Во дворе возле башни рыцари во второй раз схватились с переодетыми стариками, защищавшими двух юношей лет двадцати от роду, с яростью на лицах потрясавших старыми мавританскими саблями. Никто не внял призыву Изембарда остановить схватку. Гвардейцы хорошо сознавали, насколько они слабы, и потому ярились еще больше. Рыцари ранили только одного из поддельных монахов, прочих прижали к стене обители.

– Довольно! – прозвучал женский голос из башни. – Довольно, дети!

Юноши, с трудом переводя дыхание, сплюнули и бросили свои сабли. Фальшивые монахи сгрудились вокруг, прикрывая их телами. Видно было, что защитники вконец обессилены.

– А вы неплохо рубились, – похвалил Ориоль молодых людей, ногой отодвигая их оружие. – Вот только опыта вам не хватает.

Монахи тоже разоружились, один из них без сил повалился на землю.

– Моя госпожа, мы не справились, – просипел пристыженный ветеран.

– Хотел бы я так сражаться в твоем возрасте, старина Акберт. – Все удивились дружелюбию, прозвучавшему в словах Арманни. Названный по имени Акберт изумленно пучил глаза.

Из укрепленной башни за этой сценой наблюдала женщина в черном выцветшем платье. Ей было уже за пятьдесят, волосы седые, лицо увяло от тоскливых дум. И все-таки дама сохранила горделивую стать, а голову ее венчала серебряная диадема. Арманни, Гарлеу и Маиор почтительно преклонили колени.

– Все верно! Вы Эрмезенда, супруга Сунифреда Уржельского, графиня Барселонская.

– Уже много лет никто меня так не величает, – горько ответила Эрмезенда.

– А вы, значит, сыновья, Миро и Гифре… – Арманни поклонился с нескрываемой радостью. – Мое почтение.

– Кто вы такие? – спросила Эрмезенда с тревогой. Графиня задержалась взглядом на Изембарде и широко раскрыла глаза, словно увидела призрак из прошлого. – Боже мой!

– Я Изембард Второй из Тенеса.

Сердце юноши сильно колотилось, как будто эта встреча с самого начала была предначертана Всевышним. Ориоль выступил вперед, держа шлем на сгибе руки.

– Я Ориоль из Барселоны, капитан гвардии епископа Фродоина.

– Что вы здесь делаете, Изембард? – Женщина никак не могла успокоиться.

– Рыцарь Гисанд из Барселоны искал вас многие годы, госпожа. Перед смертью он наказал мне продолжать его дело. Сегодня я выполнил данное ему обещание.

– Мы здесь – маленькая религиозная община, окруженная пустотой, – сквозь слезы произнесла Эрмезенда, не сводя глаз с Изембарда.

– Нет, моя госпожа, вы беглецы, – возразил Арманни. – Эти люди, одетые монахами, некогда составляли вашу стражу. Пришло время Беллонидам вернуть Марку под свою власть.

– Это лишь бесплодные мечтанья. Король продолжает назначать маркграфами франков, чтобы держать эту несчастную землю под контролем.

– На последней королевской ассамблее трон Ампурьяса остался за вашими племянниками Дела и Суньером Вторым, – вмешался взволнованный Ориоль. – Настало время возвращаться, моя госпожа, и заявлять права на трон, который должен быть занят вашими сыновьями, внуками героического Белло из Каркассона.

Эрмезенда вздрогнула. Один из монахов принес лесенку и помог ей спуститься во двор.

– Минуло почти двадцать лет! Дети мои были крохами, когда мы здесь укрылись.

Изембард склонился в глубоком поклоне, думая, как бы ответить. И он нашел важные слова.

– Кровь ничего не забывает, моя госпожа. В память о моем отце дом Тенесов остался вам верен, как верны и многие другие дома в Уржеле, Жироне и Барселоне: все ждут, что произойдет чудо и вы вернетесь.

Эрмезенда попыталась улыбнуться, но на лице ее отобразилась только скорбная гримаса.

– Следуй за мной, молодой Изембард из Тенеса, – позвала дама.

Она провела вновь прибывших в маленькую церковь, погруженную в полумрак. Внутри было торжественно и тихо, пахло тимьяном. Графиня указала на могильную плиту рядом с Евангелием и руками стерла пыль, так что стала видна надпись: «Изембард из Тенеса».

– Твой отец покоится в святом месте. Он был ранен, когда выводил нас из города, но прожил достаточно, чтобы препроводить нас сюда и придумать систему укреплений для обители. Я оплакала его от имени вашей матушки, а потом пришла весть о трагедии в Тенесе. – По лицу графини катились слезы. Она не скрывала любви, которую питала к отважному рыцарю. – Изембард пожертвовал собственной семьей ради нас.

Юноша ощутил, как пропасть в его душе наполняется гневом. Он думал о своей покинутой матери, о двух беззащитных детях, которым пришлось бежать в лес, потому что никто не явился к ним на помощь. Единственный способ восстановить доброе имя отца и попытаться простить его – это придать смысл всем былым страданиям.

– Графиня, вы не должны больше скрываться, иначе все, что было, – было напрасно, – произнес он срывающимся голосом.

– В последнее время мы жили в Каркассоне, в Сере, в Вальеспире, но мы часто приезжаем и в эту безвестную обитель Санта-Мариа-де-Риполь, где пережили самые трудные годы. – Услышав эти слова, Изембард подумал, что такие посещения могут быть связаны и с могилой его отца. – Мои дети обучались чтению и придворным манерам у моих родственников в Каркассоне. Они знают историю своего рода и историю Марки, но их воинское мастерство оставляет желать лучшего.

Арманни несмело выступил вперед:

– Позвольте нам довершить их рыцарское обучение. Это необходимо, чтобы вернуть благосклонность короля.

– И мы этого хотим, матушка! – воскликнул старший, Гифре, ловивший каждое слово этого разговора.

Гифре был такой же величавый, как его мать, а щеки его покрывала курчавая черная борода. Второй, Миро, до сих пор продолжал злиться на вторгшихся в Риполь воинов, но тоже согласно кивнул.

– Я полагаю, об этой обители вам рассказали монахи из Форнолса, – решила графиня. – Однажды моя дочь Сесенанда заболела, и я послала одного из моих людей за лекарством от лихорадки. – Эрмезенда указала на другую могилу. – Вот как о нас узнали в Форнолсе.

– У вас было семеро детей, – вспомнил Гарлеу. – И где же остальные?

– Кипятят масло в башне. Они бы оказали вам очень нелюбезный прием, если бы вы попытались подняться.

Весь вечер графиня Эрмезенда была неразлучна со своими детьми. Младшей среди них была девица Эрмезинда, семнадцати лет, подозрительно схожая с Изембардом, родившаяся уже после смерти графа Сунифреда; все остальные уже вошли в возраст, знали о своей родословной и о том, что сейчас им представилась возможность, о которой они мечтали так долго. Они были готы и знали, как обстоят дела в Марке, знали, что королевство им не помогает, а франкские графы, сменяющие один другого, бездеятельны и равнодушны к их земле.

На закате семейство Беллонидов устроило рыцарям прием в башне. Долгих речей говорить не стали, а с последним лучом солнца Изембард Второй из Тенеса и ветераны прошлых битв Арманни из Ампурьяса, Гарлеу из Конфлента и Маиор из Таррасы обнажили мечи и преклонили колени. В скромной обители Санта-Мариа-де-Риполь было всего три настоящих монаха, капитан Ориоль тоже выступил в качестве свидетеля, и вот перед ними рыцари поклялись оберегать сыновей Сунифреда – будущих графов Марки, если на то будет воля Господа.