Битва тянулась уже несколько часов, наксидские ракеты исчезали во вспышках пламени и гамма-лучей, а из черных облаков выныривали новые, и их тоже нужно было взять на прицел и уничтожить. Мощные радары «Короны» обшаривали пространство, отлавливая рыскающие из стороны в сторону смертоносные аннигиляционные снаряды. Фронт вражеских ракет делался все ближе и ближе. Роями стартовали ракеты-перехватчики, в окутавшем корабль мраке сверкали лазеры. Мартинес вел огонь, не успевая смахнуть пот, заливающий глаза, и дико глядел на экраны, каждую секунду ожидая увидеть надвигающийся нос пропущенной ракеты, но тут Келли усталым голосом издала некое подобие победного вопля. Она глядела на него с улыбкой, казавшейся бледной тенью того сияния, которое украшало ее лицо несколько дней назад, и он понял, что они победили, ракет больше не будет, а «Корона» свободна.

Мартинес приказал уменьшить ускорение до половинной силы тяжести и подать обед. Он отдал приказ добыть из-под замка спиртное и выдать каждому, даже трем злополучным бедокурам, по глотку отравы. Его встретили аплодисментами. Усталыми, но аплодисментами. Сквозь утомление он почувствовал гордость за себя, слушая их приветствия.

О том, чтобы уединиться с Келли, вопрос не вставал: оба они были вымотаны до предела.

Через пятнадцать дней и четыре часа после злополучного старта «Корона» достигла четвертого межпространственного тоннеля системы Магарии и мгновенно перенеслась в систему Пасваля. На борту фрегата было двадцать человек, считая и командующего лейтенанта, и у них оставалась еще тридцать одна ракета. Они набрали уже две десятых скорости света и вполне могли рассчитывать оказаться у причалов Заншаа уже через месяц — все зависело от того, какой режим торможения выберет Мартинес.

Сейчас ему не хотелось никуда спешить. Он послал лазером сообщение на почтовую станцию, расположенную у межпространственного тоннеля на другом конце системы, начисто вымылся, уменьшил силу тяжести до одной десятой от нормы и поплыл отсыпаться в свою постель, в первый раз с того момента, как он украл «Корону», — это было целых пятнадцать дней назад, на спортивном фестивале.

Капитан лорд Ричард Ли был свидетелем события, которое спасло Заншаа и флот метрополии. Командующий флотом Ярлат, пытаясь разобраться в причине задержки работ, идущих в доках, собрал всех руководителей верфи, гражданских конструкторов и офицеров судов, которые строились или находились сейчас в ремонте, но их уклончивые ответы лишь все сильнее раздражали его.

— Вы разбираетесь в своем деле или нет? — спросил он наконец. Мех на его лице встал дыбом, отчего он сделался похож на щетку для волос с двумя огромными черными глазами. Он слегка шепелявил, поскольку говорил не разжимая клыков, но смешным это никому не казалось — скорее зловещим. — Почему превышены сметы по работам с «Судьбой» и «Возмездием»? Почему никто не может сообщить мне четкой даты завершения работ над «Неустрашимым» и «Великолепным»?

Но никто не мог дать ему четкого ответа. Ничего более вразумительного, чем «все это зависит от разных обстоятельств», командующий флотом метрополии не услышал в ответ на простой вопрос: когда же будут завершены работы над «Неустрашимым»; эту же фразу лорд Ричард слышал уже много раз с момента назначения в должность капитана судна. Его корабль был полон шума и снующих туда-сюда работяг, вони горячего металла и громыхания стальных колес по пластиковым плитам временного пола, но не похоже было, чтобы работы приближались к завершению.

Лорда Ричарда уже стала поторапливать частная фирма, с которой он договорился об отделке его люкса, установке сундука, буфета, бара и отделке ванной комнаты прекрасным шероховатым шиферным кафелем, специально подобранным для него Терзой, а также о покраске корпуса, катеров и ракет в его личный цвет, бордовый, оттененный полосками пурпурного. Фирма не могла приступить к работам, пока не закончится ремонт, и теперь при сообщении о новых задержках намекала, что если такое продлится, то они займутся другими клиентами, а к его заказу смогут приступить только через несколько месяцев.

Это было уже чересчур. Лорд Ричард решил, что хотя бы новый комфлотом должен иметь представление о том, что творится у него в доках.

— У меня просто не хватает авторитета, чтобы добиться от этих людей простого ответа на вопрос, — пожаловался он Ярлату. — Но вам-то им придется ответить.

И теперь он глядел на командующего флотом метрополии, у которого, оказывается, тоже не хватало авторитета.

— Я им ревизию устрою! — рычал Ярлат, шагая по кольцевой дороге к остановке подъемника. — У них, похоже, сплошное воровство. Только почтение к корпусу удерживает меня от того, чтобы обратиться в легион справедливости!

Ярлат представлял собой сильное зрелище. Чтобы не носить жаркой траурной одежды, он обесцветил свой мех, и на нем были только трусы и жилетка форменного зеленого цвета, обвисшие под тяжестью многочисленных нашивок, полагающихся ему по рангу. Энергично перебирая мускулистыми ногами, он двигался вперед, переполняемый решимостью покончить с бардаком в доках.

У лорда Ричарда Ли были все основания гордиться собой. Он уже видел ванну, установленную на борту «Неустрашимого», шиферную плитку, сантехнику, сверкающую медью и фарфором, ароматный дым, поднимающийся над водой, в которую он с наслаждением погружается… и тут Ярлат увидел старшего командующего эскадрой Элкизера, и на этом сладкие мечты лорда Ричарда закончились.

Командующий тяжелой эскадрой наксидов стоял прямо перед массивным шлюзом, ведущим на флагман самого Ярлата, «Славу праксиса». Элкизер указывал рукой на шлюз, и его куртка из хамелеоновой ткани сияла красным, передавая узоры, вспыхивающие на черных чешуях Элкизера.

Ярлат заметил подчиненного и направился к нему. Один из наксидов увидел приближающегося комфлотом и доложил Элкизеру, и тот развернулся на месте, проворно переступая всеми четырьмя ногами, и вытянулся в официальном приветствии. На его куртке мелькнул и исчез последний узор. Ярлат удивленно замер, а потом, опустив голову, продолжил путь к Элкизеру.

— Что вы имели в виду под «простофилей»? — осведомился он.

Вопрос Ярлата удивил лорда Ричарда, но его удивление не шло ни в какое сравнение с реакцией командующего эскадрой Элкизера, ошеломленно отшатнувшегося от Ярлата, сгибаясь перед ним в дугу.

— Прошу прощения, лорд комфлотом, — ответил он, — но я не употреблял этого знака.

Нависнув над Элкизером, Ярлат быстро покачал головой. Счесть это приветствием было невозможно, просто при помощи этого жеста ночные хищники, к которым принадлежал комфлотом, уточняли во время охоты местоположение своей жертвы.

— Милорд, я провел три года в фестопасской академии, где торминелы и наксиды жили вместе в общих спальнях, — прошипел Ярлат. — Можете мне поверить, что я не преувеличиваю, утверждая, что за эти три года я выучил все оскорбительные выражения из наксидского словаря, что сослужило мне немалую службу, когда я несколько лет назад стал президентом академии. — Его губы растянулись, обнажая клыки. — Так что будьте так любезны объяснить мне, что вы имели в виду, просигналив: «Тише. Простофиля идет».