— Не шуметь! — прикрикивает кто-то сзади.

Тимур, наверное. Раскомандовался!

А все начиналось лучше, куда лучше, чем можно было ожидать. Сейчас кажется, так просто волшебно все начиналось. Бруно еще в машине занюхал «дорожку». Сразу вспомнил про станцию «Алексеевская», Рижский проспект и этот лабаз вдоль железнодорожных путей, где подвал-котельная и такая железная дура типа вентиляторной трубы, через которую они закидывались с Лешим, Хорем и Терминатором. В том же «сухом доке» переоделись. Только на выходе за ним сейчас была решетка, но это не беда, бородатым взорвать что-нибудь — только в радость, это их как бы любимое занятие. Такие штуковины, вроде пальчиковых батареек, по одной на каждый прут решетки. Отошли, пригнулись, сверху пролетело что-то. Всё. Семеро спустились вместе с Бруно, а двое остались наверху стеречь чего-то там.

И все пошло как по маслу. Бруно чувствовал себя как никогда сильным, умным, и вообще… Великим. Вот, правильно — великим. Он каким-то звериным чутьем сразу уловил тогда правильную дорогу, вел кратчайшим путем, никто бы так не смог, никакой Леший. Казалось, и часу не были в дороге, а вокруг все стало преображаться, всякие вещи фантастические, вроде того тоннеля из золота… Но потом у Бруно отобрали кокс, и все стало хуже некуда. Это была их ошибка. Они сразу попали в какое-то незнакомое место, хрен знает куда. Сами виноваты. Без кокса под землей нельзя, это главный диггерский закон. Без кокса — крышка.

Ну, что бы они делали, если бы не его, Бруно, предусмотрительность?..

* * *

— Так. Там налево! — уверенно скомандовал Бруно. Он возбужденно подвигал ноздрями. — Потом прямо. Все прямо и прямо. Вот как я палец держу, видишь?

Ваха и Саид, которые шли соответственно вторым и третьим номером, посмотрели на его указательный палец, испачканный, как у школьного учителя, в белом порошке.

— Вот так и пойдем. А потом я скажу. Дойдем до развилки, тогда скажу. Это двадцать пятый диггерский закон, дылды: держать маршрут при себе. Один болтал-болтал, ему монтировкой в темя и дальше пошли без него… Ну, чего встали? — крикнул он остальным. — Пошли, пошли! Хотя нет. Стойте. Так не пойдет, нет. Стоп. Меняемся местами. Первым пойдет Три Тонны. Пошел вперед, Ваха. Ну, чего смотришь? Упрешься во что-нибудь, сразу зови меня. Это двадцать шестой диггерский закон, понял? Если Бруно чего сказал, ты обязан подчиниться. Один не подчинился, сразу монтировкой получил, а дальше без него.

Бруно остановился, пропуская вперед группу. Он дергал лицом, клацал зубами и шевелил ноздрями. Когда с ним поравнялся Амир, Бруно сделал по возможности сосредоточенное лицо.

— Все нормально, маленький Бруно? — спросил Амир.

— Да. Хорошо. Отлично! — карлик из последних сил старался держать себя в руках, поэтому говорил громко и с преувеличенным энтузиазмом. — Идем как надо! Подготовка сразу чувствуется! Молодцы!

— Сколько еще идти?

Пальцы Бруно нетерпеливо станцевали в воздухе.

— Час с чем-то. Два от силы. Да, два часа. Это нормально.

— Ты говорил, под землей дорога прямее, — напомнил Амир.

— Прямее, это если за мороженым идти! — отрезал Бруно. — Когда на хвост никто не садится! Когда никому, кроме тебя, не надо! А мы под Боровицкий идем! Там «погоны», сигнализация, камеры! Есть только одна обходная дорога! А я, Бруно Аллегро, я один ее знаю!!

Когда вся группа ушла вперед, Бруно зажал фонарь под мышкой, быстро достал пластиковый пузырек из потайного кармана, дрожащей рукой отсыпал себе в ладонь. Пригнулся, жадно впился ноздрями.

— Что ты там делаешь?

Это Тимур. Он задержался и следит за Бруно.

— Иду! Сейчас! — крикнул Бруно.

Следит. Это плохо. Потому что на самом деле Бруно совершенно не представляет, где они сейчас. Садовое кольцо. Путяевские пруды. Или Варшавское шоссе. Или какой-нибудь Химкинский лес. Может, после дозы кокса ему будет казаться иначе, но вот сейчас он готов поклясться, что ничего не знает.

Надо смываться отсюда, подумал Бруно. Сейчас. Пусть идут куда хотят, дылды бородатые.

— Мать твою, Бруно! Иди сюда, кому сказал! — орут ему из темноты.

— Да! Да! — отозвался он.

Постоял, глубоко дыша. Убрал пальцами остатки порошка с носа, облизал их. И пошел догонять остальных.

После второй пары явился Айва в состоянии дикого аффекта. Он выдернул Рыбу из очереди в столовку, заволок в коридор и загадочно прошипел, хватая ртом воздух:

— Только что! Бл…дь!.. Вообще!..

Он на себя не был похож: ни депрессии, ни томной раздумчивости, ничего такого, и глаза его под немытой челкой горели ксеноновым светом. Рыба даже остолбенел.

— В чем дело? — сказал он. — Убили кого? Или ты про этот шмон в «Козере»?

Айва замахал на него руками.

— Да нет. У нас. На Якиманке. Новострой. Котлован. Подвал вскрыли.

Он дышал, как загнанная лошадь.

— Какой подвал? — не понял Рыба.

— Старый. Древний.

Айва хватанул еще воздуху.

— Экскаватор. Ковшом цапанул. Я сам видел. Всю дорогу бежал.

— А чего ты бежал? — не понял Рыба.

— Как чего? — вскинулся Айва. — Старый подвал! Лет сто! Двести! Они ж его бетоном накачают! Чтобы археологи, активисты там всякие стройку не остановили! Надо идти в заброс! Срочно! Такое раз в жизни!..

Рыба оглянулся по сторонам.

— Ты не ори, во-первых, — сказал он. — Во-вторых, к тебе менты домой не приходили, на кол посадить не грозились. А ко мне — приходили. Ощутил разницу?

— Так что? — Айва, видно, разницы никакой не ощутил. — Они ж завтра под утро качать собираются, пока темно! Я сам слышал! Они как только кирпич старый цапанули, так сразу все перессали, забегали, а потом землей сверху присыпали, чтоб не видно было. А сами все свалили и стройку на замок! Я тебе точно говорю — там к началу рабочего дня один бетон будет! У них ведь план! У них сроки горят!

— Я никуда не пойду, — твердо сказал Рыба. — Иди без меня, если хочешь. Пусть Леший подержится за твое тощее очко.

Айва посмотрел на своего друга с выражением удивленного сочувствия.

— Ну, ты и придурок! — протянул он. — Ты что, так и не въехал, что ли? Старый аццкий подвал. Антика, золотишко. Очнись, Рыба!

Рыба показал ему неприличный жест и ушел искать свою очередь. Ну и скатертью дорога. Айва побежал искать Вампирыча и нашел — в раздевалке спортзала, где его группа сдавала зачет по физкультуре. В отличие от Рыбы Вампирыч среагировал очень правильно, и ни о каком зачете речи, конечно, быть не могло. Вдвоем они поехали любоваться на новострой, который был всего в двух кварталах от дома Айвы, обнаружили там полное отсутствие жизни, прикрытый пленкой котлован, а также сторожа с красной людоедской мордой, который обходил свои владения, поигрывая бейсбольной битой. Ручка биты была обмотана черной изолентой, а головка имела такой вид, будто ей уже поубивали кучу народу.