На моём признании лицо Джеймса украсилось самой искренней улыбкой, которую я видела, кажется, впервые. И теперь он… выглядел счастливым?..

– Я влюбился в тебя в ту же секунду, когда впервые увидел. Ты застала меня в гримёрной Маргарет и с самым хладнокровным видом посоветовала обратиться к самой актрисе за помощью в поисках! Ты всё это время лезла прямиком в сердце опасности, не страшась ничего. Ты была рядом со мной в те моменты, когда мне требовалась помощь или я должен был сделать сложный для меня выбор, – в следующий миг он приблизил своё лицо почти вплотную к моему. – Ты не представляешь, как я счастлив, что ты перенеслась из своего времени именно сюда. Для меня нет никакой разницы, кто ты – актриса или дочь баронета. И я люблю именно тебя, Путешественница.

У меня вырвался взволнованный вздох, на глаза навернулись слёзы, а от всепоглощающего ощущения счастья мне захотелось петь. В своём родном двадцать первом веке я бы полжизни отдала, чтобы услышать это признание. Тогда оно казалось чем-то совершенно невероятным, фантастическим! Неужели сейчас всё происходит взаправду, и я не сплю?..

И в тот момент я поняла, что все мои приключения, опасности, в которые я попадала, перемещение во времени, даже встреча с Гровером – всё стоило того, чтобы их пережить. Именно ради этого момента.

* * *

Моё выздоровление благодаря магическому вмешательству значительно ускорилось, и на следующий день я уже ходила по комнате. Ещё через несколько дней, когда я чувствовала себя совсем хорошо, ко мне пришла Розмари в компании с незнакомым мне доктором. Я даже не хотела предполагать, что именно ему наврали обо мне, и каким образом я оказалась ранена. Врач же, глубокомысленно поцокав языком, подтвердил, что я вполне здорова и могу вернуться к привычному образу жизни.

Тогда же выяснилось, что всё это время я находилась в особняке Блэквудов. Я свободно передвигалась по всему дому, общалась с Розмари, чьё отношение ко мне сделалось в разы теплее. И, что меня поразило больше всего, прислуга в доме держалась со мной так, словно я была хозяйкой и обращалась ко мне «Ваша милость», чем жутко меня смущала. Когда ко мне в очередной раз подобным образом обратился степенный дворецкий, я решила, что этот вопрос стоило прояснить.

Джеймс был в библиотеке, когда я пришла к нему. Перед этим я встретила в гостиной Розмари, которая напомнила, что ждёт нас к чаю через полчаса, и я решила, что как раз успею поговорить с Джеймсом.

– Слушай, а ведь в прошлый раз у меня была другая комната? – непринуждённо поинтересовалась я, но он лишь пожал плечами.

– Тогда была гостевая, а это моя спальня. Куда ещё можно было положить мою жену?

Даже долго выяснять ничего не пришлось, получите и распишитесь… От этих слов у меня перехватило дыхание. После взаимного признания в любви мы с Джеймсом виделись каждый день и общались как возлюбленные. В частности, он свободно входил ко мне, когда я лежала в кровати, хотя по правилам местного этикета это считалось недопустимой вольностью, если речь шла о даме благородного происхождения. Однако к вопросу статуса наших отношений мы ещё не возвращались. Рано или поздно эта тема точно бы встала, но я решила не поднимать её первой.

– Значит, жену? – игриво уточнила я, с интересом наблюдая за его лицом.

– Знаешь, а ведь очень удобно получилось, – задумчиво сообщил Джеймс, притягивая меня к себе. Я прильнула к нему, наслаждаясь каждым мгновением. – Я думал, что мне предстоят развод и новая свадьба, а теперь выяснилось, что всё уже сделано. Пожалуй, такой поворот событий мне даже нравится…

– А что же скажет высший свет? – полюбопытствовала я. – О моём возвращении к мужу теперь все будут судачить. Ещё жди с визитом сэра Перси, который наверняка захочет высказать всё, что он обо мне думает.

– Ну и наплевать на всех, – отозвался он совершенно искренне. – Пускай болтают что хотят. А на сэра Перси можно наложить какое-нибудь проклятие, чтобы он навсегда забыл сюда дорогу.

Я слегка отстранилась от него, чтобы посмотреть Джеймсу в лицо.

– Значит, новая свадьба? Ты и в самом деле хочешь, чтобы мы были женаты?

Он чуть улыбнулся и наклонился ко мне.

– Больше всего на свете, – прошептал он, подтвердив свои слова глубоким, головокружительным поцелуем – одним из тех, от которых слабеют колени и дрожат руки.

– Пожалуй, я вспомнил, о какой важной вещи мы совсем забыли, – прошептал он, когда наконец-то отпустил меня. Моё дыхание было прерывистым, да и он сам говорил с трудом.

– И о чём же это? – всё ещё с трудом соображая, выдохнула я.

– О брачной ночи, – проинформировали меня таким тоном, что покраснела бы и Мессалина.

Происходи этот разговор в другой обстановке, при других обстоятельствах, я, возможно, залилась бы румянцем до корней волос и начала бы смущаться. Но в тот момент я точно знала, что всё происходит именно так, как и должно. Что никак по-другому сложиться и не могло. Я любила этого человека, я была по уши влюблена в него и хотела быть с ним. Остальное просто не имело значения.

– Это крайне досадное упущение с нашей стороны, – прошептала я в ответ.

На чай Розмари нас так и не дождалась.

С того дня моя жизнь стала больше похожа на сказку. Я наслаждалась каждой минутой обрушившегося на меня счастья, стараясь не упустить ни мгновения. Мы с Джеймсом теперь всё время проводили вместе, и это и в самом деле было похоже на медовый месяц. Мой… муж (когда-нибудь я привыкну к этой мысли) окружил меня заботой и вниманием, которых, наверное, не знала ни одна женщина с начала времён; я же не видела никого, кроме него. Розмари оставалось только снисходительно улыбаться при виде нас, но, по крайней мере, она больше не возвращалась к образу чопорной добродетели. Довольно часто на пороге дома появлялся Майкл, и приходил он не столько к Джеймсу, сколько к Розмари. И хотя ярко выраженных романтических чувств ни он, ни она не демонстрировали, я хорошо помнила их отношения в двадцать первом веке и знала, что у них всё впереди.

Разумеется, возвращение новоиспечённой графини Блэквуд не могло остаться незамеченным, и дом начали осаждать многочисленные знакомые семьи́ в поисках свежих сплетен. Всем ужасно хотелось посмотреть на меня – возмутительницу спокойствия и сумасбродную нарушительницу всех принятых в обществе норм, которая скомпрометировала и свою семью, и своего мужа. Большого внимания удостаивался и Джеймс, как «пострадавшая сторона». Как я и предсказывала, не обошёл нас своим вниманием и кузен мисс Барнс, который явился очень быстро и с громким праведным возмущением в голосе потребовал проводить его ко мне. Но семейного выяснения отношений удалось избежать, потому что на полпути его перехватил Джеймс. Уж не знаю, что именно он ему сказал, но сэр Перси покинул дом и больше никак меня не беспокоил.

Уже спустя три дня нескончаемых визитов вежливости, совершаемых с выражением подчёркнутой незаинтересованности на лицах, мы с Джеймсом единогласно решили, что с нас хватит. Он предложил отправиться в загородное имение Блэквудов в Пэмброкшире – то самое, куда он обещал отправить меня сразу после свадьбы. На этот раз удалённость поместья от столицы воспринималась как благо, так что я немедленно согласилась. Розмари только махнула рукой, когда брат объявил ей о нашем готовящемся отъезде, и не стала возражать. Я же начала готовиться к путешествию, с восторгом предвкушая время, когда мы с Джеймсом будем только вдвоём.