Хочу коснуться некоторых ошибок, допущенных руководством Наркомата обороны и Генерального штаба.

При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были полностью учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы, и условия были далеко не равными.

Каковы были экономические возможности Германии к моменту нападения на Советский Союз?

Захватив в свои руки почти все экономические и военно-стратегические ресурсы Европы, Германия, как известно, хорошо оснастила свои вооруженные силы современным оружием, боевой техникой и достаточным количеством материальных средств. Отсутствие в то время активно действующих сил в Западной Европе дало возможность гитлеровцам сосредоточить против Советского Союза все свои главные силы.

Накануне войны Германия выплавляла вместе с оккупированными странами стали 31,8 миллиона тонн, сама добывала угля 257,4 миллиона тонн, а вместе с сателлитами – 439 миллионов тонн. Советский Союз соответственно стали – 18,3 миллиона тонн, угля – 165,9 миллиона тонн. Слабым местом Германии была добыча нефти, но это в какой-то степени компенсировалось импортом румынской нефти, а также созданными запасами и производством синтетического горючего.

После бесцеремонной ликвидации версальских ограничений гитлеровское руководство в целях обеспечения своих захватнических планов всю экономическую политику подчинило интересам задуманной агрессивной войны. Германская промышленность была целиком переведена на рельсы военной экономики. Все остальное отошло на последний план.

Был создан мощный военно-промышленный потенциал, за сравнительно короткий срок построено более 300 крупных военных заводов, военное производство в Германии в 1940 году увеличилось по сравнению с 1939 годом на две трети, а по сравнению с 1932-м – в 22 раза. В 1941 году германская промышленность произвела более 11 тысяч самолетов, 5200 танков и бронемашин, более 7 тысяч орудий калибра 75-мм и крупнее, около 1,7 миллиона карабинов, винтовок и автоматов. При этом нужно учитывать большие запасы награбленного вооружения и производственные мощности сателлитов Германии и оккупированных ею стран.

В конце марта 1941 года Советскому правительству стало известно об особо секретных переговорах в Берлине министра иностранных дел Японии Иосуке Мацуоки с Риббентропом и военными кругами фашистского рейха.

О характере этих переговоров догадаться было нетрудно. Гитлер пытался создать военное окружение СССР путем блока Германии с империалистической Японией[41].

Практически это означало бы для нас вести войну на два фронта.

Вот почему вопрос об обеспечении безопасности СССР на Дальнем Востоке стал вопросом чрезвычайной важности.

В апреле 1941 года, не помню какого числа, мне позвонил И. В. Сталин:

– Из поездки в Германию возвращается на родину министр иностранных дел Японии Мацуока, – сказал он. – Вам надо любезно принять его. (Слово «любезно» он произнес с особым нажимом.)

– Какие будут указания?

– Мацуока просто хочет познакомиться с вами.

Особенно теряться в догадках я не стал: видимо, у Мацуоки были свежи в памяти события Халхин-Гола.

Спустя несколько дней начальник Отдела внешних сношений Наркомата обороны доложил мне, что через два часа у меня будет Мацуока с переводчиком.

Точно в назначенное время открылась дверь и вошел, низко кланяясь, Иосуке Мацуока.

Я любезно приветствовал его, справился о здоровье и поинтересовался, не утомила ли его поездка. Министр отвечал уклончиво:

– Я люблю дальние путешествия. В Европе я впервые. А вы бывали в европейских странах? – в свою очередь спросил он меня.

– К сожалению, нет, – ответил я, – но при удобном случае обязательно постараюсь побывать. Я много читал о Германии, Италии и Англии, но даже самая хорошая книга не может дать полного представления о стране. Гораздо лучше можно понять страну, ее народ, нравы и обычаи при личном посещении и контактах.

Беседа продолжалась в том же духе. Острых политических вопросов мы не касались. Мацуока произвел на меня неприятное впечатление и не располагал к откровенному разговору. Чувствовалось, что он хотел больше услышать, чем сказать.

По окончании визита я немедленно позвонил И. В. Сталину и доложил о характере встречи и моем впечатлении о Мацуоке. И. В. Сталин, как мне показалось, остался доволен этим сообщением, а в заключение сказал:

– Японское правительство дало согласие на подписание договора о нейтралитете.

Пакт о нейтралитете между СССР и Японией был подписан 13 апреля 1941 года. Срок его действия определялся на 5 лет. Он предусматривал, что обе стороны обязуются поддерживать между собой мирные и дружественные отношения, взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой стороны.

В специальном пункте оговаривалось, что в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьих держав, то другая договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет.

Советское правительство понимало, что советско-японское соглашение о нейтралитете уменьшает опасность военного нападе ния Японии на нашу страну и ведения войны на два фронта. Конечно, оно не давало полной гарантии соблюдения подписанного договора со стороны милитаристской Японии, союзника фашистской Германии. Поэтому в ходе Отечественной войны мы вынуждены были держать значительные силы на Дальнем Востоке. Однако в связи с обостряющейся международной обстановкой такое соглашение обеспечивало нам некоторую передышку во времени.

Что мы знали тогда о вооруженных силах Германии, сосредоточенных против Советского Союза?

По данным разведывательного управления Генштаба, возглавлявшегося генералом Ф. И. Голиковым, дополнительные переброски немецких войск в Восточную Пруссию, Польшу и Румынию начались с конца января 1941 года. Разведка считала, что за февраль и март группировка войск противника увеличилась на девять дивизий: против Прибалтийского округа – на три пехотные дивизии; против Западного округа – на две пехотные дивизии и одну танковую; против Киевского округа – на одну пехотную дивизию и три танковых полка.

Информация, которая исходила от генерала Ф. И. Голикова, немедленно докладывалась нами И. В. Сталину. Однако я не знаю, что из разведывательных сведений докладывалось И. В. Сталину генералом Ф. И. Голиковым лично, минуя наркома обороны и начальника Генштаба, а такие доклады делались неоднократно.