— Поговорить надо.

…

— Ладно, поднимайся.

Токарев — поднялся на лифте на площадку, на которой было всего две квартирные двери, из одной из них — выглядывал мужик в халате. Лет пятьдесят, типичное руководящее рыло…

— Ты чего…

Токарев — ухватил его за халат, рывком вытащил на площадку, сунул под нос пистолет.

— Тихо!

Захлопнул ногой дверь.

— Ты… чего… охренел?

— Слушай сюда, Миша… на место Богдановского хочешь?

— Ты охренел что ли? Пистолет убери.

— На вопрос отвечай.

— Какое место Богдановского… ты что, пьяный?

— Слушай сюда, Миша…

Хозяин квартиры был трус — и Токарев об этом знал. Но он ему был нужен только на один раз…

— То, что ты дуешь молдаванам, это замнем для верности. То что молдаване тебя купили за то что разрешают из Приднестровья товары гонять — тоже замнем. Но вот, то, что ты еще и русским дуешь — это уже не смешно. Зрадник ты, Миша.

— Ты… пьяный.

— Я завтра трезвый буду, Миша. А ты как был зрадником, так и останешься.

— Чего тебе… надо.

— Во. Уже соображать начал. Завтра — ты позовешь Богдановского в свой кабинет. И скажешь, что есть информация по порту — что сказать, ты лучше меня знаешь. Разговор ты запишешь на диктофон и отдашь мне. После чего — будешь торговать Родиной и дальше.

— Ты… дурак.

— Чего…

— Дурак ты, Токарев. У нас система антипрослушки знаешь какая. Ничего нельзя записать, телефоны не работают. После пленок Онищенко знаешь, как все пересрались[61]. Нам американцы систему устанавливали.

Токарев чуть отпустил хватку…

— Что, попал?

— Не в этом дело. У тебя окна на Екатерининскую выходят?

— Да. А что?

— А то. У нас лазерная система прослушки есть. Пишет по стеклу. И ничем ее не заглушить, понял?

— Писать генерала СБУ — это пипец. Ты понимаешь, на что сам идешь, и на что меня подписываешь.

— Все я понимаю, Миша. Все. Богдановский нашего Папу убил.

У зама полезли глаза из орбит.

— Семидрева?! Ты чего? Зачем ему?

— Город не поделили. А сейчас он меня заказал. И у меня выхода, в общем-то, нет — или я или он. Сбросим его — начальником СБУ будешь ты. Да… стекла у тебя бронированные?

— Нет. Подожди… а тебе какая разница?

— Какая-какая. Сам подумай — как можно писать с бронированного стекла, оно же мертво стоит. Ну-ка…

Токарев быстро поменял диспозицию, встал рядом, достал телефон — для селфи.

— Ну-ка, сделай чи-и-из…

…

— Это на случай, если ты меня Богдану заложить соберешься. Имей в виду, я не только про молдаван и русских знаю. И молчать не буду. Бывай.

Миша посмотрел на Токарева глазами, в которых была вся скорбь еврейского народа.

— С…а ты, Токарев.

— Знаю. Но я с…а умная.

Этим утром — на Екатерининской снова появилась девушка — она бывала тут по утрам уже третий день. Простенько одетая, красивая, в джинсовой куртке — обычная одесситка. Одесситки ведь красивые, в городе настоящий культ красивых женщин, настоящая одесситка накрасит губы даже если надо вынести мусор. Она устроилась на Екатерининской, положила перед собой футляр от гитары, и запела, аккомпанируя на гитаре себе сама. Без фанеры, без магнитофона, без всего. Пела она на русском, на английском, и еще на каком-то языке, в котором немногие знающие, могли опознать испанский — без труда переходя с одного языка на другой. Несмотря на то, что сейчас был не совсем сезон, и туристов было мало — кое-что девушка все же заработала — небольшая горка монет и несколько мелких купюр лежали в футляре, когда на улице появился Ланд Крузер начальника областного СБУ…

Никто из прохожих, в том числе и те кто, возможно, контролировал улицу пешими патрулями, не мог предположить, что уличная певица, которая каждый раз располагалась в другом месте — на самом деле просчитывает сектора обстрела зданий СБУ и МВД, ищет снайперские позиции, прикидывает насколько помешают деревья и засекает, сколько секунд нужно человеку, чтобы пройти от машины до дверей здания. Никто просто в это бы не поверил.

Провалилась она случайно — дело в том, что в Одессе управления МВД и СБУ находятся совсем недалеко друг от друга. Чтобы держать ситуацию под контролем минимальными силами — Ангел и Ибрагим поставили в нескольких местах небольшие малозаметные веб-камеры, а в одном месте — оставили машину с двумя видеорегистраторами, постоянно включенными на запись и подключенными к интернету. Все записи с камер — уходили в сеть, на облачное хранилище данных и по мере возможности и необходимости — просматривались.

Сейчас — записи просматривал как раз Ангел, большинство тех, кто оставались еще в живых были сотрудниками полиции, в том числе один — центрального аппарата, и ему надо было понимать, во сколько он уходит с работы и во сколько приходит. Джип начальника СБУ привлек его внимание — и тут он заметил уличную певицу… ее было плохо видно из-за дерева, но она повернулась, провожая взглядом джип. Не веря своим глазам, он сделал стоп-кадр, перегнал на программу обработки изображения. Программа проскочила секунд за двадцать…

— Карамба! — в голос выругался он и ударил по двери кулаком.

Проснулся Ибрагим — он, как и любой опытный солдат спал всякий раз, как только это было возможно.

— Что… что-то случилось?

— Подмени меня. Я возьму машину.

* * *

Hoy en mi ventana brilla el sol

Y el corazon

Se pone triste contemplando la ciudad

Porque te vas?

Como cada noche desperte

Pensando en ti

Y en mi reloj todas las horas vi pasar

Porque te vas?

Todas las promesas de mi amor

Se iran contigo

Me olvidaras, me olvidaras

Junto a la estacion llorare igual que un nino

Porque te vas? Porquetevas[62]?