Мелафия перестала завывать и снова положила руку мне на плечо.

– Идем.

Она помогла мне подняться и повела в угол комнаты, где стояла большая лохань из красного дерева, наполовину запомненная водой.

– Омой голову, – велела она.

Как послушный мальчик, я наклонился над лоханью, но тут же мне в голову закралась неприятная мысль. Вместо того, чтобы окунуть голову, я посмотрел на Мелафию и хитро улыбнулся.

– Надеюсь, там не святая вода, а?

Она крепко ухватила меня за ухо.

– С каких пор ты перестал доверять мне, мальчик?

– Ай!.. Слушай, в последний раз, когда я тебе доверился, ты заперла меня в подвале. Пусть Оливия идет первой.

С раздраженным восклицанием Мелафия подвела вампиршу к лохани и дождалась, когда она опустит лицо в воду. Потом настала моя очередь. Я задержал дыхание и погрузил голову до самой шеи. Мелафия принялась тереть меня – волосы, плечи и грудь. Вода обжигала, и это было похоже на покалывание тысяч крошечных иголок и булавок. Неприятно, но не опасно. Впрочем, можно подумать, я справился бы с Мелафией, реши она вдруг мне навредить. И тут мне в голову пришла некая мысль… – Еще раз.

Чувствуя себя полнейшим идиотом, я выполнил ее приказ. В конце концов, что я знал о вуду?

Секундой позже я стоял перед Мелафией, и капли воды стекали по моему лицу. Она вытерла их, улыбнулась и поцеловала меня в щеку.

– Хорошо. Одевайся. Я принесла твой костюм, – сказала она и переключила внимание на Оливию.

– На кой черт мне опять надевать это идиотский пиджак? Если уж я буду хозяином вечеринки, то хочу хотя бы нормально выглядеть!

Нет, это уже слишком! Я мог привести сотни аргументов в ответ на вопрос, почему дурацкий синий пиджак был не лучшим выбором для нашего банкета. И я бы использовал их все, прежде чем назвать истинную причину: это был пиджак Уильяма. Тот, который он дал мне для защиты. Тот, который я носил, когда поцеловал Конни… кажется, это было сто лет назад…

– Он чистый, Джек. И на вечере предполагается дресскод в стиле ретро. В чем проблема?

– Ретро там или нет, а эту гадость я не надену. Мелафия посмотрела на меня как на непослушного ребенка.

– Так надо, – терпеливо сказала она. – Уильям хотел, чтобы ты носил его.

Уильям…

– Ты собираешься сразиться с древним вампиром, чтобы вернуть нам Уильяма. Я наложила на этот пиджак самые мощные заклинания, какие только были мне под силу.

Появление Оливии спасло меня от необходимости отвечать. От необходимости лгать о том, с кем и как я собираюсь сражаться. Вернее, не столько ее появление как таковое, сколько внешность вампирши.

– Как красиво! – сказала она, повертевшись перед нами. Украшенный бисером край ее платья, похоже, жил собственной жизнью.

– Мода 1920-х. Платье принадлежало подруге Уильяма.

– Я снова чувствую себя девчонкой. – Оливия рассмеялась. – Что скажешь, Джек?

– Скажу, что лучше надену платье, чем этот уродский пиджак!

– Ой, не капризничай. Мелафия плохого не посоветует. Думаю, тебе надо ее послушаться.

Я уже собирался сказать, как устал от разных и всяческих эгоистов, но тут раздался звонок в дверь. Я двинулся в сторону гостиной, но Мелафия остановила меня.

– Подожди.

Дейлод коснулся дверной ручки и посмотрел на Мелафию.

– Вампир. Незнакомый.

Она придвинулась поближе ко мне и кивнула.

– Открой.

– Верм… – сказал я, не веря собственным глазам. Его чернильно-черные волосы теперь стали почти белыми. Кожа имела бледный матовый оттенок, присущий большинству вампиров, и Верм в своей черной куртке смотрелся гораздо лучше, чем в тот последний раз, когда я видел его хилое тельце. – Что ты здесь делаешь?

– И тебе привет, брат мой.

Он выглядел великолепно и казался невероятно довольным собой. Я отступил на шаг и пригласил его в дом.

– Ты получил то, что хотел. Стал вампиром. Рад за тебя.

– Верно, Джек. Ты отказался мне помогать, но Уильям все сделал. Теперь я крутой вампир. Точно как ты.

Рейя хихикнула и прикрыла рот ладошкой; полагаю, она увидела ужас на моем лице. А вы бы что почувствовали, если бы вас сравнили с этаким хорьком?

– Да, один в один, – подлила масла в огонь Оливия.

– Очень смешно, – буркнул я. – Даже и не мечтай, маленький засранец. Я до сих пор могу порвать тебя напополам. И я не в настроении любезничать, так что говори, зачем пришел.

Возможно, мне следовало посочувствовать парню, но что-то не было охоты. Я, отдаваясь тьме, понятия не имел, во что ввязываюсь. Верм же выбрал путь нежити сознательно и добровольно, точно зная, кем и чем он станет. Черт бы его побрал…

– Значит, вот он какой – дом Уильяма, – сказал Верм, пропустив мой вопрос мимо ушей. Он раскинул руки в стороны и огляделся по сторонам. – Родное жилище…

– Родное? – Мелафия скрестила руки на груди и уставилась на него. – Джек, кто этот тощий ребенок? Уильям и правда инициировал его?

– Боюсь, что да, – буркнул я. – Друзья, это… черт… как там тебя зовут?

Верм обиженно насупился.

– Мое имя – Ламар Натан фон Верм. – Он вытянулся во весь рост. – Но вы можете называть меня Верминатор.

Твою вампирскую мать за ногу!.. Я возвел глаза к потолку. Некоторые ночи просто не стоят того, чтобы выбираться из гроба.

– Зовите его Верм. Не представляю, зачем Уильям его инициировал, но, думаю, тут не обошлось без Ридрека.

– А может, Уильяму просто захотелось второго ребенка? – сказал Верм с негромким смешком.

Вот чего я терпеть не могу, так это всяческих рассуждений на темы, о которых стараюсь не думать. Да, отныне я не единственный отпрыск Уильяма. До нынешнего дня я был первым и последним вампиром, которого создал Уильям. Во всяком случае, так он утверждал. Все эти годы я оставался его помощником, его правой рукой, его единственным… сыном. Теперь по какой-то причине он решил обзавестись еще одним потомком. Как раз в то время, когда началась мое, скажем так, взросление. Что ж, ладно. Пусть отныне Верм будет его марионеткой. Не имею никаких возражений. По мне, так оно и к лучшему…

Я протянул руку, схватил Верма за тощую шею и поднял в воздух, оторвав от пола почти на фут, потом выпустил клыки и громко зарычал – звук вышел яростный, какой-то звериный. Такой, что я сам изумился. За спиной послышались женские аханья, а собаки, хоть и были в человеческом облике, испуганно заскулили.

– Не суй свой нос в чужие дела, – сказал я, прожигая Верма взглядом. Его глаза наполнились страхом. Надеюсь, теперь я заслужил хоть толику уважения. – Я не шучу.