медленно сползают к краям. Коснувшиеся плиты пальцы едва заметно защекотало.

Система и в самом деле работала, не позволяя дюнам поглотить линию планетарной защиты между Таэлитом и Ше-Бара. Позабыв свое прошлое и не зная о будущем, арахи считали ее чудом, подарком бога своим заблудшим детям. И верили, что он не оставит тех, кто идет по Священному пути.

Аори подняла голову к серому небу и улыбнулась.

Если ты существуешь, бог пустыни, лучше не смотри. Мои поступки будут кощунством, не во славу твоего имени и даже не против него, но ради людей, которые сражаются за право на жизнь.

Вдалеке снова ритмично загрохотало и, укрывшись за гребнем дюны, Аори проводила взглядом понурого осла с тележкой. Кривые колеса подскакивали на плитах, и арах, что брел рядом, придерживая тяжелый мешок, ругался под нос при каждом треске.

Весь первый день она пряталась в песках, чуть заслышав грохот колес или голоса, обходила по широкой дуге прилепившиеся к Священному пути поселки. В горле пересохло, но Аори запретила себе даже вспоминать о фляге. Перед полуднем она добралась до долины, полной обветренных, похожих на грибы скал, и устроилась в тени.

Ночью песок на Священном пути едва заметно искрил вспышками статического электричества – не настолько, чтобы осветить дорогу хотя бы на палец вперед, но достаточно, чтобы различить ее на фоне кромешного мрака. Аори брела, только чтобы согреться, уже не пытаясь держать дыхание и шаг.

Перед рассветом она достала фляжку. Но в ней, почти полной прежде, остался едва ли глоток. Сплющенный металл дал трещину, и вся сумка оказалась мокрой изнутри. Ткань и кожа разбухли, и Аори, застонав от отчаяния, выжала несколько вонючих капель прямо в рот.

Плиты Священного пути сливались перед глазами, рябили, и она старалась не смотреть под ноги. Дважды горизонт стягивало густыми облаками пыли, но мерцающие молниями бури проносились стороной. Поселки закончились, осталась лишь бесконечная дорога, жар ее плит и душное, процеженное сквозь облака тепло. Время от времени Аори слышала шаги позади, но каждый раз, когда она оборачивалась, лишь горячий воздух плясал, искажая лики пустыни.

На третий день Священный путь повернул, и впереди, у горизонта, проступили тончайшие белые башни. Ше-Бара, город, дарующий свободу. Люди.

Вода…

Спотыкаясь на стыках плит, Аори ускорила шаг. Башни мерцали в потоках горячего воздуха, изгибались, как танцовщицы, дразнили, не приближаясь ни на палец. Ближе к вечеру они растаяли, растворились в сером мареве близкого неба.

Аори остановилась, не в силах поверить глазам. Не в силах принять, что не должна была им верить. Разом внутри обрубили последнюю тонкую ниточку, и она упала на четвереньки, как кукла, в которой кончился завод.

Аори тупо уставилась на красную, потрескавшуюся кожу запястий, которые когда-то так легко, так надежно охватывало крепление безотказного станнера. Ее тело задрожало от глухих, без слез, рыданий. Пальцы впились в сережку, потащили, пытаясь выдрать из тугого замка.

– Давай-давай, – Амина сидела рядом прямо на остывающем камне и качала ногой, заставляя звенеть многочисленные браслеты. – Ты же пришла не для того, чтобы умереть в песках?

– Нет, – прохрипела Аори.

Кивнув, изменяющая поднялась. Бальное платье из серого шелка просвечивало по краям так же, как и белоснежные башни Ше-Бара.

– Хей! – Голос прошел мимо, мимоходом хлопнув Аори по плечу. – Меня подожди. Я тоже не хочу жариться в этом крематории.

Предложив Амине руку жестом потомственного аристократа, он увел ее, ступая, будто по подиуму. Мороки исчезли, стоило Аори моргнуть.

Она сдавила сережку так, что острие прокололо палец, а ухо заболело, сжатое, как в тисках. И встала, шатаясь, как пьяная.

– Не оборачивайся, – тихо попросили из-за спины.

Шаг, еще шаг. Он никогда не сможет понять, насколько это тяжело.

– Не буду, – пообещала Аори. – Ты можешь уйти? Неужели тебе нечем заняться, кроме как чудиться мне? Астраль ждет, ваша Суть.

– Ты же знаешь, что я хотел быть рядом, – в голосе Лейта не было ни капли грусти. – И я тебя не прогонял.

– Я не жалею.

– Я знаю. Ты бы жалела, если бы я позвал обратно. Но все равно не вернулась.

– Зачем?

Солнце опускалось впереди за облаками, обещая короткую передышку.

– Не умирай здесь, чтобы что-то доказать, Аори. Выживи ради этого…

Его шепот растаял в свисте ветра. Он, окрепнув, дул в спину, разгонял духоту и подталкивал, помогая идти. В нем тонули звуки, и настоящие, и выдуманные, и Аори уже не верила ни в какие.

Она не обернулась на звучный окрик незнакомого голоса, продолжая механически переставлять ноги. Хватит с нее миражей. И, лишь когда плиты вздрогнули от тяжелого ящерового прыжка, остановилась и подняла голову.

Внимательные черные глаза смотрели на нее над краем куфии. От уголков к вискам разбегались тонкие морщины, и, когда арах опустил ткань, ни тени улыбки или жестокости не таилось в искривленных шрамом губах.

Он снова спросил что-то на гортанном языке, и Аори кивнула, понимая его без слов.

Katra. Grail of Sahara.

17.

Тоо размеренно ступал на полшага впереди, бесстрастный, как сама пустыня. Почему-то Аори думала, что они возьмут ящера, но Шуким вывел ее через неприметные ворота у самого храма, и стражник отвернулся, словно ждал его визита.

Опустив голову, она устало вздохнула. Еще одна ночь безнадежно испорчена, еще один рассвет встречен в пути. Да, Таэлит просыпается задолго до первых лучей и замирает в полуденные часы, когда неподвластные зною жрицы пляшут на деревянных барабанах. Но Аори скучала по чувству таинства, с которым смотришь на солнце, рассеченное линией горизонта.

Они шли напрямик через пески, оставив Ше-Бара по правую руку. Но резная белая стена не отдалялась и не приближалась, а значит, тоо вел спутницу по кругу.

– Этот храм… Он далеко?

– Нет, Аори, конечно же, нет. Но эту часть Священного пути давно занесло песками. Харру охраняет тайну своего сердца.

– И ты приведешь к нему чужачку?

– Кого бы я ни вел, чужачку или жрицу, мы не дойдем, если Харру пожелает иное. Я всегда делаю шаг, если могу его сделать, и еще ни разу не ошибся.

– У тебя хорошая интуиция, – улыбнулась Аори.

– Интуиция – не более, чем опыт под покровом забывчивости, – возразил тоо. – А память меня пока не подводит. Может, позже, когда караван перейдет Дафе и я осяду в Ше-Бара, проводя дни в праздной роскоши, я позволю себе немного… рассеянности.

– Дафе?

Аори подняла на тоо удивленный взгляд. Он, словно почувствовал, покосился на спутницу через плечо и хитро усмехнулся.

– Кому еще я могу доверять, как