– Ты ведь Боадаг Мак-Аррайд? – обращаюсь я к бородачу, подождав, пока Фергус окончательно скроется из виду.

– Истинно так, могучий Трен, – басит тот, явно польщенный, что я помню его имя.

– Тебя требует Мудрый.

– Меня?

– Да. Похоже, у него к тебе какое-то поручение.

Донельзя гордый, тот одергивает плащ, расправляет плечи и входит в комнату. Я остаюсь снаружи: к чему лишний раз смотреть на такое?

– Привет тебе, храбрый воин, – доносится до меня сквозь дверь ласковый голос Лаурика. – Есть ли у тебя кинжал?…

Темра гудела, переваривая страшную новость.

Илбрек Мак-Аррайд подло убит накануне битвы. Зарезан прямо на военном совете предателем, подкупленным вероломным Сильвестом. Пользуясь тем, что в самый разгар совета второй страж был отправлен за сыном покойного правителя, чтобы пригласить его для обсуждения предстоящего сражения, убийца ворвался в комнату и ударил стоящего рядом с дверью Илбрека кинжалом в шею. Разумеется, негодяй тут же погиб от руки доблестного Посланца Четырех, непобедимого Дарэг Клива, но разве соизмерима его жалкая жизнь с этой колоссальной потерей?! Убит, убит Черный Орел Гор, бессильно повисли его могучие крылья! Пал великий муж, справедливый и щедрый правитель, неистовый воин и нежный любовник, заботливый отец и любящий муж! Горько рыдает красавица Этайн, безутешны славный Диан, потерявший отца, и доблестный Трен, утративший верного друга, яростно сжимают оружие храбрые воины, давая клятву полить погребальный курган героя кровью убийц.

Но не время для скорби! К оружию, к оружию защитники Предела! Враг рядом, коварный, хитрый враг, тщащийся подлостью и вероломством склонить чашу весов в свою сторону. Но он просчитался. Живы могучий Трен и непобедимый Дарэг Клив! Рядом с ними расправляет крылья Диан Мак-Аррайд, новый глава рода, юный Орленок, достойный сын достойного отца! Мудрый Лаурик благословляет вас на битву, и Всеблагие улыбаются, глядя на вас с небес! Так вытрите слезы и точите мечи. Близок тот час, когда сполна утолите вы свою жажду мести. Она лишь добавит вам силы, укрепит вашу решимость, удвоит каждый тяжкий удар, что вы нанесете! Вперед! Без раздумий! Без сожалений! Без пощады!!!

Такие настроения овладели всеми. И в царящей кругом суете никто не задумывался, отчего это предатель Боадаг подкупленный Ард-Ри, пошел на заведомо верную смерть? Ведь мертвецу золото без надобности, а для него, члена рода Аррайд и доверенного телохранителя, для которого в лагере Илбрека не было запретов, куда проще и безопаснее напасть ночью, пока господин спит. Почему орудием убийства стал кинжал – оружие ненадежное, требующее филигранной точности, ловкости и проворства, которыми Боадаг при жизни никогда не отличался? Почему не меч, копье или, на худой конец, добрая порция яда в кувшине меда, которая, при толике везения, могла бы уложить и трех остальных членов совета? Почему Мудрый Лаурик внезапно – и впервые за всё время! – решил пригласить на совет правителей Диана Мак-Аррайда, никогда не блиставшего особыми стратегическими талантами? А коли решил, то почему Диан понадобился ему в самый разгар совета, да еще так срочно, что за ним потребовалось посылать стража? А раз совет был в самом разгаре, то почему погибший Илбрек не сидел за столом, как все прочие достойные мужи, а стоял около двери? И самое главное, откуда вероломный Боадаг, врываясь с кинжалом в комнату, знал, что Илбрек стоит именно возле двери?

Как бы там ни было, но все эти вопросы мог задать, например, я. А я и без того знал правду. Нет, меня сейчас куда больше волновало другое. «Не нужно заботиться, что с ним делать потом», – сказал Мудрый, стоя над телом убитого им Илбрека. Значит, он уже думал об этом? А если думал о нем, то думал и обо мне? Конечно, я не настолько глуп, чтобы дразнить разъяренного вепря, но в последние дни не нужно было прилагать особых усилий для того, чтобы вызвать его гнев. И потом, я уже ни в чем не был уверен. Кто поручится за то, что даже сейчас, отбывая на битву с Серебряной Маской, загадочным Мудрым-отступником, восставшим против власти Четырех, Лаурик не приказал кому-нибудь прикончить чересчур настырного и много думающего правителя Трена. Например…

– Пришел Фрэнк, – объявила Майра, входя в комнату. Несмотря на изменения, произошедшие с моим другом, она единственная относилась к нему по-прежнему. И никогда не называла Дарэг Клив.

– Зови.

Фрэнк стиснул мое запястье в воинском приветствии, я ответил тем же. Потом вопросительно кивнул на кувшин меда, он так же молча покачал головой.

– Меня привела к тебе нужда, Трен, и ее не утолить медом. Поверь, я бы не стал тебя тревожить в такой день, но… Одним словом, Мудрый…

– Мудрый? – эхом откликнулся я.

Неужели мои гнусные мысли оказались провидческими?!

– Угу. – Фрэнк развел руками. – Я и сам безмерно удивился, зачем… Лаурику, – имя Мудрого он произнес после едва заметной паузы, словно собирался сказать вместо него какое-то другое, но вовремя опомнился, -…понадобилось мое оружие?

Выглядел он и впрямь удивленным и раздосадованным. И это было так естественно, так походило на старого доброго Фрэнка, что я против воли улыбнулся. И видя это, он тоже – робко, одними уголками губ – улыбнулся в ответ.

– И что, неужели всё забрал?

– В том-то и дело, что не всё. Только меч и кинжал, которые я принес со своей родины. И заявил, что на защиту Западного Предела негоже вставать с оружием, выкованным где-то еще.

– О Всеблагие! Это же… – начал я.

– Странно, – быстро закончил за меня Фрэнк, оглянувшись на закрытую дверь. В комнате кроме нас никого не было – умница Майра, впустив гостя, поспешно удалилась, плотно закрыв за собой дверь. – Очень странно. Но не нам с тобой спорить с Устами Четырех и рассуждать, что лучше для Предела, – и он едва заметно подмигнул мне.

– Конечно, конечно, – поспешно подтвердил я.

– Как бы там ни было, но ты ведь не допустишь, славный Трен, чтобы Посланец Четырех шел в бой за Предел, вооруженный лишь тем кинжалом, что ты подарил ему после стычки у Ат Дам? Конечно, я мог бы обратиться к любому кузнецу…

– Ни в коем случае! Мы немедленно отправимся в мою личную оружейную и подберем тебе снаряжение, достойное столь славного воина! – подыграл ему я.

В оружейной царили полумрак и прохлада. Сейчас, когда до выступления оставались считанные часы, здесь было безлюдно. Впрочем, два воина еще топтались на пороге, споря о превосходстве волнистого наконечника копья перед листовидным, но, заметив Алого Меча, да еще и в сопровождении правителя Трена, оба тут же вспомнили о неких срочных делах.

Мы остались одни.

Запалив принесенный с собой факел и закрыв дверь, я гостеприимно обвел рукой помещение и громогласно предложил доблестному Посланнику Четырех, – да не забудут Они Своего верного слугу! – выбирать, что его душе угодно. Фрэнк так же громко поблагодарил меня и медленно двинулся мимо рядов копий, топоров и мечей. Я тенью следовал за ним.