— В моей семье совсем недавно была похожая ситуация. У моего отца внезапно повторился инфаркт, и остановилось сердце. Моя мать тоже делала искусственное дыхание и закрытый массаж сердца до приезда парамедиков.

Увидев, что муж пациентки его слушает, заведующий вернулся к основному разговору.

— К сожалению, мы считаем нецелесообразным поддерживать жизненные функции Вироники. Прошло трое суток, но ни один из ее рефлексов не восстановился.

«А ведь первыми мне о трех днях сказали в местной лечебнице! Теперь понятно, почему с таким рвением они перевели нас сюда. Чтобы не ухудшать свои показатели смертности — вот зачем!»

Заметив отсутствующий взгляд собеседника, доктор повысил голос.

— Более того, те рефлексы, что были, продолжают угасать. Сегодня утром невропатологи снова отключали аппарат и проверяли дыхательную функцию. И если вчера она самостоятельно делала два-три вздоха в минуту, то сейчас совсем перестала дышать. Мне очень жаль, но мы сделали для вашей жены все, что могли. Это не значит, что мы отключим ее прямо сейчас, без вашего согласия, но тянуть нет смысла!

— Можем ли мы подождать хотя бы день? — безнадежно спросил Денис.

— Решение здесь ваше! — со скрытым недовольством ответил врач. — Но, как я уже сказал, лишний день ничего не изменит.

— Я понимаю, — в голосе Дениса появилась твердость. — Но не посоветовавшись с ее родителями, я не могу принимать такое решение.

Паша снова толкнул в бок семейного адвоката.

— Вам придется подождать, пока семья примет решение, — очнулся тот.

Все это время Ника оставалась в боксе одна. И надо было так случиться, что именно в это время трубка, подающая воду в прорезиненное одеяло, отскочила, и вода стала заливать пациентку.

* * *

Распластавшись в соленой воде, Ника смотрела в хмурое небо Ямайки и злилась на погоду. Уже прошло пол-отпуска на этом недружелюбном острове, и только один день выдался по-настоящему теплым. Сегодня море опять было прохладным, она уже замерзла, не покупавшись и пяти минут. Ее давняя мечта о Ямайке наконец-то сбылась, но только ожидаемого счастья это почему-то не принесло.

Она не могла уже и припомнить, как давно мечтала побывать здесь. Началось все еще в те времена, когда они жили в таунхаусах для малоимущих. Именно тогда Леля на халяву съездила на Ямайку. Ее бойфренд в то время набрал столько кредитов, что на их выплату уже не хватало всей его зарплаты. Перед тем как объявить себя банкротом, он купил им тур на Ямайку — разумеется, тоже в кредит! Американец-то он американец, а русскую пословицу «семь бед — один ответ», видно, знал хорошо.

После возвращения из отпуска Леля при каждом удобном случае вставляла: «А вот на Ямайке…»

Ника еще тогда задумалась: «Почему именно Ямайка?»

После своей первой встречи с Матреной она выучила географию на совесть и знала, что лишь небольшой пролив отделяет этот остров от Гаити — пристанища сестер Вуду. Огромное облако губительной энергии все время висело по соседству и служило неисчерпаемым источником для черных сестер Ямайки. Однако, несмотря на свои опасения, Ника все равно грезила этим кусочком тропического рая, так ярко описанным Лелей.

Купив билеты, Денис веселился:

— Не могу поверить, что мы будем отмечать день седьмого ноября, красный день календаря, на Ямайке!

Но праздновать день революции на Ямайке им не пришлось. В октябре у Ники началось обострение, и поездку пришлось отложить.

Она корила себя за проблемы, связанные с возвратом путевок и переносом отпуска. Вся коммуна заново перекраивала расписание на работе. Целый месяц Ника чувствовала себя ужасно. Мало того, что болезнь душила ее, так еще и эти пертурбации с отпуском.

— Конец моим страданиям и разочарованиям! — имитировал Винни-Пуха ликующий Денис. — Спасибо тебе, любимая, за спасенный отпуск!

— Что произошло? — недоумевала Ника.

— Только что передали, что в Карибском море творится дурдом!

— Что? Кубинцы празднуют седьмое ноября на все Карибы?

— Хуже! Праздник отменяется. Ураган «Палома» идет на Кубу и Ямайку. Прикинь, в какой бы мы сейчас там попали переплет.

Ее Денис был просто волшебник. Как же умел он облегчить ее страдания! Груз с души упал, и Ника быстро пошла на поправку, и вместо дня революции они праздновали на Ямайке Новый год.

Они снова были вместе каждую минуточку. Даже смурная погода Ямайки не могла испортить им праздника души. Все горести-печали остались в Балтиморе и, наверное, уже скучали по ним. А Вине с Диней не было до них никакого дела. Если бы эти печали там усохли от тоски, никто бы переживать не стал.

И все бы было прекрасно, если бы ее давние опасения не начали сбываться! Однажды, вернувшись с пляжа, она ощутила присутствие черной энергии, которая была искусно рассеяна по их комнате.

«Не иначе, проделки горничной!» — забеспокоилась викканская воительница.

Ее подозрения подтвердила сложенная из полотенец фигурка, восседавшая на кровати. Многие курорты славились своими скульптурками из полотенец. После каждой уборки отдыхающие находили у себя в номерах усыпанных розовыми лепестками павлинов, лебедей и слоников. Сидя на кроватях, они радостно приветствовали возвращение курортников с пляжа. Нику же встретила полотенечная курица со свешенной набок головой. А розовые лепестки были разложены так, что не требовалось много воображения, чтобы увидеть вытекающую из клюва кровь…

И кровь пошла. Прямо во время обеда. Все бумажные салфетки на столе моментально стали алыми, и Денис с Пашей носились по залу, собирая новые. Прячась от глаз окружающих, Ника пыталась как можно незаметнее сплевывать клокочущую в груди кровь. Когда кровавый поток стих, она поднесла ко рту свежую салфетку и медленно поднялась из-за стола. Голова невыносимо кружилась. Она покачнулась и оперлась о руку мужа.

— Пошли в номер! — прошептала она сквозь салфетку.

Они медленно добрели до лифта и поднялись на второй этаж. Сквозь разъехавшиеся створки лифта они увидели, как из их комнаты выскользнула горничная со шваброй и заспешила в сторону наружной лестницы. Ее волосы были заплетены в тысячи маленьких косичек, которые, как макароны в дуршлаге, дружно подпрыгивали в такт ее быстрым шагам.

— Ты свои украшения закрыла в сейфе? — машинально спросил Денис.

С тех пор как их обокрали в Мексике, они отдыхали только в пансионатах с сейфами в номерах. Ника молчала. В ее глазах загорелся недобрый огонек. Денис проследил за ее взглядом и уткнулся в спину горничной, которая уже дошла до конца галереи и начинала спускаться на улицу. Сквозняк заиграл ее косичками, и они зашевелились, как у Медузы Горгоны.

Ника отпустила руку мужа и поспешила вслед за девушкой в униформе. Остолбеневший Денис смотрел вслед своему «умирающему лебедю», споро перебирающему ногами.