— Проклятье, что это значит? — прошептал Нестор, обращаясь к своему товарищу. — Что они с ними делают?

Ответа ледяной варвар не знал, поэтому обоим не оставалось ничего иного, кроме как наблюдать за жуткой церемонией. Остальных пленников тоже вынудили проглотить змей. Каждый сначала истошно кричал, чтобы потом внезапно умолкнуть.

— Ксаргул! Ксаргул! Ксаргул! — снова пела толпа.

И Нестор понял: это было не слово из языка Каль Анара, это было имя. Имя того божества, которое жило в Змеиной башне и которому священнослужители только что принесли несколько человеческих жертв. И внезапно человек из Тайка понял, почему на улицах и в переулках Каль Анара царил страх: каждый мог стать следующим, кого принесут в жертву!

Теперь притащили следующего пленника. Нестор и Гурн шумно втянули носами воздух, когда увидели, кто это был.

Лао…

Маленький человек отчаянно отбивался от стражников, но одетые в черные доспехи воины безжалостно тащили его к верховному священнослужителю, который снова взялся за щипцы.

— Не есть хорошо, — беспокойно проворчал Гурн, потянув Нестора за рукав. — Мы быстро исчезать.

— Ты прав… — Нестор уже повернулся, чтобы уйти, когда Лао принялся кричать от ужаса. Его голос был слышен по всей площади. Стражи схватили его и раскрыли ему рот, чтобы священнослужитель мог выполнить свою жестокую работу.

— Мы идти! — настаивал Гурн.

Но Нестор колебался.

Охваченный ужасом, он наблюдал, как верховный священнослужитель подошел к Лао, сжимая в руках щипцы с извивающимся животным. Глаза Лао расширились от ужаса, и голос его сорвался, в то время как он — как предположил Нестор — молил о пощаде.

С другой стороны площади до ушей Нестора внезапно донесся другой громкий звук. То были жена Лао и его дети, которые были вынуждены беспомощно наблюдать за тем, что творят с их мужем и отцом.

— Идти! — снова повторил Гурн.

Он схватил Нестора за рукав и хотел было утащить в переулок, но бывший наемный убийца вырвался.

Проклятье, да что это с ним творится?

Раньше его совершенно не волновало зрелище умирающих невиновных людей, более того, он собственноручно помогал им встретиться с богами. К причитаниям жен и сирот он был равнодушен, пока дело того стоило, а теперь вот достаточно какого-то крика, чтобы растопить его душу?

Нет!

Нестор решительно отвернулся и хотел уже было вместе с Гурном скрыться в ближайшем переулке, когда крики Лао вдруг перешли в рвоту и бульканье. Нестор не смог ничего с собой сделать и посмотрел туда.

Верховный священнослужитель запихивал животное в горло Лао, а единственные, кто мог ему помочь, собирались тайком улизнуть.

Это было неправильно.

Лао помог им, когда это было нужно им, не обращая внимания на опасность, которой подвергался он сам и его семья…

— Гурн… — только и сказал Нестор.

Варвар остановился, и они обменялись взглядом, означавшим больше, чем тысячи слов.

— Шнорш! — прорычал Гурн.

Поскольку свой двуручный меч варвар оставил в доме Лао (меч был слишком велик и слишком бросался в глаза, чтобы таскать его под плащом), ножи Нестора были единственным оружием, которое было у них с собой, но этого было достаточно.

Гурн двинулся вперед, прокладывая спутнику дорогу в толпе. Нестор распахнул свой плащ, выбрал два лезвия и вытащил их из-за пояса. Необходимо было спешить, Лао все еще сопротивлялся, но уже через несколько мгновений могло быть слишком поздно…

Нестор хладнокровным, привычным движением размахнулся, прицелился — и метнул клинок!

Перевернувшись в воздухе, нож преодолел дистанцию в тридцать — сорок шагов — и исчез в темноте, царившей под капюшоном верховного священнослужителя.

Закутанный в плащ человек взмахнул щипцами, в которых по-прежнему извивалась змея, и закачался. Остальные жрецы, не понимая, что происходит, вопросительно переглядывались, а солдаты просто перепугались.

Верховный священнослужитель выпустил из рук щипцы, которые вместе с животным со звоном упали на пол, и схватился за капюшон. Неловким движением он отбросил его и обнажил голову. Жрец оказался пожилым человеком; из его левого глаза торчала рукоять ножа.

По толпе прокатился вздох ужаса, священнослужители запаниковали. В следующий миг старик упал, да так и остался лежать неподвижно, и, в то время как жрецы и солдаты только начинали понимать, что происходит, Нестор схватил еще два клинка, отправил их в полет и уложил стражников, державших Лао.

— Беги, Лао! — изо всех сил закричал он.

На лестнице и на возвышении поднялась паника — паника, которой тут же воспользовался пленник, чтобы вскочить на ноги и броситься наутек. Один из солдат попытался догнать его, но метательный нож вонзился преследователю в горло. В то время как священнослужители бежали в башню под громкие крики толпы (у одного из них свалился с головы капюшон и обнажил изможденное лицо), солдаты образовали вокруг них защитный кордон.

Нестору доставило бы немало удовольствия отправить на свидание со смертью еще нескольких из них, но Гурн схватил его и потащил прочь. Самое время исчезнуть.

Они воспользовались защитой толпы, в то время как кальанарцы в страшной панике покидали площадь. Однако поскольку улочки были слишком узки, поток людей вызвал затор и пройти было невозможно.

Бросив взгляд через плечо, Нестор заметил, что к стражникам храма прибыло подкрепление. Из башни выходил целый отряд тяжеловооруженных воинов, который спустился по лестнице и ринулся на площадь в поисках убийцы верховного жреца.

— Проклятье, нужно убираться! — прошипел Нестор, и Гурн начал действовать. Подобно пловцу, он двигался по течению бегущей толпы, разгребая своими большими руками в стороны тех, кто оказывался у него на пути. Таким образом, оба спутника смогли продвигаться вперед быстрее, но при этом привлекли к себе ненужное внимание.

Нестор услышал, как стражники принялись отдавать друг другу поспешные приказы. Внезапно кто-то схватил его за плащ и потянул. Ткань с шелестом порвалась и плащ упал наземь — теперь каждый мог видеть, что Нестор чужак. Более того, всем стал виден широкий кожаный пояс, в котором не хватало нескольких клинков, и это было равносильно признанию вины.

— Умбал! — прошептал ему на ухо Гурн, схватил товарища и потащил за собой.

Что-то кричали позади стражники, но лазутчики не понимали их слов; наверное, солдаты приказывали остановиться и сдаваться, но, конечно, беглецы не хотели даже думать об этом. Слишком уж ясен был исход…

Но в тесноте улиц нельзя было уйти далеко, люди столпились настолько плотно, что даже Гурн не знал, как их расталкивать. Поэтому он выбрал другой способ бегства: по крышам города.

Нестора никто не спросил, согласен ли он или нет. Ледяной варвар, недолго думая, швырнул его на один из низеньких козырьков, прежде чем сам проворно взобрался по сваям. Оттуда лазутчики попали на крышу дома и пустились в бегство.