.

Уилл вернулся из Бранденбурга. Он привез целую сумку банок и бутылок с водой для Мэгги и свежие новости о том, как строится наш дом.

– Фундамент уже полностью готов, а вот со стенами сложнее… Из-за дождя неожиданно разлился ручей, дорогу затопило, и грузовики не смогли по ней проехать. Пришлось нанять несколько конных упряжек, которые доставили на стройплощадку бревна для каркаса. Это нужно было видеть, Этель!..

Его башмаки и низ брюк были в засохшей глине, от одежды остро пахло по́том, а глаза покраснели, словно он целый месяц недосыпал. Кроме того, он похудел на несколько фунтов, и я невольно подумала, что Уилл взвалил на себя работу, которая не каждому по плечу. Нет, конечно, он не клал кирпичи и не управлял лошадьми, но ведь ему нужно было столько всего учесть, организовать, договориться – а потом еще проследить, чтобы все было сделано как надо. И даже когда Уилл был дома, он постоянно составлял какие-то списки, рисовал для рабочих схемы и чертежи или делал эскизы отдельных элементов внутреннего убранства – встроенных скамей в прихожей или опорного столба винтовой лестницы, который он планировал покрыть декоративной резьбой. Расположение кухонных окон Уилл менял не меньше четырех раз – ему очень хотелось, чтобы наш новый дом был настолько близок к совершенству, насколько это возможно. Иногда, спускаясь по утрам вниз, чтобы приготовить завтрак, я видела, что он все еще сидит за столом и работает. Меня это удивляло. Откровенно говоря, я не помнила, чтобы он так полно отдавался какому-то делу, с головой погружаясь в проблемы и хлопоты, не все из которых были достаточно приятными.

Почему-то сложнее всего оказалось удержать рабочих. Каменщики, плотники, кровельщики исчезали, подчас без всякого предупреждения. Главный мастер, мистер Галетти, с которым Уилл заключил договор, поначалу произвел на него впечатление человека компетентного и опытного, но теперь Уилл начал сомневаться, правильный ли выбор он сделал.

– Мы отстаем от графика уже на несколько недель, – говорил мне Уилл. – Я велел Галетти нанять дополнительных рабочих и выбрать людей понадежнее, на которых можно положиться. Я уверен, что с этим-то никаких трудностей не будет. Депрессия в самом разгаре, безработных везде хватает. Стоит только разместить в газетах соответствующее объявление, и желающие выстроятся в очередь длиной в милю.

– А мы можем себе это позволить? – осторожно поинтересовалась я. – Я имею в виду – увеличить количество рабочих?

Уилл кивнул:

– Конечно, это увеличит расходы. Мы и так уже превысили первоначальный бюджет, но… – Он озабоченно нахмурился, но, заметив, что я на него смотрю, улыбнулся. – …Но я уверен, что дело того стоит! В конце концов, я же строю не конюшню и не гараж – я строю дом для любимой жены и обожаемой дочери, и я хочу построить его как можно скорее!

И с этими словами он сжал в руках мои ладони и поцеловал.

2 августа 1931 г.

Уилл снова целую неделю пробыл в Бранденбурге и вернулся только сегодня поздно вечером. Выглядел он еще более худым и каким-то простуженным. Казалось, от него осталась одна оболочка – так он вымотался.

Когда он вошел, Мэгги уже давно спала в своей кроватке.

– Уилл, дорогой, как я рада! Ты, наверное, ужасно голодный? Будешь ужинать? – Я поцеловала его в обветренные щеки, стряхнула с куртки грязь. – Я пожарила цыпленка, он еще теплый. Я специально держала его в духовке – я же не знала, когда ты приедешь. Переодевайся скорее и приходи на кухню, я как раз успею собрать на стол. Можем даже выпить по капельке бренди в честь твоего возвращения.