жертв националистического разбоя в Западной Украине (а тем более, в Галиции) сегодня просто невозможен, потому что не только возрождённые организации неодонцовцев и необандеровцев оказывают активное противодействие такому процессу, но и угрожают тем, кто пострадал от националистического бандитизма. В этом им способствуют местные органы власти, которые теперь более чем наполовину в руках тех же националов – от национал-«демократов» до национал-фашистов.

Однако ответить на этот вопрос придется, и начнем ответ со времен начала войны и временной немецко-фашистской оккупации Западной Украины.

Первые дни войны стали для многих националистов временем огромного политического подъема и эйфории. «Наконец, – кричали они, – наступила наш час. Наши сны, наши мечты стали явью. Это наше воскрешение!.. На штыках немецких вооруженных сил несется воля долгожданная… Пришла минута, когда мы должны себе сказать: Теперь или никогда!» (Газ.«Краковские вести». 1941 год. 23 июня, 9 июля.)

Сегодня хорошо известно, что националистические формирования в крае и за рубежом по приказу гитлеровского Абвера готовили в Западной Украине в начале войны вооруженное восстание националистов всех оттенков. Но организовать его не удалось. Однако во многих местах, особенно в Галичине, отдельные подразделения вооруженного подполья ОУН-б стреляли в спины отступающим красноармейцам, среди которых было много украинцев. И падали убитые и раненые.

Однако «триумфальные арки» с надписями «Слава Украине! Большой Германии» и «достойная» встреча гитлеровцам была устроена во многих городах и селах. Одновременно началась дикая расправа над активистами Советской власти и теми «Советами», которые не успели мобилизоваться в ряды Красной Армии или эвакуироваться на восток. «Приход немецких орд, – вспоминал бывший активный член ОУН-б Стецишин, – встретили мы, как было приказано. Местные кулаки поднимали на вышитом полотенце хлеб и соль, немецкий капитан сказал «гут, гут» – и организованная националистическая машина заработала. Буквально с первой минуты началась охота на людей, которые были в «черном списке»… Уже на второй день начал функционировать уездный штаб ОУН… Подвалы бандеровской полиции были заполнены крестьянами. Арестованных жестоко пытали…»… Вот как «встречали» солдат Гитлера оуновцы в ряде сел Львовщины. В первые дни войны они зверски замучили 23-х крестьян в селе Сельской Винницкого района, 23-х крестьян села Семеровка Краковецкого района. В селе Суходол Бибрского района они убили председателя сельского Совета Репета, отрезали ему уши, нос, выкололи глаза и в таком виде водили по селу. Убили также секретаря сельского исполкома Лабаса. В селе Чехи Пониковецкого района они убили 20 активистов, устроив «торжества» после завершения кровавой акции. В селах Гаи и Глуховичи Красненского района бандеровцы расстреляли 50 красноармейцев и топорами изрубили сельских активистов. Председатель местного колхоза Г.А.Кметя водили по селу с красным флагом, затем выкололи глаза и изрубили тело на куски. И так в каждом селе, городе и городке Западной Украины.

По неполным данным, в первые дни немецко-фашистской оккупации оуновцами (или с их непосредственной помощью) было истреблено в Западных областях Украины более 40 000 человек!

Об ужасающей обстановке террора первых дней оккупации писали мельниковцы, обличая своих политических соперников из той же ОУН: «С началом немецко-советской войны… отделы диверсантов в немецких мундирах, с немецкими автоматами и на немецких танках приезжают в эвакуированный советами Львов. Напыщенные и самоуверенные диверсанты, добравшись до Львова, устраивают в течение нескольких дней садистские оргии (авторы намекают на боевиков спецбатальона Абвера „Нахтигаль“ – В.М.) … Аналогичные комедии с манифестациями, телеграммами к Гитлеру и встречами имели место по всем городам и даже селам Галичины. В таких манифестациях, или „революционных“ воззваниях правительства украинских гитлеровцев во главе с Бандерой и Стецько, принимали участие конечно, и отделы немецких СС, словацкие и мадьярские военные части и „революционеры“ в черной форме, с немецкими автоматами и пропусками гестапо в карманах, которые позволяли владельцам пользоваться всеми военными средствами передвижения. Наибольшие оргии устраивались во Львове, где диверсанты начали при молчаливом одобрении немцев грабить магазины и терроризировать население для того, чтобы понравиться кормильцам из вермахта».

Трудно воспринять огромное количество жертв времен минувшей войны, потому что дело здесь не только в тотальной жестокости гитлеровского оккупационного режима. Многие поляки и украинцы Галиции и Волыни погибли и во время так называемой «украино-польской войны», что бурно началась ранней весной 1943 года. Польский исследователь Ришард Тожецки в книге «Kwestia Ukrainska w polityce III Rzeszy (1933—1945)» считает, что «кровавую акцию против польского населения на Волыни начали украинские националисты группировки «Тараса Бульбы» -Боровца. Первые, хотя и эпизодические, акции имели место еще в 1942 году. Однако весной 1943 года эти кровавые побоища приобрели массовый характер и неслыханную жестокость».

Украинские же националисты или абсолютно замалчивают эти трагические события, или же единодушно считают, что «украино-польскую войну» начали польские шовинисты (специально созданные «пляцуфкы») ещё в 1942 году в украинских и смешанных деревнях на Холмщине (Западная Волынь), инспирированные и вдохновленные лондонским эмиграционным правительством Польши. В то же время они добавляют, что война со стороны «украинцев» была обычной местью полякам за их длительное порабощение украинских земель и издевательство над украинским населением.

Ришард Тожецки отмечает, что результатами войны стало уничтожение на Волыни около 40 000 поляков. Если кровавую резню начали бульбовцы, то продолжили и завершили ее бандеровцы. Не обошлось здесь и без провокаций. «К услугами националистического партизанского движения (то есть УПА-б – В.М.), – отмечает Ришард Тожецки, – на территории прибегало более 200 центров украинской полиции, то есть 12 000 человек… В марте 1943 года на сторону ОУН-б перешло более 5 000 украинских полицейских». Автор указывает и на лозунг националистических боевиков «Покончили с жидами, теперь тоже самое сделаем с поляками». В то же время гитлеровцы заменили обломки ячеек украинских полицаев поляками. Это, мол, и послужило поводом украинским националистам для массового истребления поляков.

В то же время, подчеркивает автор, убийцы уничтожали и украинцев, которые симпатизировали коммунистам или полякам.

Лично я помню начало лета 1943 года, когда в нашем достаточно мирном селе, расположенном в нескольких километрах от Ковеля, бандеровская стая за одну только ночь убила 18 человек. Юлию Божук оставили в живых только для того, чтобы видела смерть своей дочери и мужа. И она до сих пор хранит рубашку убитой дочери с шестнадцатью дырками (перед пытками садисты спросили сколько девушке лет) от бандитских ножей. Подобные акции были далеко не единичны.

Ришард Тожецки отмечает, что число жертв было бы значительно больше, если бы не организация самообороны и не помощь советских и польских партизан на Волыни. Другое дело в Восточной Галиции, где украинские националисты во второй половине 1943 года начали массовую (и вполне беспрепятственную) акцию по уничтожению польского населения. Поэтому-то в середине 1944 года только в нескольких районах Львовщины националисты уничтожили 70 000 поляков. Известный пронемецки настроенный польский политик Владислав Студницкий, в частности, во время аудиенции у губернатора дистрикта Галичина группенфюрера СС Вехтера поставил вопрос о том, что украинские националисты убили в Галиции около 200 000 поляков.

Здесь же Ришард Тожецки указывает на причины братоубийственной войны: 1) инспирации гитлеровцев, что соответствовало их антиславянской и антиеврейской политике; 2) шовинистическая программа интегральных националистов, способных только убийствами достигать своих политических целей; 3) антагонизм украинско-польского межвоенного периода, разогретый до безумия.

Почему, собственно, на Волыни началась эта братоубийственная война? Автор справедливо объясняет, что расположение здесь значительных советских и польских партизанских отрядов и соединений давали повод украинским националистам сводить счеты с польским населением. И не только с польским.

С этим можно, в основном, согласиться.

В Центральном государственном архиве высших органов власти Украины находится «выемок» (отрывок) из бандеровского приказа «г.п.». Что означает это «г.п.» – неизвестно. Приведем тот «выемок» полностью: «Учитывая, что официальное польское правительство налаживает сотрудничество с Советами, необходимо как можно быстрее убрать поляков из наших земель. Прошу довести до польского сельского населения задачу в течении нескольких дней переселиться на коренные польские земли. Если оно не выполнит этого, послать вооруженные отряды, которые будут ликвидировать мужчин, а дома и имущество курить (разбирать). Еще раз при этом обращаю внимание на то, чтобы сначала призывать поляков покидать свои земли, а при неповиновении ликвидировать потом, а не наоборот (Прошу на это обратить особое внимание).