9. Жизнь — это театр. Важно сыграть красиво.

10. Французы не любят деньги (хотя и очень их берегут). Есть вещи и поважнее.

В главе, посвященной англосаксам, мы написали красивые слова про демократию. И теперь, конечно же, мы этот «фокус» разоблачим.

А как же!

Еще Булгаков в «Мастере» устами Воланда сказал о разоблачении фокусов. Тогда деньги оказались фальшивые. Еще бы! На то и «отец лжи», чтобы обманывать.

А что разоблачать нам?

Может, ничего?

Может, все правда?

Да, правда!

Но не вся.

Но то, что правда о демократии — неполна, можно увидеть только из такого мира, который живет по законам высшим, чем законы деморатии.

А что, есть такой мир?

К сожалению, нет.

Но мир, в котором живет Самураич, отдельными своими частями позволяет понять несовершенство демократии.

Зачем?

Чтобы ее превзойти.

Но сначала нужно ее достигнуть.

А потом понять одну важную вещь про нее.

Какую?

В чем может заключаться несовершенство системы, в которой каждый человек проявляется на все 100 %?

Вроде бы, нет несовершенств.

Но Самураич — нашел.

И пошел дальше.

Куда?

Предоставим ему слово:

— Понимаешь, Русский. Когда ты реализуешься на 100 % — это, конечно, хорошо! Это просто замечательно, особенно по сравнению с системами, где ты реализуешься на 10, на 20 %, или с теми, где ты не реализуешься вообще, потому что умираешь в них. Есть системы, которым нужна только твоя смерть.

Так вот, когда ты реализуешься на все 100 % — это здорово! Но это — и ловушка для тебя. В чем она?

Она — в том, что ты к этому привыкаешь. Ты реализуешься на 100 % и хочешь реализоваться на 100 % и завтра, и послезавтра. Ты испытываешь огромное удовольствие от реализации, недаром Маслоу назвал самореализацию вершиной удовлетворения потребностей человека. Но ловушка заключается в том, что для того, чтобы все время реализоваться на 100 %, ты должен все время оставаться прежним, не меняться.

Ты не должен превосходить себя, учиться. Ты не должен строить «выше себя», вытаскивать себя за волосы, как Мюнхаузен. Иначе тебе придется учиться и вновь сомневаться, и вновь постигать, и делать много вещей — но не реализовываться!

Нечего пока реализовывать! Идет накопление.

Но это — мучительный процесс. И поэтому демократии он не нужен. Ей очень нужен ты — сегодняшний. Но если ты изменишься, ей не найти тебе место. Место «более крутого ты» уже занято другим. Не тобой.

Поэтому ты должен оставаться прежним.

Всегда.

Вот этого я и не хочу.

О японцах написано много книг, но все равно все, кто сталкивается с работающими японцами, бывают поражены и удивлены: ничто в тех книгах о японцах, которые они прочли, не подготовило их к тому, что они увидят. Предлагаем ряд фраз, которые взяты нами от русских людей после их совместной работы с японцами:

• это просто машины;

• они все работают без перерыва, как заведенные;

• слаженность и четкость, расстановка на местах, координация — все это просто поражает!

• они очень чувствительны к обидам. Им нельзя просто сказать: ты делаешь не так! Это для них — потеря лица, особенно если рядом — их соотечественники. Всегда учитывайте это обстоятельство;

• уважение к старшим, даже к чужакам — это основа японского миропорядка. Вам сделают все, что вы попросите.

По этому поводу хочется привести рассказ Русского, из его геологического прошлого.

Русский:

— Друзья, Вы вот все немного побаиваетесь Самураича, его грозного вида. Но я могу сказать, отчего все это и отчего его не боится Йохо.

Все (Самураича нет):

— Отчего?

Русский:

— Оттого, что Йохо — старше Самураича, а Вы все и я в том числе — младше.

Все:

— И что?

Русский:

— У японцев — уважительное отношение к старшим — в крови.

Му:

— У китайцев — так же.

Русский:

— Му, ты прав, но вы относитесь с уважением только к СВОИМ СТАРШИМ. Японцы же — ко всем старшим. Ты не был в шкуре пожилого европейца, приехавшего в Пекин? Ну, то-то! Не советую.

Чак:

— Ну, допустим, у нас в племени и в банде (да, забыли сказать: Чак — член чикагской уличной банды) — тоже уважают старших.

Русский:

— Но не белых, правда? И ваше уважение — это просто уважение, а не готовность все сделать для старшего. Расскажу такой случай.

Все усаживаются поудобнее и отставляют орудия труда в сторону.

Русский:

— Так вот: дело было на Шпицбергене, где мы работали с японцами. Мы и они — геологи, стояли лагерем на леднике. Это значит — кругом лед: под тобой лед, слева и справа от тебя лед, и, когда ты спишь — ты на самом деле движешься с черепашьей скоростью к океану и вниз — так, как движется ледник. Страшно? Так вот, работы закончились, кончилось и топливо. У нас специальные высокоширотные палатки, КАПШ называются, так и в них — холодно, потому что нечем обогреваться. Спирт мы весь выпили, сидим, мерзнем. Японцы в своих тоненьких палатках еле сами помещаются — но и у них тоже холодно.