«МК»: Существуют ли какие-то предпосылки, при которых организация от легальных методов борьбы переходит к террористическим?

А. Дугин: Главное условие появления терроризма — зазор между жесткими ограничениями в политике и относительной мягкостью правоохранительной системы. Поэтому для существования терроризма лучше всего подходит общество с либерально-демократическим устройством.

«МК»: Есть ли какая-либо классификация террористических организаций?

А. Дугин: Да. Террористические образования варьируются от мощных религиозных, этнических объединений, которые входят в состав крупного государства, до террористов-одиночек. В первом случае террор используется как один из элементов ведения национально-освободительной войны (курды в Турции или ИРА — Ирландская республиканская армия). Одиночки же решаются на отчаянный шаг, чтобы реализовать свою политическую программу или психологические комплексы. Например, Освальд — убийца Кеннеди, Игаль Амир — убийца Рабина.

«МК»: Каковы эти люди, готовые заниматься террором?

А. Дугин: Они отличаются большой психической активностью. Им свойственны лидерские качества, неспособность к каким-либо компромиссам, презрение к материальным ценностям и комфорту. Это, как правило, люди, которые не могут достичь высокого положения, но обладают большой концентрацией психической энергии, решительностью, презрением к опасности и смерти. В некоторых случаях эти качества граничат с психическим расстройством, переходят в патологию. У террориста отсутствует осознание границы между жизнью и смертью. Это проявляется в отношении не только к чужой, но и к собственной жизни. Потому среди террористов так много религиозных фанатиков, сектантов, мистиков, иногда они также активно употребляют психоделические вещества.

«МК»: Прибегают ли к терроризму власти?

А. Дугин: В эпоху холодной войны и даже до нее терроризм использовался в ходе противостояния крупных держав и блоков на каком-то промежуточном поле. Как правило, теракты не осуществлялись на территории противостоящих сторон, а происходили в третьих странах, где имелось влияние обеих сил. Существовала некая молчаливая конвенция — где можно применять террор. А за плечами террористов обязательно стояла одна из двух сверхдержав. Советский Союз поддерживал леворадикальные группировки в Латинской и Центральной Америке, а также на Ближнем Востоке. США поддерживала другую модель терроризма, так называемых «либерти файтерз» («борцов за свободу»), радикальных сторонников либерализма, например, «контрас» в Никарагуа или антисоветские силы в Анголе. Одной из подобных групп, сформированных ЦРУ и поддерживаемых официальным Вашингтоном, были радикальные исламисты. Они были вскормлены во время холодной войны как конкретный инструмент американского геополитического влияния в третьих странах — вне СССР и соцлагеря.

«МК»: Сейчас получается, что исламисты взрывают своих хозяев?

А. Дугин: Что касается нынешнего радикального исламизма, который по молчаливому согласию мирового сообщества признан главным виновником взрывов в Москве и в Вашингтоне, то на самом деле он как был инструментом американской геополитики, так и остался. В какой степени он стал автономен от своих хозяев — это вопрос сложный, но согласно множеству свидетельств Бен Ладен и близкие ему структуры буквально до самого последнего времени курировались американскими и англосаксонскими спецслужбами.

«МК»: То есть международного терроризма не существует? Только подконтрольные американским спецслужбам исламисты?

А. Дугин: Здесь очень много непонятного, но совершенно четко можно сказать, что никакой структуры международных террористов с ясными целями и задачами, которая действовала бы от собственного лица, просто не существует. Ранее был террор двуполярный, теперь, после распада СССР и исчезновения одной сверхдержавы, терроризм стал однополярным. Вполне возможно, что одни части ЦРУ не стыкуются с другими. Именно в этом, по моему мнению, и следует искать объяснение ряду фактов террора.

«МК»: Хорошо, но почему в определенный момент был всплеск террора в России, затем — 11 сентября в США, потом — долгое затишье?

А. Дугин: Вопрос, который вы задали, является лишь подтверждением моей концепции. Если бы мы имели дело с международным терроризмом как с самостоятельной силой, то разве он остановился бы на теракте в Нью-Йорке или взрыве нескольких домов в Москве? Теракты бы обязательно продолжились. Если какая-то организация имеет подобные возможности, то ей ничего не стоит, проведя одну операцию, провести и другую. Я хочу подчеркнуть, что после теракта 11 сентября Америка выиграла во всех отношениях: политически, экономически, морально. И фактически после этого американцы предложили всему миру дилемму: либо вы с нами, либо с террористами.

«МК»: А в Москве?

А. Дугин: Я бы не стал столь категорично высказываться по поводу искусственной природы взрывов в российской столице, хотя существует много подобных гипотез. Я хочу сказать, что вся система чеченского терроризма и ваххабитского движения ведет туда же, за пределы исламского мира. Можно предположить, что и здесь, так же как ко всему сепаратистскому процессу в России, имели отношение западные спецслужбы.

«МК»: То есть получается, что фактически заказчиком всех терактов являются Соединенные Штаты?

А. Дугин: С такой определенностью я бы этого не сказал. Но обратимся к фактам. Во-первых, радикальный исламизм возник в эпоху холодной волны как оружие США. Во-вторых, настоящая серьезная террористическая сеть может существовать только при мощной структурной поддержке спецслужб, которые курируют террористов и используют для своей цели. Единственной настолько организованной спецслужбой является ЦРУ и только ЦРУ. Как в экономическом и военном плане мощь США не сопоставима с другими странами, такое же единовластие имеет место быть и среди спецслужб. Это аксиома. Другой же момент: что развивалось в недрах Центрального разведывательного управления, в какой степени исламисты независимы сейчас от своих создателей, об этом можно только гадать. Известно лишь, что Бен Ладен за месяц до терактов в Нью-Йорке был замечен в Кувейте со свои куратором из ЦРУ, и сообщение об этом прошло в ряде информагентств…

«МК»: После терактов в Москве и Волгодонске заговорили об участии в них ФСБ, а после взрывов в Нью-Йорке существовала версия об организации их белой национал-радикальной силой, называющейся «Милиция» (Militia)…

А. Дугин: Потенциал маргиналов из «Милиции» крайне ограничен для того, чтобы осуществить такое яркое действо. Хотя где-нибудь в штате Монтана они могут что-нибудь и устроить, но 11 сентября — это не их масштаб. Что же касается ФСБ, то никаких доказательств их участия во взрывах я не видел. Многие говорят, что это очевидно и сейчас мы все продемонстрируем, но ограничивается все демонстрацией чистого листа бумаги или пленки с видами московских дворов и мрачным закадровым голосом. Нужно понимать, что сейчас ни один сотрудник ФСБ не способен этого сделать в принципе. Даже в эпоху всевластья компартии, когда у КГБ были развязаны руки, ничего подобного не делалось, что говорить о нынешнем времени! Уже давно российские спецслужбы не сознают себя спасителями режима. Другое дело, что президенту это развязало руки для консолидации народа по операции в Чечне, хотя оказалось выгодно и нам, потому что был временно остановлен дальнейший распад России. Ведь банды Басаева в тот момент вторглись на территорию Дагестана, и остановить их можно было, только имея серьезные аргументы. Но это простое совпадение.