– Тебе никогда не удастся заставить других поверить в это.

– Тогда, моя дорогая, моя задача… наша задача… состоит в том, чтобы заставить их это сделать.

Фредерика засмеялась. Как бы другие мужчины ни привлекали ее, а другие женщины Эрнеста, они все равно считали друг друга самыми волнующими людьми в мире.

* * *

– Ужасное несчастье обрушилось на нашу страну, – сказал король, прикладывая платок к глазам. – Мне только что сообщили, что Каннинг умер.

Леди Конингхэм едва слушала. Политика нагоняла на нее скуку. Но она, конечно, радовалась тому, что король доверился ей, а не Камберлендам. Он только что получил это известие и очень расстроился. Он продолжал почти шепотом:

– Конечно, когда-то я был настроен против него. Он очень дружил с принцессой Уэльской. – (Георг никогда не думал о Каролине как о королеве; для него она так и осталась принцессой Уэльской.) – Во время «деликатного расследования» и рассмотрения законопроекта о преступлении и наказании он стоял на ее стороне. Кое-кто говорил, что он ее любовник. Кто знает? С этой женщиной никогда ни в чем нельзя было быть уверенным. И когда он стал моим секретарем по иностранным делам, то могу не скрывать сейчас, что не мог терпеть этого человека. Но положение изменилось. Он обладал таким прекрасным вкусом. Он был человеком, с которым я смог найти взаимопонимание. Нет, я не могу поверить, чтобы он когда-нибудь мог быть любовником этого существа. Не обязательно что-то говорить вслух. Он обладал быстрым умом, блестящим красноречием, это был один из талантливейших людей нашего времени.

Леди Конингхэм зевнула и подумала, стоит ли заново оправить свои сапфиры вместе с бриллиантами, подаренными королем, или лучше носить их в прежнем виде. Смерть Каннинга ничего для нее не значила.

– А теперь он мертв, – продолжал король. – Я потерял хорошего друга и великого министра. И что я могу сделать, как не спросить себя, чего бы хотел от меня Каннинг в этих печальных обстоятельствах? Он хотел бы, чтобы я послал за теми людьми, которым он доверял. Это правильно. Вы не согласны со мной, дорогая?

– О да, я согласна, – сказала леди Конингхэм.

В соответствии с тем, чего хотел бы Каннинг, король послал за лордом Гудричем и предложил ему пост премьер-министра.

Но скоро стало ясно, что Гудрич это не Каннинг; выбор оказался неудачным, и «Гуди», как его называла пресса, скоро столкнулся с трудностями.

Через несколько месяцев после своего назначения он приехал к королю и в слезах информировал его о том, что он больше не может оставаться на этом посту.

– Мой дорогой, – сказал король, – значит, вы должны подать в отставку.

С этими словами он передал Гуди свой носовой платок, чтобы тот осушил слезы, и решил, что не остается ничего иного, как позвать герцога Веллингтонского.

* * *

Артур Уэллесли, герцог Веллингтон, был одной из самых романтичных фигур в стране. После битвы при Ватерлоо он просто не мог не стать национальным героем. Кто избавил их от врага Наполеона, злодея, чья тень витала над Европой так долго? Ответ: Веллингтон. Нельсон разбил корсиканца в Трафальгарском сражении, но после этого тот продолжал доставлять Европе неприятности еще долгих десять лет. Однако при Ватерлоо закатилась звезда этого надменного завоевателя. Все должны восхищаться Веллингтоном, даже если бы он был самым некрасивым человеком в Англии. Но он не был таким человеком. Высокий и худощавый, с орлиным носом и пронзительными серыми глазами, всегда безупречно одетый, он был не только красив, но и романтичен.

Он был женат, и ходила молва, что он женился из благородства. В молодости он влюбился, и его избранница, Китти Пейкенхэм, отвергла его предложение, после чего он уехал и посвятил себя армейской карьере. Когда он уехал, Китти пожалела о том, что позволила ему это сделать, и решила оплакивать свою потерю до конца дней. Через несколько лет известие об этом дошло до него, и, будучи рыцарем и романтиком, он написал ей письмо и попросил ее выйти за него замуж.

«Я стала жертвой оспы, – писала она. – Я совсем не та девушка, на которой вы хотели жениться. Я потеряла свою красоту, и вы будете потрясены, увидев меня. Вы все еще хотите жениться на мне?»

Благородный человек мог дать только один ответ, и он его дал. Он хотел жениться на ней не только из-за ее красоты. Так они поженились, и вскоре он пожалел о своем импульсивном решении. А когда война кончилась и он ушел в политику и познакомился с миссис Эрбатнот, то стал проводить больше времени в обществе последней, чем в обществе своей герцогини. Но он вел себя настолько осторожно, что хотя считалось уместным, приглашая герцога, приглашать и миссис Эрбатнот и сажать их рядом за обеденным столом, никто не мог сказать абсолютно точно, что она стала его любовницей.

Существовал и мистер Эрбатнот, очень уважаемый джентльмен из консервативной партии, один из ближайших друзей герцога, и разве могло бы это быть, если бы герцог отнял у него жену?

Конечно, мистер Эрбатнот был на много лет старше своей красивой жены, к тому же поразительно умной и образованной. Сам мистер Эрбатнот говорил, что министры обсуждали государственные дела в ее присутствии – и не только потому, что могли доверять ей, но и потому, что она всегда могла дать им ценный совет.

То же можно сказать и о герцоге. Он мог разговаривать с миссис Эрбатнот, он наслаждался ее обществом, как никаким другим. А несчастной, безумно любящей его герцогине, на которой он женился из благородства, оставалось только мириться с этим и брать от этого все, что могла. В любом случае она была наполовину слепа и часто заявляла, что не может видеть «драгоценное» лицо мужа так ясно, как ей хотелось бы. У нее оставались ее сыновья, которых она боготворила и которые не проявляли к ней уважения, заставляя ее прислуживать им и вообще превратив ее в рабыню. Но со всем этим она мирилась, как мирилась с отношением герцога к ней, так как, привыкнув командовать армией, он любил отдавать приказы и о том, как надо вести дом и развлекать гостей.

Когда его назначили на пост премьер-министра, то он обратился к миссис Эрбатнот.

Конечно, она страшно обрадовалась и не сомневалась в его успехе.

– Кабинет с Веллингтоном и Робертом Пилом в качестве ведущих фигур, – воскликнула она, – должен, несомненно, стать великим.

* * *

Уильям очень обрадовался назначению Веллингтона.

– Великий герой, – сказал он Аделаиде. – Я всегда восхищался им – почти так же, как моим дорогим другом и коллегой Нельсоном. Какие мы вели беседы! Это был человек! Один из величайших, каких только знала Англия. Я был на его свадьбе. Ах, он думал, что совершил благородный поступок, женившись на Френсис Несбит. Это была одна из немногих ошибок, которые он совершил в своей жизни.

– Он открыто изменял ей, – сказала Аделаида.

– Ах, но такому человеку, как Нельсон, надо многое прощать. Он не был неразборчивым человеком. И леди Гамильтон была обворожительная женщина… обворожительная! Величайший моряк… и Веллингтон величайший солдат! Учти, что я никогда не думал, что армия так же важна для страны, как военно-морской флот.