– Рад помочь, – произнес парень. – Что требуется сделать?

– Сейчас я объясню, – начал Гуров. – Ко мне на допрос должен прийти один фигурант дела об убийствах. Его фотографии у нас, конечно, имеются. Но меня интересует одна деталь его внешности. А именно – меня очень интересуют его уши. Ты не мог бы снять оба уха моего посетителя, причем так, чтобы он сам не заподозрил, что его фотографируют?

– Так, чтобы он сам не заподозрил? – переспросил Андрей. – Это можно сделать только в одном месте – в специальной комнате для допросов. Ну, в той, со стеклами, прозрачными только снаружи. В любых других условиях я этого сделать не смогу.

– Хорошо, тогда мы пройдем в комнату для допросов. А ты сними мне оба его уха, и желательно в нескольких ракурсах – чуть сзади, чуть спереди, сверху… Договорились?

– Конечно, господин полковник! – отозвался Андрей.

Он ушел в помещение для наблюдателей, а Гуров направился к своему кабинету.

Еще издали он увидел человека, который прохаживался по коридору вблизи его кабинета. Увидев Гурова, человек этот шагнул ему навстречу:

– Добрый день, Лев Иванович, добрый день! А я – Мельников, Павел Игоревич Мельников.

Ясно было, что Павел Мельников посвящен в тонкости отношений оперативников и подследственных, поэтому не протянул сыщику руку для пожатия. Но в остальном он держал себя как человек, встретивший старого друга.

– Давно ждете? – спросил Гуров.

– Нет, совсем чуток, минут пятнадцать, не больше, – прозвучал ответ. – Ну что, пригласите меня в свой кабинет?

– Нет, не в этот, – покачал головой Лев. – Видите ли, разговор у нас будет официальный, значит, и помещение должно быть официальное. Так что мы пройдем в комнату для допросов. – И он сделал рукой приглашающий жест, показывая, куда нужно пройти.

На лице Мельникова появилось огорченное выражение, и он спросил:

– Это такая комната, где стекла с одной стороны прозрачные? Такие еще в кино постоянно показывают. Значит, за нами кто-то будет наблюдать? А к чему? Кому тут не доверяют – мне или вам? Я-то полагал, что у нас с вами будет доверительная беседа…

– Доверительную беседу можно вести где угодно, – заметил Гуров, шагая по коридору рядом с подследственным. – Хоть на кухне, хоть в кабинете, хоть в комнате для допросов. Так что если вы настроились на доверительный разговор, то таким он и будет. Прошу! – и распахнул перед фигурантом дверь комнаты.

Здесь все было как обычно: стол и два стула по разные стороны стола. На столе лежала стопка бумаги и две ручки. Здесь не было блокнота, с которым в последнее время Гуров не расставался, однако он заранее решил, что обойдется без блокнота – основные факты, относящиеся к делу, он помнил наизусть.

Мельников сел за стол, и допрос начался.

– Вы допрашиваетесь по делу об убийстве предпринимателя Валентина Гурьянова, произошедшем 16 сентября позапрошлого года, – сухо произнес Гуров. – Как выяснило следствие, у вас с Гурьяновым незадолго до его смерти произошел конфликт. Расскажите подробнее о сути и причинах этого конфликта.

Произнося эту заранее заготовленную, вполне дежурную фразу, он внимательно разглядывал своего собеседника. В коридоре, где они встретились, освещение было тусклое, и Лев не смог хорошенько разглядеть Павла Мельникова. Такая возможность появилась только теперь. Внешность предпринимателя Мельникова сразу говорила, что перед вами – человек энергичный и доброжелательный. Он был чуть выше среднего роста, плотного сложения, с крепкими руками, волосы черные, чуть вьющиеся. На вид подозреваемому было около пятидесяти, и волосы у него уже начали редеть, а в центре головы образовалась небольшая залысина. Карие глаза смотрели на собеседника открыто, ясно.

– Я, конечно, все по этому вопросу расскажу, – заговорил Мельников. – Только хочу заметить, что меня ваш товарищ по этому делу уже допрашивал. Задавал тот же самый вопрос, и я тогда же все рассказал. Так что не взыщите, если я буду повторяться. Ничего нового, знаете, за это время не произошло.

– Ничего страшного, если вы повторитесь, – сказал на это Гуров. – У нас работа такая – часто приходится выслушивать одно и то же по нескольку раз. Итак, повторяю: расскажите о причинах и сути вашего конфликта с Гурьяновым.

– Да конфликта никакого у нас не было! – воскликнул подозреваемый. – Не конфликт, а одно недоразумение. Столкновение интересов было, тут я не спорю. Видите ли, в чем дело. Валентин, когда начинал свой бизнес, занимал под свои мастерские разного рода бесхозные участки земли в городской черте. Они как образовались, эти участки? В 90-е годы, когда хозяйство пришло в упадок, заводы начали разоряться, закрываться. А площади они занимали просто огромные! И все это стало в один момент никому не нужным. Валентин договаривался с городской администрацией, и она ему сдавала эту землю в аренду лет на двадцать, по очень льготной расценке. Валентину…

– Я смотрю, вы все время называете Гурьянова по имени, – прервал его Гуров. – Вы что, были с ним очень близки? Дружили?

– Ну, не то чтобы дружили, но отношения у нас были самые тесные, – ответил Мельников. – Общались почти каждый день. Так вот, я продолжу. Валентину в силу этих причин было невыгодно строить какую-то фабрику, сводить свое производство под одну крышу, все эти мастерские и оставались в разных концах города. Можно сказать, наличие дешевой земли даже мешало ему создать крупное современное предприятие. Так продолжалось почти двадцать лет. Между тем условия изменились. В городе началось массовое жилищное строительство, и земля стала цениться. В числе прочих и я занялся возведением новых домов. И тут оказалось, что эти допотопные мастерские Вали занимают участки, где я мог бы возвести прекрасные современные дома. Ну, я и обратился к нему с предложением передать эти участки мне. Разумеется, не за так – за хорошую плату. На эти деньги он мог бы построить целую фабрику, объединить производство своих усилителей в одном месте…

– То есть вы считаете, что ваше предложение было Гурьянову выгодно?

– Разумеется, выгодно! Он просто не хотел ничего менять. Ему было удобнее вести дело по старинке, как он привык. Я почему говорю это с такой уверенностью? Потому что потом, когда произошла эта трагедия и Валентина не стало, я быстро договорился с его вдовой. Она сдала мне нужные участки, получила хорошие деньги…

– И построила фабрику?

– Нет, фабрику она, к сожалению, не построила, – признал Мельников. – Все-таки тут требуется энергия, которой обладают мужчины. Напор нужен, деловая сметка. Нет, эти деньги, полученные от меня, ушли у нее просто на жизнь. Жить-то без мужа трудно…

– Значит, после смерти Гурьянова вы получили то, что хотели? – уточнил Гуров. – Таким образом, вы от его смерти выиграли?

– Формально, конечно, можно так рассуждать, – сказал Мельников. – Но фактически это будет совершенная неправда. Ведь я заплатил за участки те же деньги, которые раньше предлагал самому Валентину. Где же мой выигрыш? В чем? Нет, для меня такое рассуждение звучит очень обидно. – Он и правда выглядел обиженным, причем обиженным несправедливо.