Михаил покрутил арбалет в руках. Надежно, добротно, удобно.

– И болтов к нему, десятка три.

Немец кивнул.

Потом оружейник подсчитал стоимость. Выходило дороговато, но выделка и качество стали были на высоте, уж в этом, как инженер, Михаил толк понимал. Он отсчитал деньги. Немец расплылся в улыбке.

– Заходи еще, герр…

– Михаил.

– Герр Михаил. Лучшее оружие из прекрасной стали можно найти только у меня.

Оружие сложили в мешок – его нес Григорий. Ходить с оружием в открытую по городу воспрещалось.

На обратном пути Григорий вздохнул.

– Это какие же деньжищи за железо ты, Михаил, заплатил! Три деревни с холопами купить можно и жить припеваючи!

– А ежели неурожай случится? Или набег – татарский или еще чей? Дома пожгут, урожай на полях вытопчут, людишек в плен возьмут? Что тогда?

– Это верно. Одна надежа на Великого князя да на его дружину.

– Знаешь поговорку «На Бога надейся, а сам не плошай»? Помнишь тех двух лиходеев на берегу? Разве успеет дружина ко всякому разбою? Каждый сам о себе заботиться должен.

Однако упоминание Григория о покупке деревень занозой засело в голове Михаила. Нет, деревни покупать он не собирался, поскольку в сельском хозяйстве не понимал ровным счетом ничего, да и риски были велики. Он только на торгу научился различать зерна пшеницы от зерен ржи или ячменя. Но вот дом или избу в Москве прикупить стоило. С одной стороны, судно, товар и деньги в тайнике не его – это он прекрасно понимал. Это заслуга убитого татарами купца. Только ведь убитому имущество его не вернешь, да и не нужно душе убитого материальное добро. И потому Михаил, коли уж случилась такая оказия, решил заняться торговлей – ведь начальный капитал уже есть. Только потратить его надо с умом, не распылить на нереальные проекты, на питье и развлечение. Деньги, сколько бы их ни было, всегда имеют свойство заканчиваться. А дом – это свой угол, независимость. Не жить же ему, в самом деле, на судне?

Когда они добрались до ушкуя и Григорий облегченно сбросил мешок на палубу, Михаил спросил его:

– А сколько дом или изба в Москве стоят?

– Откель мне знать, хозяин? Я домов отродясь не покупал. Да ты никак хоромы себе решил прикупить?

– Не, на хоромы у меня денег точно нет. А вот дом каменный было бы хорошо. Должен же быть у человека свой дом?

– Должен. И семья должна быть.

– Насчет семьи рановато, у меня и зазнобы-то пока нет.

– Тебе сколько годов, Михаил?

– Двадцать шесть.

– Да как же рано? В твоем возрасте мужи уже двоих-троих мальцов имеют.

– Не довелось, – сконфузился Михаил.

В те времена женились или выходили замуж рано. Парень сватался лет в семнадцать, а девицы шли под венец уже в пятнадцать. Это сейчас мужчины и в тридцать недорослями бывают, играют в компьютерные игры, стрелялки-догонялки. А тогда человек взрослел рано – жизнь суровая была. То войны с Литвою или Рязанью, то крымчаки нагрянут, то Орда. Мужчина должен был и за себя уметь постоять, и семью кормить. Потому к делу относились ответственно.

Позже Михаил столкнулся с интересным случаем. При покупке тулупа у шубника купец засомневался в качестве – овчина, дескать, прелая и нитки гнилые, цену надо сбросить. Разозленный скорняк молча встал, в одну руку рукав взял, в другую – сам тулуп. А мужик был здоровый, крепкий. Рванул в разные стороны, от усилия лицо багровым сделалось. Тулуп порвался, только не по шву, а по овчине.

Толпа вокруг над купцом посмеялась. Он юркнуть в толпу попытался, да народ заставил его заплатить скорняку за испорченный тулуп.

Делали вещи и предметы на века, чтобы и сын попользовался, а довелось – и внук.

Григорий потеребил бородку.

– Пожалуй, я узнать могу.

– Ты насчет чего?

– Да я про стоимость дома.

– Если нетрудно, сделай милость.

На следующий день Михаил отправился на торг. Обошел ряды, где торговали тканями, цены поспрашивал, к тканям присмотрелся, со своим товаром сравнил. Теперь можно и с купцами разговаривать. С одним договорился, и сразу на судно пошли.

Купец товар посмотрел, и он ему понравился. Поторговался, конечно, для приличия – без торга какой разговор? Да и интерес свой каждый хотел соблюсти. А к полудню уже и тюки с тканями с ушкуя забрали.

Судно, разгрузившись, из воды поднялось, и Михаил сел на корме и задумался. Что делать? Ну, продал он товар, а дальше как жить, чем заниматься? Мыслей много, но в конечном итоге выходило – надо продолжать торговлю. Только чем торговать? По идее, чтобы не гонять пустое судно, надо что-то в Москве купить и подальше увезти. Проблема была в том, что он не знал, какие товары в дальних краях спросом пользуются. Выражаясь по-современному, не знал конъюнктуры. С купцами говорить надо, только скажут ли? У них свой интерес, он для них конкурент. На запад, в Великий Новгород плыть – так там Ганза торговлей правит. За море – не получится. На Балтике – та же Ганза не даст, Черное море в османских руках на юге, а на севере крымские татары хозяевами себя чувствуют. На каспийских берегах – Орда. Да и суденышко его, ушкуй, для морских походов маловато, тут надо судно посерьезнее – побольше и покрепче. Нет, надо набираться опыта, плавать по рекам княжеств, покупать-продавать. Обычаи изучит, опыт в торговле приобретет – тогда можно замахиваться и на большее.

Михаил по натуре был перфекционистом, всегда хотел достичь лучшего результата, не относиться к делу спустя рукава. Так его учил отец, так он привык жить.

Все товары он перевел в деньги, и теперь требовалось определиться – что купить в Москве и куда везти. Гнать судно порожняком нельзя – это даже Михаил, не имеющий опыта, понимал.

Чтобы поесть по-человечески самому и накормить команду, пошли на постоялый двор.

На первых этажах таких заведений всегда располагались харчевни или трактиры, а на втором, или поверхах, – комнаты для постояльцев.

Все уселись на лавке за длинным столом. Тут же появился половой – отрок лет пятнадцати.

Михаил кивнул Григорию:

– Заказывай.

Григорий заказал для всех куриный супчик с лапшой да карасей, жаренных в сметане, да пряженцев с луком и яйцом. Между делом спросил полового:

– Пиво свежее?

– Отменное да с ледника.

– Неси.

Для начала половой принес пива в кувшине с запотевшими стенками. Разлили по кружкам, и Михаил осторожно попробовал.

Пиво было прохладное, густое и вкусное. Давненько он такого не пил! И он выпил всю кружку.

– Хорошее пиво, – похвалил. И как сигнал дал. Команда его тоже к кружкам припала.

Выпив, крякнули, усы рукавами обтерли. А тут и горячий супчик подоспел. Все за ложки взялись. А вместо хлеба – пряженцы, вроде пирожков. Да все с пылу с жару. А запах! Можно нюхать и слюной подавиться.