любой ваш приказ. Когда вы отправляетесь на прогулку с чистокровной породистой собакой шакальих кровей, она и без предварительной тренировки может неизменно быть около вас, все время в одном и том же радиусе, позади или рядом, чутко соразмеряя свой бег со скоростью вашей походки. Если можно так выразиться, она послушна по природе и отзывается на свою кличку не только по своему желанию или по вашему настоянию, а потому, что она создана, чтобы повиноваться. Чем громче вы зовете ее, тем охотнее она подбегает, тогда как пес волчьей породы в той же ситуации может и не явиться на окрик, а лишь издали почтит вас каким-нибудь дружеским знаком внимания.

Но в противовес этим удобным и милым качествам у потомков шакала есть, к несчастью, и другие, гораздо менее приятные владельцу, которые также являются следствием пожизненной инфантильности этих животных. Поскольку молодая собака до определенного возраста является «табу» для других особей вида и ни при каких обстоятельствах не подвергается нападению и укусам со стороны более взрослых животных, она так и остается большим младенцем, а потому часто слишком доверчива и дружелюбна по отношению к любому. Подобно испорченному воспитанием ребенку, который каждого взрослого готов назвать «дядей», эти собаки ластятся одинаково и к людям, и к животным в своем желании поиграть с ними. И если эта юношеская наклонность в определенной степени сохраняется и у возмужавшего животного, в этом случае развивается крайне неприятный собачий характер, вернее, отсутствие всякого характера. Самое отталкивающее — это поистине «собачья» подчиненность, в худшем смысле этого слова, которую подобное животное, привыкшее видеть «дядю» в каждом встречном, проявляет по отношению к любому, кто ласково обратится к нему. У такой собаки игривый шторм дружелюбия немедленно переходит в состояние унизительного раболепства.

Все мы знакомы с этим типом собаки, которая не знает счастливой середины между радостными прыжками и униженным опрокидыванием на спину, когда все четыре лапы ее покорно болтаются в воздухе. С риском оскорбить хозяйку дома вы кричите на беснующееся животное, которое пачкает лапами вашу одежду и с головы до пят покрывает вас шерстью. Услышав негодующий вопль, пес тут же, извиняясь, опрокидывается на спину. Теперь вы ласково заговариваете с ним, чтобы доставить удовольствие его хозяйке, — и бац! — моментально вскочив на ноги, зверюга облизывает вам лицо и снова начинает оставлять свою шерсть на ваших штанах. Подобная собака, по существу, принадлежащая любому, может быть с легкостью украдена, ибо она доверяет всякому незнакомцу, дружелюбно обратившемуся к ней. Но если вы так легко можете взять мою собаку — пожалуйста, владейте ею!

Моему вкусу не соответствуют даже наиболее привлекательные и красиво сложенные охотничьи собаки, чьи «свисающие уши сметают утреннюю росу», ибо большинство из них готовы следовать за каждым человеком с ружьем. Предполагается, что их полезность заключается именно в этой способности признавать хозяином каждого охотника. Однако это не так. Нельзя купить вполне натренированную собаку, нельзя и передать пса на воспитание профессиональному тренеру. Понятно, что собака может быть воспитана только тем человеком, который владеет ее абсолютным доверием и повиновением. Если вы передаете вашего питомца тренеру, то тем самым сразу же предрешаете надлом его преданности. Личные взаимоотношения хозяина и собаки, несомненно, будут жестоко подорваны даже в том случае, если по окончании обучения ваш пес вернется к чему-то похожему на его прежнюю привязанность к вам.

Если вы рискнете проделать то же самое с собакой волчьих кровей, то она либо ничему не научится у тренера из-за своей упрямой застенчивости, либо приведет нового воспитателя в замешательство непокорным и агрессивным характером. Если же вы отдадите пса на обучение очень рано, пока он не стал еще абсолютно предан вам — тогда, вне всякого сомнения, любовь животного безраздельно будет отдана тренеру. Вот почему ни в коем случае нельзя покупать окончательно обученную собаку волчьих кровей. У собаки, оторванной от хозяина, на которого пал ее выбор, не окажется и следа пройденной ею тренировки. Пес волчьего происхождения или признает одного хозяина безраздельно, раз и навсегда, или же в том случае, если не найдет господина или утратит его, он станет независимым и эгоистичным, как кошка, и будет жить рядом с людьми, не выказывая и тени сердечной привязанности к ним.

Именно в таком положении находилось большинство север о-американских упряжных собак. Их глубокие душевные качества так и не были бы разбужены, если бы Джек Лондон не постиг их и не нашел бы к ним доступа. То же самое можно сказать и о некоторых среднеевропейских породах, в частности, так называемых чау, или китайских, которых презирают многие собаководы и недолюбливает большинство ветеринаров. Как раз эти собаки часто становятся подобными кошкам в том смысле, что, если их первая привязанность оказывается неудовлетворенной, они уже не способны к новой любви. Чау приносят непреложную клятву верности господину чрезвычайно рано. Среди собак шакальих кровей почти нет пород с такими сильными и верными характерами. Исключение составляют, пожалуй, лишь эрдельтерьеры и эльзасские собаки, любовь которых не может уже быть завоевана новым хозяином, хотя животному не исполнилось и года. Но если вы хотите быть уверены в непреложной верности чау или другого животного с волчьей наследственностью, то должны выращивать его с самого раннего возраста. Исходя из моего долгого опыта с чау, щенков этой породы следует воспитывать с четырех, самое большее с пятимесячного возраста. И это не такая большая жертва с вашей стороны, как могло бы показаться, ибо у этих животных есть склонность воспринимать домашнюю тренировку в более раннем возрасте, чем у собак шакальих кровей. В самом деле, кошачий инстинкт чистоплотности — одна из наиболее приятных особенностей собак волчьего происхождения.

Из этих описаний различных собачьих характеров читатель, очевидно, заключит, что мои симпатии принадлежат исключительно потомкам волка. В действительности это не так. Никакой пес волчьих кровей не сможет выказать своему хозяину такого безусловного повиновения, как наш несравненный эрдельтерьер. Понятно, что мы не встретим у потомка шакалов тех благородных качеств хищного зверя, которые свойственны собаке волчьих кровей, — ее гордой отчужденности по отношению к незнакомцам, беспредельной любви к хозяину и одновременно сдержанности в проявлении этого по-настоящему глубокого чувства.

Комплексы качеств этих двух больших групп собачьего племени, оказывается, можно скомбинировать. Конечно, привить животному волчьего происхождения все лучшие качества потомка шакалов, одомашненного тысячелетиями ранее, это задача, невыполнимая для собаковода. Но есть и другой путь.

Несколько лет назад я и моя жена завели себе по собаке. Я приобрел уже упоминавшуюся в этой книге эльзасскую суку Тито, а моя супруга