Судя по отменной маневренности драгокрейсеров, что стерегли Мертвый Колодец, в их экипаж входили весьма квалифицированные маги-левитаторы. Да и сами погонщики-Избранные были вымуштрованы на совесть. Едва я определил, где находится вход в саркофаг, и взял курс на север, эскадрилья прекратила барражирование и, оперативно перестроившись в боевой порядок, ринулась на перехват неугомонного нарушителя.

Главное и не поддающееся демонтажу орудие драгокрейсера – это, конечно, крупнокалиберная драконья глотка. Прочее его вооружение являет собой лишь средства поддержки и осуществления комбинированных атак. Поэтому я немного удивился, когда вместо того, чтобы открыть по «Ледяному взрыву» сокрушительный огонь изо всех глоток, авангард эскадрильи взялся расстреливать нас какими-то зеркальными шариками. Тысячи серебристых градин вырвались из бортовых залповых установок драгокрейсеров и понеслись на меня сверкающей на солнце тучей.

Траектории движения Квиримота и вражеской эскадрильи грозили пересечься до того, как я достигну района Клапана, и тут уж было ничего не поделать. При нашей практически равной скорости моим основным козырем являлась повышенная маневренность, а у врага – огневая мощь и четкая координация действий. Исход битвы решало то, кто из нас своевременнее выбросит удачную карту, из чего следовало, что в идеале я вообще мог одержать победу, не применяя оружие. Надо было лишь грамотно разыграть сценарий под названием «Трудная мишень» – и дело в шляпе.

– Мазилы! – злорадно выкрикнул я, без особых усилий подныривая под серебристое облако и готовясь таким же манером разминуться со строем драгокрейсеров. Но зеркальные шарики являлись не таким простым оружием, как показалось на первый взгляд. Вмиг среагировав на мой маневр, они синхронно изменили направление полета и последовали за мной, словно стая пчел – за разорителем улья. При этом прилипший к «Ледяному взрыву» блестящий хвост в точности повторял все его движения и довольно-таки быстро нас настигал. – Вот дрянь! – выругался я и выбросил навстречу маленьким преследователям из кормовых эжекторов шлейф криогенного тумана. А вслед за ним тоже дал залп шариками, только обычными, железными. Я был уверен в том, что они шутя разнесут в пыль вражеские самонаводящиеся снаряды, замороженные до сверхнизкой температуры.

Как бы не так! Мало того, что на них не повлиял зверский холод, вдобавок они умудрились проскочить через мой заградительный залп, не столкнувшись ни с одним встречным шариком! Невероятно! На огромной скорости две железных тучи элементарно прошли друг сквозь друга, как будто одна из них была миражом. Да что это за хренотень за нами увязалась?

А драгокрейсеры между тем продолжали идти на сближение. Зная, что крутое пике этим тяжеловесам категорически противопоказано, я резко бросил Квиримота вниз, прямо на маячившие подо мной горные пики. Слева от меня врезались в скалы две огненные струи, похожие на ту, какую испускал мутадемон в режиме «Синий факел». Только этот огонь был не демонический, а драконий, что, в общем-то, не имело принципиального различия – и тот и другой могли расплавить на лету металлическую болванку весом в пару центнеров. Два драгокрейсера жахнули по мне из своих орудий главного калибра – очевидно, погонщики этих летающих крепостей уверенно держали нас на прицеле. И велланцы наверняка не промахнулись бы, не вильни я в последний момент вбок, а продолжай снижение по прямой траектории.

Место, в которое я угодил, представляло собой лес высоченных остроконечных скал, протянувшийся почти до входного отверстия Клапана. Драгокрейсерам с их размашистыми крыльями соваться сюда было нельзя, поэтому стражам приходилось преследовать Квиримота поверху. Я же забрался в эти каменные дебри, пытаясь отвязаться от самонаводящихся снарядов и надеясь, что мое отчаянное петляние вскоре обманет их охотничьи инстинкты. Но чем только я не отстреливался, все было без толку. Огонь, молнии, плотные облака едкой кислоты, встречные порывы ураганного ветра, заслоны липкого снега, «Активный щит»… Стихийный хаос бушевал позади меня, не унимаясь, но зеркальные шарики пролетали сквозь него, не задерживаясь ни на секунду. И в конце концов, несмотря на все мои ухищрения, настигли-таки «Ледяной взрыв».

Сонм серебристых паразитов облепил мутадемона настолько плотно, что казалось, будто на его элегантном черном корпусе от кончика носа до серповидного хвоста выскочила бородавочная сыпь. От этого зрелища у меня самого кожа зачесалась и покрылась мурашками, к тому же едва Квиримота поразила эта напасть, я тоже ощутил сильное головокружение и озноб. А в довершение наших бед штурмовик начал стремительно терять скорость и снижаться. И пока я боролся с недомоганием, он окончательно «выдохся». Причем не завис, как обычно, в метре от земли, а грохнулся на нее, словно кусок металлолома, после чего, проскребя по камням, ткнулся носом в скалу и остановился.

– Энергетические вампиры! – догадался я. Мне доводилось слышать об этой магической заразе сидов, и вот теперь пришлось познакомиться с ней в очном порядке. Что было полезно для расширения кругозора, но крайне вредно для здоровья, поскольку эта искусственная разновидность вампиров питалась любой энергией, на источник которой их натравливал хозяин. В данный момент такими источниками служили Квиримот и я – подключенный к нему посредством нейропульта погонщик. А зеркальные шарики накрепко присосались к мутадемону и, приступив к своей коварной работе, взялись расти прямо на глазах, превращаясь из мелких бородавок во внушительные волдыри. Единственным, что пришлось им не по вкусу, был бронекварцевый колпак кабины – «мертвая» деталь, лишенная даже мало-мальской энергетики. – «Активный щит»! – вновь приказал я, намереваясь стряхнуть мерзких быстрорастущих иждивенцев, пока те не вымахали размером с тыкву.

– Команда невыполнима! – ответил штурмовик, однако тут же предложил альтернативу: – Рекомендую воспользоваться функцией «Энергетический вампиризм»!

Я давно обнаружил в командном нейроцентре этот пункт, но в данной ситуации мне как-то не пришло в голову применять по отношению к врагу его же тактику. Однако уж кто-кто, а Квиримот знал, что посоветовать. Каждый из вампиров, устойчивых к стихийным атакам, был сам по себе отдельным источником энергии, таким же, как «Ледяной взрыв». И стало быть – потенциальной жертвой для другого вампира, коим вдобавок ко всем своим достоинствам являлся мутадемон. Оставалось лишь проверить, кто из этих «кровососов» более свиреп и ненасытен.

– Действуй! – одобрил я предложенные контрмеры.

– Мне потребуется некоторое время и весь запас энергии, – уточнил Квиримот и потребовал: – Попрошу мастера Бикса не отдавать никаких приказов, пока я не ликвидирую эту угрозу.

Я убрал руки с нейропульта, после чего сразу же ощутил неимоверное облегчение. Еще пара минут, и мне точно грозило бы полное нервное истощение. А серебристые волдыри уже достигли воистину устрашающих размеров, вытягивая из Квиримота все соки и делая нас легкой добычей для драгокрейсеров. Их могучая эскадрилья только что пронеслась над нами, заслонив солнце, и, надо думать, отлично разглядела с высоты обездвиженную мишень.

Наверное, нет на свете более скучного сражения, чем поединок присосавшихся друг к другу энергетических вампиров. Было совершенно невозможно определить, кто над кем берет верх. Я видел, что шишки на корпусе Квиримота перестали увеличиваться, но вряд ли это о чем-то говорило. Ни один волдырь не может расти бесконечно, а значит, и у этих тоже имеется свой предел роста. Будь я медиком, то сказал бы, что сейчас состояние штурмовика стабилизировалось, но вести речь о его выздоровлении пока рановато. К тому же сиды, заразившие мутадемона этой кожной болезнью, были абсолютно не заинтересованы в ее благополучном исходе.