Играйте и мечтайте! Мечтайте и выигрывайте!

Теперь я могу продолжить рассказ от себя лично.

Когда я притащил Макса в его старый дом, Джо и Целия танцевали в гостиной, перебрасывая друг другу призовую косточку.

— Что скажешь, Джаз? — спросила Целия. — Мы заберем наши деньги завтра? Или пойдем за ними прямо сейчас?

— Не так быстро, малышка.

— А когда? Когда?

— Да. Когда, Джазир? — спросил Джо.

У меня не хватило сил и духа, чтобы рассказать им правду. Да и как я мог? Пусть они сами узнают.

— Смотри, Целия. Я принес твое перо.

— Ура! Оно принесло тебе удачу?

— Еще бы!

— Фу! Оно все липкое. Джаз! Что за дрянь на нем? Куда ты его засовывал?

— Я бросил его в бочку с соком удачи.

— С соком удачи! А что это такое?

— Просто не теряй его, детка. Ладна?

— Да! Сок удачи! Ты неплохо потрудился, Козодой!

На свете имеются вещи, о которых восьмилетней девочке лучше не знать. Разве я не прав?

— С ним все в порядке? — указав на Хэкла, спросил Джо.

— Он молодец. Вы в норме, Макс?

Профессор кивнул.

Я оставил Целию и Джо в их бессмысленной радости и отвел Макса Хэкла в библиотеку. Это было нелегко. Меня трясло, как лист на ветру. Азарт приключений ушел вместе с силой, и тело стало походить на ржавый агрегат с застывшей смазкой. Мы немного поговорили о том, что случилось с нами в Доме Шансов, а затем я прояснил свою позицию.

— Макс, вы должны довести это дело до конца. Вы должны уничтожить лабиринт и Джокера.

Он кивнул.

— Вам помочь?

Профессор покачал головой. Оставив Хэкла наедине с его финальной миссией, я пошел искать Дейзи. Она была в подвале — ругалась с отцом. Перебранка касалась их семейных проблем, поэтому я снова вернулся наверх. Когда Дейзи разберется с Джимми, то сама придет ко мне. И тут я подумал о собственном отце и своих семейных заморочках.

Какой сейчас день? Эти сдвиги времени сбили меня с толку.

Конечно, все еще пятница. Я посмотрел на часы. Руки дрожали и спазматически двигались вперед-назад. Я все еще не успокоился — и, возможно, уже никогда не успокоюсь. Так или иначе, но я позвонил отцу в ресторан и сказал, что скоро вернусь домой. Он кричал — и сердился, но я сохранял спокойствие, держал язык колечком и ждал первой возможности закончить разговор.

Затем назад в гостиную. Джо заявил, что хочет забрать приз прямо сейчас. Он потребовал отдать ему косточку. Целия ответила, что костяшка принадлежит не ему, что его кость она выбросила в начале недели.

— Не лги мне, маленькая сучка! — закричал Джо Крокус. — Я заплатил за эту кость большую цену! Лучше отдай мне ее по-хорошему.

— Отдай ему костяшку, Целия, — сказал я девочке. — Пусть он забирает ее.

— Нет! Она моя!

— Поверь мне, сестренка.

И она поверила. Она отдала кость, и это было здорово.

— Открыть все каналы! — выходя из комнаты, прокричал Джо Крокус. — Полный контакт со Вселенной!

Так оно и получилось. Мы видели его в последний раз.

Через несколько минут из подвала вышла Дейзи. Она была бледной, словно в ее голове поселились привидения. Я спросил, что с ней не так.

— Давай уйдем отсюда, — сказала она.

— Давай. Твой отец пойдет с нами?

— Нет.

Я собрал наши вещи и вместе с Целией и Дейзи покинул мрачный дом профессора. К тому времени все жители Манчестера вышли на улицы — миллионы людей, танцевавших от счастья. Чуть позже их радость превратилась в шок и ярость, затем в отчаяние и гнев и наконец в печальное смирение. Улицы, по которым мы шагали, покрывал густой ковер бесполезных призовых костяшек. На каждой из них сияло чудесное шесть-шесть.

— Ты поняла? — спросил я Целию. — Это значит, что никто уже не станет Мистером Миллионом.

— Нет-нет! — закричала девочка. — Это означает, что каждый стал им! Мы все теперь Мистеры Миллионы!

Возможно, она была права. У меня еще не сложилось собственного мнения.

Мы шли по Бартон-роуд, где люди сочли общий выигрыш хорошим поводом для праздника. Господь сыграл над ними шутку, и они решили вдоволь посмеяться над ней. Из брошенных костяшек вылуплялись рекламки. Они роились и готовились в полет. Мне очень хотелось присоединиться к ним, расправить крылья и улететь, возможно, в Лондон или куда-нибудь еще. С другой стороны, я обещал вернуться в отчий дом. В конце концов Целия убедила меня сесть в автобус. В салоне было пусто, как будто в этот пятничный вечер никто никуда не спешил.

Мы устроились на верхнем ярусе, и Дейзи поведала нам о ссоре с отцом.

— О Боже, — произнесла она сквозь слезы. — Я только теперь поняла, почему Бенни Фентон хотел получить мою ДНК. Это было задание Хэкла. Он намеревался протестировать меня.

— Я не понимаю.

— Мой отец. Он рассказал мне правду…

Люби и выигрывай

Мэриголд Грин была секретаршей в том банке, куда устроился работать Джимми Лав. В 1977 году они сыграли свадьбу и в течение трех лет без всякого успеха пытались завести ребенка. Позже они проверились в госпитале, и Джимми признали стерильным. Эта проблема его не тревожила. Они открыто обсуждали темы усыновления, суррогатного отцовства и искусственного оплодотворения. Затем Джимми предложил жене участие в эксперименте, который мог стать заменой всех вышеперечисленных методов зачатия.

Рассказывая Дейзи о тайном ритуале, Хэкл исказил одно обстоятельство. Сьюзен Прентис отказалась принять участие в эксперименте. Иными словами, она не захотела трахаться с Жоржиком даже во имя науки. Тогда они нашли более сговорчивую сообщницу. И если Джимми Лаву потребовалось столько лет на признание этого факта, то кто мог винить его за подобный поступок?

Покойная миссис Лав согласилась на выдвинутые условия и приняла активное участие в ритуале. В результате эксперимента родилась девочка, родителями который были Мэриголд Лав и Жоржик Хорн. Зачатая в момент гибели отца, когда тело Джорджа вибрировало от нимфомации, она стала воплощением генетического чуда: особой особью, гениальным и везучим картографом математических путей. Пугаясь неизвестного, Дейзи годами держала свою дикость в узде. Она прикрывала ее различными правилами и стандартными уравнениями. Но внутри у нее бушевало немыслимое знание путей. Вот какой была моя Дейзи!

Когда автобус проехал мимо неоновой вывески «Золотого Самосы», я напомнил ей:

— Любимая, ты только что пропустила свою остановку.